Живое и Мертвое

      Содержание

      Предисловие

1.   Живое и мертвое
2.   Инструмент доверия
3.   Настоящее
4.   Красота
5.   Чистота
6.   Истина и Простота
7.   Своенравие
8.   Триединство задачи
8.1. Протест Иуды
9.    Классические и живые примеры
     Заключение


               



                -«Не могу я домой воротиться, пока   не
                найду цветочек аленький. Вон что!»
      Русская народная сказка

                Предисловие

  Статья «Живое и мертвое»  есть результат доработанных авторских  комментариев  к поэме «Рыбак». Статья не является приложением или  дополнением к поэме, но связана с ней в теме Настоящего; неизбежного столкновения живого и мертвого в эпицентре человеческого сердца.
        Полноценный творческий процесс есть триединство, включающее в себя: субъективное –  линза конкретной души, через опыт которой  преломляется свет рассматриваемой темы; фантазия – способность автора к перевоплощению, ставить себя на место других, вбирать в себя, трансформировать развивающийся сюжет, доводить его до конца в рамках видимой или выбранной цели; вдохновение – тот творческий импульс – задача, который может быть намного шире осознания сюжета или темы самим автором, его итоговой формы, оставляющий возможность читателю увидеть больше самого сочинителя, стать соучастником живого  процесса, узнать, найти частичку своего в сюжетной линии  произведения. Читателям, которым интересны будут рассматриваемые в статье вопросы, можно ознакомится  с поэмой, поскольку в работе часто следуют ссылки к ней, которые есть остатки указанных комментариев.
     Классическая тема противостояния вызывает вдохновленное желание поиска и определения  на первый взгляд простых и очевидных, но трудных философских и эстетических  категорий, с классическими и реальными примерами.   
    Проявление  зла в чистом виде есть вещь исключительная и очень редкая. Это обуславливает диалектический мотив совершенствования противоборства сторон (добра и зла) в рамках закона «Единства и борьбы противоположностей». Зло в чистом виде способно лишь напугать человека,  ввергнуть его в пучину суеверий, мистицизма и паники, слабо достигая при этом главной цели – погибели бессмертной души.  Атака с фронта менее эффективна, чем действие с позиции несуществующего. Таким подходом в тактике последних времен зло действует через самого человека, через его свободный выбор сердца, используя тонкую сферу его незащищенной или условно защищенной психики.
    В работе некоторые стратегически важные вопросы и темы затрагиваются не единожды. Это не от забывчивости автора, но стремление взглянуть на проблему с нескольких сюжетных сторон. По такому принципу, например, написано само Евангелие. Но в целом к работе это  не относится.

1. Живое и мертвое.

 Противостояние живого и мертвого - это выбор между настоящим и  иллюзорным, трудным и примитивным, соблазна следовать очевидным, доступным, понятным,  изобилующим миражам времени  или поиск пусть тернистого, но  неповторимого,  противного стереотипам стадности, честного по отношению к велению сердца, узкого пути в Жизнь, своего жизнеутверждения.

Но…
Но; не отвергать может брошенный вызов?
Мечтал ведь когда-то ходить по карнизу,
Себе обещал:  принимать  так как есть!
 Крылья расправить свободною птицей,
И если придётся разбиться -  разбиться!
В борьбе и без трусости:
«Здравствуйте смерть!
Живому – нельзя умереть!»

А-а!
Все это глупой юности шизы!
Сперва  интересы семьи!
Достойный комфорт обеспеченной жизни,
Стабильной зарплаты рубли…

  («ВИзаВи»  Авторское (отрывок))

Знакомая ситуация: «глазами в облака, да в трясину ногой».
В чем отличие живого от мертвого? Попробуем разделить, позиционировать эти состояния выбора.
 Мертвое, всегда стремится к ограниченности, подражанию, бесцельности и обесцененности жизни, примитиву следования общей тенденции развития или моде. В основе живого обязательно будет присутствовать творческая искра неповторимости, неподражаемости. Каждая отдельная субстанция живого содержит в себе принцип подобия и неповторимости созданного. Мертвое нивелирует последнее, низводя жизненный  процесс к предельному для себя максимуму. Эти простые закономерности касаются как субъектов жизни (живых единиц), так и ее процессов:  веры, любви, вдохновения…

Как много фильмов о Любви,
Тома романов пыльных,
Хотя всю жизнь читай, смотри…
Но разве можно передать, саму неповторимость?
(Стихотворение  «Позор». Авторское).

Мертвое не существует само по себе, поскольку все проистекает от живого. Оно появляется в результате следования пороку - легкому, приятному, комфортному способу существования, нарушая главный жизненный принцип творческого развития, в котором опять же присутствует элемент неподражаемо нового, который сейчас часто обозначают популярным  словом харизма.  Порочность состоит в том, что в живой развивающейся системе, которой является и наша действительность, выбор приятного, комфортного и нетрудного, неизбежно приводит к тому, что подобное поведение, будет возможно полностью или частично, но за счет свободы других, являться темным балластом, тянущим всю систему жизни на дно, в декаданс.

                Оставлен за спиной возраст Христа,
Обратной стороной повернулась мечта
Лежит на струнах пыль,
Ржавеет за окном разбитый телевизор.
Ты сгладил все углы и жизнь твоя –
Сплошной, проклятый компромисс;
Ни вверх, ни вниз!
(«Компромисс» группа «Би-2»).

Увы, но это не так! Законы диалектики беспощадны: если не вверх,  значит вниз.
Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Евангелие от Луки 11.23).
Так утверждает Истина, подчеркивая невозможность существования комфортно третьего.

И вечный бой! Покой нам только снится.
                (А. Блок «На поле Куликовом»)

Утверждает живое сердце поэта. Но самое верное направление боя – это борьба с внутренним декадансом,  с незаметными, но коварными, приятными и ласковыми соблазнами тлетворного, которые человек охотно готов принять своим беспечным, легковерным, легкомысленным сердцем, не замечая, как вместе с этим он начинает отрицать свою жизнь.
Мертвое  создает иллюзорную  зону комфорта, которая  есть ловушка, подготавление, причина грядущей гибели, медленно и незаметно погружающая субъекта на дно безысходности.

Год миновал. Мы пьем среди твоих владений,
Цирцея! – долгий плен.
Мы слушаем полет размерных повторений,
Не зная перемен.

О, ясные сады, где обаянье дремлет,
Где тигр ползет у ног,
Где, вспыхнув на конце чешуйчатого стебля,
                Родится злой цветок…

Комфортное бытие неизбежно рождает злой цветок, - антипод аленького волшебного цветка - символа зерна Настоящего, ведущего душу в Отчий дом. Злой цветок уводит душу в условно обратном направлении. Он требует все большего и большего расширения своей зоны существования, повышая степень зависимости, погружая  на неизбежное дно жизни.

Мы склоним без труда, вслед киммерийской тени,
Тройную медь кормы,
         Туда, где сорвались подземные ступени,
Зевая в царство тьмы.

Наш кормщик у руля не знают страха груди,
Скользи, корабль, скользи….

(А. Блок «Цирцея» (выборочно))

     Комфортной зоной мертвого для верующего человека, часто является воцерковление – как процесс и как последующее состояние, якобы необходимое и правильное для всех тех, кто следует за Христом. Многие забывают, что вера должна быть живой, а Церковь дана лишь как вспоможение  последовавшим за Истиной. Чтобы, к примеру, запутавшийся, упавший, соблазнившийся  человек, имел возможность к покаянию, очищению; шанс начать путь словно заново, как с чистого листа, не говоря уже о многих и многих других милостях…  К сожалению, очень часто, средство подменяется целью, заводя верующего в «тупик – путь с отрицательным множителем», в сферу развивающейся на религиозной почве стадности. (В.М. Хлебников – слова в кавычках). Многие забывают, что  «тесны врата и узок путь ведущие в жизнь и немногие находят их» (от Матф. 7.14), а участь стадного, предрешена в самом Евангелии – стадное погибает выброшенное с обрыва.
   Самому автору пагубное болото воцерковленности удалось преодолеть тяжелой и даже страшной ценой, через некий обрыв… В этом и чистосердечное желание предупредить других от невидимого плена Цирцеи.
Духовная смола воцерковленности с ее  бесконечными крестными знаменьями и поклонами, соблюдением постов и постных дней, схематичным подходом к исповеди и причастию,  чередой бесчисленных праздников, с записочками и свечами, советами и болтовнёй, - где люди нарушая интимное в вере, хвалятся своим усердием в постничестве, молитвах, паломничествах и пожертвованиях, напоминает какой-то страшный языческий танец.  Клубное отношение к вере с обязательным вовлечением и ревностным удержанием на должном уровне себе подобных, похоже на  некую фан-зону с принципами маркетинговой сети.  Психоэмоциональный эгрегор церкви устойчиво защищает себя. Верующему вменяется, например, во грех: нерегулярное посещение храма или не соблюдение постов, неуплаты церковной десятины и т.д.,  хотя в Евангелии нет этих требований. И многого чего нет, что придумали уже сами люди – их пастыри. Если Вы начнете соблюдать все требования жизни для воцерковленного человека, Вы лишите себя живой жизни и живой веры.
Здесь мне хочется вспомнить слова архимандрита Георгия (настоятеля Тимашевского монастыря), которые говорил он прихожанам: «Вера должна быть простой!»
Нормальный человек и сам понимает, что храмы надо содержать, с пристрастиями стоит бороться. Заставляя людей массово постничать, у них могут развиваться другие пристрастия, например к сладкому. А принудительное посещение храмов лишает человека свободной веры.

Но он сказал: "и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые..» (Евангелие от Луки11.46).

В подобной среде,  у членов клубного воцерковления, зачастую развивается поверхностное умиление и наигранная  доброжелательность, с обязательными бесконечными убаюкиваемыми пожеланиями спасения живым и Царствия Небесного мертвым (как будто в них все и дело);   тяжелая разновидность духовной гордыни, которая научит  и всегда укажет, что Вам нужно делать, как правильно жить, в том числе и в браке. А   в  ее интимной части, Вам так же вручат неудобоносимые ограничивающие одежды; расскажут, как правильно любить жену, чтобы не оскорблять Бога, забывая о словах Христа, что «Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом» (от Луки 8.16), а оскверняет человека то, что исходит из его сердца (Матф.15.19).

Тот, кто в отцах родил к сынам суровость,
Таков был я, и так я понят был
И госпожой и светочем священным,
Который место для меня сменил.
И Беатриче: «Пусть не будет тленным
Огонь желанья: дай ему пылать,
Отбив его чеканом сокровенным;
Не потому, чтобы ты мог сказать
Нам новое, а чтобы приучиться,
Томясь во влаге, жажды не скрывать»

(Данте Алигьери «Божественная комедия». Рай. Песнь 17-я) 

  Непонятно вообще, почему кто-либо может нарушать таинственную сферу Бога Отца, законной священной любви, говоря по-простому: «совать туда свой праведный нос?»  Бог - Отец – Бог Тайны, соответственно ее ревнитель. Нарушающим сферу сокровенного, произвольно вторгающимся в нее, пошлякам спекулирующим на ней в искусстве, делающим ее общедоступной в житейских разговорах, тем более предметом грязного юмора, стоит задуматься над этим. Не испытывать Его долготерпение.
   Спасение души есть живой процесс, где важным условием является сохранение сердца в таком же живом состоянии, способном к настоящей Любви и вере, бесконечному поиску и стремлению открывать одну дверь за другой, поиска  подлинного, истинного, нового. Ищите и найдете, стучите и Вам откроют – простое указание на приоритетное  состояние  жизни, в котором стоит находится спасающемуся (Матф.7). Живая вера подобна лесному роднику, постепенно превращающемуся в ручей, ищущий свою реку, которая приведет его к океану Бога Отца, минуя всевозможные мертвые топи, болота и комфортные заводи.
Первый человек, последовавший в рай за Спасителем, не имея о нем до этого сведений,  узнал своего Бога: живое почувствовало, услышало  рядом Истину, свет и жизнь; оказалось способным к сохраненному в себе подобному, в отличие от другого распятого, безвозвратно утратившего оное в сердце своем. Этот первый спасшийся есть образец чистой свободной любви и веры, от того и награда.
Спасение человеческой души есть  дело самого Бога, поскольку оно требует от человека труднопонимаемых вещей: умалится как дитя, сделать мужчину и женщину одним, внутреннюю сторону как и внешнюю, преодолеть фарисейскую праведность, взять царствие небесное силой, - которое подобно горчичному зерну, вырастающему из предельно малого в предельно большое; подобное трем мерам и т.д.  Из всего этого ясным становится то, о чем свидетельствует и сам Господь: «без меня не можете делать ничего» (Ин. 15.5.).
Поэтому, верующему человеку важно сохранять свое сердце в непосредственном состоянии жизни, поскольку Царствие Небесное не от мира сего.  Не упуская малого, поскольку так же устроено и большое.
В своем стихотворении «Спасение», я пытался передать эту мысль: не имея и не обретя свободной Любви к малому, не стоит надеется ни на большую Любовь, ни на спасение души.

Когда умру и  стану перед Солнцем…
И спросят Солнца: «Что ты сделал в мире?»
И обнажит Свет все что недостойно,
Лукаво и порочно в устремленьях,
Польются слезы горьких сожалений…
            . . . . . . . . . . . .
И вот, почти отчаявшись,
Услышу вдруг (совсем неподалеку),
Как будто бы зовет меня котенок,
И вот уже он трется и мурлычет,
У моих ветхих запыленных ног….
            . . . . . . . . . . . .
Тогда воскликну: «Солнце!
Вот мой Кузя, которого я не прогнал однажды,
Вбежавшего в открытую калитку,
Кормил, его, заботился о нем…»
            . . . . . . . . . . . .
К чему дрожать?
Что верным быть мешало?
Закон ведь дан.
Чем манит душу дно?
Вот твое место – в сенцах,
В большом,  все как и в малом,
Но а для Солнца, дорого  Одно!

А этот брат наш, вовсе не котенок,
К тебе был послан в небольшое время,
С возможностью всегда к Спасенью,
И многие, как Он, - спешат –
К слепым и черствым людям,
Глазеющим в окно на небо,
По вечерам и утром в воскресенье,
Беспечно рассуждая о добре и зле».

(«Спасение» - выборочно)

Живое всегда ищет, а повод для поиска  дает бесконечный внешний и внутренний мир.
Вспоминаю свое  беззаботное  детство. В его замкнутом прекрасном мире было все хорошо: счастливые папа и мама, друзья, двоюродная сестра, добрый Бог – бабушка (причем не одна),  одаривавшая всегда не только теплом и заботой, но и обязательным «Гулливером» или шоколадкой с орехами, - которую разрешалось съесть целиком, и от этого не болел живот, наверное от того, что  это был советский шоколад.  И вот однажды, мы в очередной раз шли с родителями к бабушке. Уже было темно и на небе мерцали звезды. Я попросил их объяснить мне, что  это за мерцающие огоньки на небе. Мама очень подробно рассказала  об устройстве солнечной системы, о галактиках с миллиардами солнц и невообразимых пространствах космоса. Когда мы пришли к бабушке, она уже не была для меня Богом. Я вел себя рассеяно. Мой ограниченный, комфортный мир был нарушен, и в него полилась бесконечность. Несмотря на то, что мне шел шестой год, я был впечатлен этим новым познанием. Впечатлен и встревожен, встревожен тем, что мир не так прост, и ответ  мамы поставил много новых вопросов.
С тех пор я полюбил астрономию, и следующим аналогичным впечатлением было знакомство с неорганической химией, и открытие того, что устройство макро и микромира подобны. Для меня лично, такая логика мироустройства  снимала какие-либо сомнения в существовании Творца. Чуть позднее, прочитав Новый Завет, мне захотелось узнать, что проповедуют другие религии, почему люди верят по - разному, плюс ко всему враждуют на почве веры. Это было следующим ошеломлением, поскольку мне стало понятным, что у мира не только есть Творец, но и все религии от Него, поскольку по существу, мало чем отличаются. Помню, мне было даже смешно и я действительно смеялся. Смешно и не понятно, от чего столько бестолковой полемики и тем более вражды на почве веры. Приведу в качестве примера один из стихов Корана:

«Мы даровали Мусе (Моисею) Писание и отправили вслед за ним череду посланников. Мы даровали Исе (Иисусу), сыну Марьям (Марии), ясные знамения и укрепили его Святым Духом (Джибрилом). Неужели каждый раз, когда посланник приносил вам то, что было вам не по душе, вы проявляли высокомерие, нарекали лжецами одних и убивали других?

(Коран. Сура 2. Ст.87.)

Сохранить свое сердце живым в мире шаблонной веры, формируемого спроса, моды и ее серийности, пытаться следовать во всем своим путем непросто, поскольку всегда есть соблазн свернуть на легкую дорогу повторений, подражаний, заменив трудный поиск нового, на ремесло или ремесленный подход.

Быть живым мое ремесло
Это дерзость, но это в крови.
(К. Е. Кинчев «Мое поколение»)

Думаю, быть живым – это сохранять в себе независимость свободного художника в своем творчестве, но это никак не ремесло. А  дерзость – выдавать полумертвое за живое.
Действительно, многие творческие люди, особенно в сфере массовой культуры, выбирают комфортный путь неукоснительного следования выбранному стилю, сформированному культу и стереотипу поведения… Практически сразу попадая в зависимость ревностной фан-зоны, под ее строгий ошейник и цепь, загоняя себя в творческий угол. Порой, вынуждены трусливо оправдываться перед «паствой», за действия, связи и поведение несвойственное и нежелательное для определенного авторитетного статуса, скатываясь постепенно к языческому обожествлению своей личности в искусстве и жизни, на самом деле представляя собой печальную карикатуру на свой выдающийся талант.
Давайте представим, что Владимир Семенович Высоцкий не остался собой, а соблазнившись модой, создал свою рок-группу и стал рок-музыкантом. У него конечно же получилось бы… Но мы не знали бы Высоцкого, а имели бы в нашей культуре карикатуру на Высоцкого.
Что же мешает способному, талантливому человеку оставаться свободным художником и творить по Евангельскому принципу: «Дух дышит где хочет», минуя комфорт и удобную ограничивающую зависимость, соблазна тщетной славы и всевозможных  дивидендов от продажи или залогу себя востребованному; превращаясь незаметно в его оловянного солдатика, а по сути – в «пушечное терзаемое мясо», которым удовлетворяется потребность зрелищности?
 
Может быть - пробелы в воспитании
И в образованье слабина, -
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.

Совести проблемы окаянные-
Как перед собой не согрешить?
Тут и там солдаты оловянные,-
Как решить, кто должен победить?

(В.С. Высоцкий «Оловянные солдатики»)

Живой огонь Настоящего в сердце художника, возмущает мертвую зону стадных стереотипов.

Он тревожит, бунтует мой темный покой,
Вызывает на бой-
С золотою свечой, со случайной зарей!

(поэма «Рыбак»)

Требует от него покорности  и соответствующих позорных выгод.

Помогу, уведу, заплетая судьбу,
Будешь в царстве моем, незабитым в углу,-
Королем, королем!

Мой исполни каприз,
Покорись! Покорись!»

                (Из поэмы «Рыбак» )

Одним из примеров подобного болотного возмущения, вспоминается реакция журналистского сообщества на вышедший альбом «Крылья» группы «Наутилус Помпилиус» в 1996 г.
«Слава, где музыка? Где тексты? Что это за «Крылья»? Что это за альбом такой? Однозначно нестыковка: ни музыки,  ни текстов и по большому счету альбом не содержит таких хитов, к которым привыкли слушатели… (Ток-шоу «Акулы пера», 1996 год)
«Нас ведь разнесли за этот альбом просто в пух и перья. Мне интересно было понять, в свое время, откуда это происходит? Я так и не нашел концов. Я думаю, это искреннее абсолютное непонимание. Этот альбом ничуть не хуже с точки зрения внутренней кухни,  и того, сколько усилий в него было вложено, и как мы это все записывали…  Он ничуть не хуже, а в области исполнения – он намного лучше чем предыдущие» – оправдывается Вячеслав Бутусов.
«Мы демарш устроили по поводу неприятия альбома «Крылья». Мы с Ильей побрились налысо. Мы в такую позу встали с ним» (Из беседы Вячеслава Бутусова с Николаем Солодниковым 2022 г.).
Нежить постоянно стремится манипулировать, заставить играть по своим правилам. Ответная реакция – это как сказочное: «только не оборачивайся назад!» Этого и надо. Зацепить, вовлечь, отвлечь, чтобы погубить. Испачкать своей сажей, сбить с живого пути, выставить на посмеяние, поругание, превратить в посмешище -  испытанным приемом провокации:  бросить перчатку, уронить цветок, платок, ридикюль….

Не поднимай цветка: в нем сладость
Забвенья всех прошедших дней,
И вся неистовая радость
Грядущей гибели твоей!

(А. Блок «Где отдается в длинных залах»)

Зло никогда не упускает своего шанса. Об этом надо всегда помнить. Использует малейшую возможность увлечь живое в свой мертвый мир,  склонить служить своим интересам. Малейшая полемика с ним – уже ущерб священному творческому делу.

И теряя часть сил, снова ей  повторил:
«Замолчи нежить дна, не ты вера моя».
(поэма «Рыбак»)

Новое и живое  возмущает мертвое,  ревностно охраняющее свой темный покой, свой замкнутый круг, который только на первый взгляд кажется замкнутым.

Там где царствует мрак,
Движет суетный страх, -
Не найти простоты воплощенной мечты,
Только замкнутый круг:
Из хозяев и слуг, интересов и выгод,
Рассчитанных уз, приносящих достоинства прибыль,
Мир фальшивых улыбок,
И, пиковый туз –
То, о чем не расскажут открыто и вслух,
В грязном деле не терпят ошибок…

 (поэма «Рыбак»)

 Эта замкнутость - инструмент, посредством которого жертва нисходит всевозможными путями в глубину, быстротечным песком от одного темного мотива к другому, постепенно входя в послушное пике. Это логично, так как в реальности непрерывного движения, замкнутость не может существовать сама по себе.

Навсегда! Навсегда! -
Течь в бездонный уклон,
Быстротечным песком,
В страшный мир, адский дом,
Растворяясь навеки в пустом - неживом,
Под туманный покров
Небытия.
(поэма «Рыбак»)

Слепое согласие с мертвым, уступка ему, казалось бы в малом, неизбежно втягивает в его непреклонный водоворот, приводя  не только к грязным, но порой и страшным делам…
Однажды, проходя мимо телевизора, я остановился, обратив внимание на эпизод из известного детективного  телесериала «След». Тема эпизода – неудавшийся подростковый суицид. Что же в этом плохого, если печальная история закончилась благополучно? Плохое было дальше. По замыслу режиссёра, актеры продолжали смаковать данную тему и подробным образом рассказывали об ошибках подростка в отчаянном деле, объясняя зачем-то, как правильно нужно его совершать. А ведь сериал шел по Общественному Российскому телевидению. Это было примерно пять лет назад, когда остро стояла проблема пропаганды подросткового суицида в интернет-среде. Слабо верится, что ответственные «личности» за показ и производство подобного преступного видео не понимали, что они делают, и совсем не верится, что в этом акте  отсутствовал конкретный интерес, что это была просто оплошность. В связи с этим, хочется обратиться к рядовым актерам: «Если за работу платят деньги, это не значит, что Вы должны безответственно делать все то, что хочет режиссёр; проституция может быть и творческой, но это куда хуже проституции обычной».
В качестве положительного  примера хочется  привести поступок Георгия Вицина, который по замыслу режиссёра, должен был сыграть хорошо выпившего отца невесты, падающего лицом в тарелку.

«Георгий Вицин лицом в тарелку не падает».
-Нет, падает.
-Нет, не падает!»

(Из диалога актера и режиссера (художественный фильм Леонида Гайдая «Не может быть!»))
На съёмочной площадке назревал конфликт. В эпизоде Георгий Вицин  упал на стол головой, изящно положив ладонь на пустую чистую тарелку. Остаться свободным нелегко, никто не спорит, но достоинство человека и его высокомерие – это не одно и то же, а категории полярные в свободном выборе его совести.
Заигрывая с мертвым, рано или поздно пойдешь ко дну, в погибель пошлого или  как минимум, останешься в дураках на весах истории культуры, проиграв эту нелегкую битву.
Неживое, часто предлагает художнику нечто привлекательное, соблазнительное, с элементами самообмана в основе, которое прельщает ведущего, а затем и ведомых. 

В заквашенную небылицу,
Добавьте истины крупицу,
И будет дешев и сердит,
          Напиток Ваш и всех прельстит.
(И.В. Гете «Фауст»)

Помню, в далеком 1993 году, я присутствовал, на сольном концерте Константина Евгеньевича Кинчева, который довольно уверено, отвечая на один из вопросов зрителей, рассказывал, что добро и зло является двумя сторонами одной  медали, и что в своей черно-красной концепции ему вполне удается сочетать  эти две силы.
Но, во мне этот уверенный ответ посеял глубокие сомнения, которые в перспективе, к сожалению оправдались. Несмотря на весь тогдашний блеск этого черно-красного культа, смешавшего в себе живое и мертвое,  я решил не доверять подобному. Не поверил и образцу одновременной любви и ненависти («Кто знает, что такое любовь, но и умеет ненавидеть»…(произведение «Бес паники»)). Поскольку, если человек способен  по-настоящему любить, то он не может ненавидеть. А если умеет ненавидеть, то не может любить, хотя ему может казаться, что он может.  Двум богам служить нельзя. Это все равно, что ходить двумя стезями. Соглашаясь с мертвым, вплетая его в канву своего творческого выбора, приходится вести с ним войну, которая неизбежно будет проиграна, поскольку зло неизбежно сильнее любого человека и самому ему с ним не справиться. Выход здесь только один – отказаться от него. Одних молитв, на мой взгляд, здесь недостаточно. Покаяние состоит в действиях, в поступках – суть которых, разрыв связи с мертвым: пустым, пошлым, тупым… Полное преодоление зависимости, рабского состояния, отказ. Полумеры здесь тщетны.

Я один из тысяч в движении ко дну,
В танце сумасшедшего дня.
Я толком никогда не смотрел в пустоту
И пустота вгляделась  в меня…

Время, как солома в топке печи,
Вспышка стала горсткой золы,
Там, где били звонко живые ключи,
Сквозняки считают углы.
Я молился жарко, глазами в глаза,
В небо плавил душу до дна:
Если свет, который во мне есть тьма,
То какова тогда тьма?
(К.Е. Кинчев «Моя война»)

Смешение живого и мертвого, любви и ненависти, добра и зла, безусловно приводит к некой реакции – вспышке, приносящий быстрый эффект дешевой популярности, тянущий на дно и во тьму соблазнившихся, поверивших, поскольку простой логикой помогает оправдывать каждому свой порок, свою ненависть, в слепом поклонении и подражанию удавшемуся, обманывая себя.
Важно заметить, что зло не является одной из сторон медали в устройстве бытия, как Свет и Тьма, но представляет собой силу третью – отпавшую; естественно претендующую на вечную фундаментальность, но которая будет в итоге повержена. Об этом свидетельствуют следующие слова Христа:

"Но да будет слова ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого" (Матф. 5.37).

 О грядущей поверженности злого духа можно узнать в Апокалипсисе.

«Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и наложил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время» (Откровение гл.20.2.).

Зачем надо будет освобождать злого духа, мы можем только догадываться, но по утверждению Даниила Андреева, путь к покаянию открыт и для него и для всей нечести, и что давно уже есть результаты. Поэтому и человеку не стоит унывать, в каком бы он не был отчаянном положении от содеянного, но и прельщаться безграничной милостью Бога не стоит. Зверь шепчет на ушко легкомысленному человеку: "Не согрешишь - не покаешься». Подменяя средство целью. Господь призывает к покаянию, но не нуждается в муже грешном.

Не говори: «Он ввел меня в заблуждение», ибо Он не имеет надобности в муже грешном. (Библия, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова 15.12).

Большое значение в становлении творческого человека, безусловно играет среда в которой он растет, культура из колыбели которой  выходит.
На мой взгляд, художнику не только можно, но и нужно изучать и даже ориентироваться на достижения школы иных культур, но,  не переходя грань поклонения и преклонения – отравления приятной мертвой водой чужеродного, которое в итоге может иметь тяжелые последствия опьянения, и ослепления, за которыми следуют культурные извращения. Вспомним время, когда высшие сословия нашего общества, говорили на французском куда лучше, чем на родном языке, считая его менее достойным. Хотя про французский язык при этом ничего плохого сказать нельзя, извращение состоит в другом -  не понимании, что Родина есть живое начало.

          У нас хорошая школа-
Прикуривать от горящих змей
    Вырвать самому себе сердце,
Стать еще злей…

Можно долго ждать солнца,
Глядя слепыми глазами в зенит;
У нас внутри был хрустальный колокольчик.
Не него наступили, он больше не звенит.

(Б.Б. Гребенщиков «Песни нелюбимых»)

 В итоге, эти последствия могут приводить к гордому отчаянию духовного высокомерия:

Ласковой душе-
Железное платье,
Кровью на песке-
Все люди братья.
Мне больше не нужны Твои
Тайны бытия.
Просто посмотри мне в глаза
И скажи, что это воля Твоя.
(Б.Б. Гребенщиков «Песни нелюбимых»)

Юность, молодость,  традиционно полна самоуверенности, связывая себя с соблазнительными пустыми надеждами: все у нас получиться, все будет хорошо, все под контролем, прорвемся, я все решу потом… Но стоит ли делать подобный гордый выбор в глубине души предчувствуя печальное?

Я начинаю путь,
Возможно в их котлах уже кипит смола,
Возможно в их вареве ртуть,
Но я начинаю путь.
Я принимаю бой.
Быть может, я много беру на себя,
Быть может, я картонный герой,
Но я принимаю бой.

(К.Е. Кинчев «Земля» 1986 г.)

 Увы, но сюда просится  ответ Христа Пилату: «Ты говоришь» (Матф.27.11).

Мёртвая вода сладка и приятна на вкус, как приправленное вино, дающее быстрый и легкий хмель успеха, или хмельной успех, блестящий результат. Минуя скучный, медленный камень труда, ничего не обещающий сразу, художник увлекаясь новой ересью (которая стара как мир), стадным подражанием модному, подменяя кичливостью, эпатажностью, нужностью востребованного -  вдохновленно глубокое, но мало кому интересное; незаметно для себя, из живого самородка превращается в напомаженного мертвеца – манекена, служа своим искусством уже даже не народу, а просто толпе; новой политической или рыночной конъюнктуре, хозяевам жизни или просто привычке быть мертвым. И действительно, прикуривая от горящих змей, в итоге теряет свое сердце и самого себя.
Чего часто желает молодое творческое сердце? К сожалению, в большинстве случаев  - творческого тщеславия, которое выше самого творения. Дальше -  жажда духовной власти над людьми, радость поклоняющимся, и далее -  перспектива стать пастырем,  их лестью оправдывая свой ослепительный самообман.

«Мы более популярны чем Иисус Христос… Христианство исчезнет раньше чем рок-музыка… Иисус был ничего, но его последователи тупы и заурядны. И именно их извращение губит христианство во мне» (Джон Леннон 1966 г.).

Время – хороший судья. Поклонник застреливший Джона, наверное, так же считал, что тот был ничего, но почему-то решил, что он больше не нужен, так же как и Джону  Христос. Зарвавшееся, ослепительное тщеславие, отрывает художника от первоисточника всего творческого, заполняет возникший вакуум самим собой, утверждая самого себя, переводя его в статус лжепророка, устанавливающего «новую» нравственность и веру.

Я  не верю в библию,
Я не верю в Иисуса,
Я верю только в себя,
        Йоко и себя,
И это реальность.

(Джон Леннон «Бог». Выборочно)

Йоко не спасла Джона и вера в себя тоже. Ослепленный славой художник сильно упростил, замкнул вселенную на самом себе, надменно отказавшись от Бесконечного, Истинного; поставив себя в некое высшее, исключительное положение, используя темы божественного для  личной обожествлённости.

«…Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула…

(А.С. Пушкин. «Сказка о рыбаке и рыбке»)

Страдание, горе есть способ познания человеком собственных границ, своего ограниченного ресурса в безграничной вечности, помощь в познании самого себя.
  Тщеславие и все что с ним связано, например, даже его атрибуты - (татуировки, кольца в ушах, вызывающий вид, пиарство и т.д.)  попытка компенсации внутренней пустоты и недоразвитости автора в той сфере, в которой он трудится и в целом, как творческой личности. Не успеет такая личность, что-нибудь сочинить мало-мальски удавшееся, как несет себя впереди творения своего, не замечая, как смешно выглядит. А ведь стоит подождать лет тридцать, а то и пятьдесят, чтобы посмотреть, что от шедевра останется, тогда и радоваться.
Вспоминается эпизод из жизни Владимира Семеновича Высоцкого, который жаловался своему другу, что нагрубил и прошел мимо двух солдат, которые просили у него автограф. Что он мучается теперь от своего грубого поступка…
Разделение искусства, которое творит отдельный человек и его личности – важный элемент полезности для самого этого искусства. И дело не в скромности ради скромности, а в том, что именно таким способом, создаваемое наилучшим образом воплощается в сердцах людей, не затмевается личностью автора, которая  только мешает созданному.  Когда нам, например, нравятся яблоки, мы мало задумываемся о дереве их произведшем. Наблюдая за жизнью деревьев, можно удостоверится, что дерево старое и даже совсем дряхлое и порой никуда негодное,  производит такие же вкусные яблоки, как и раньше или как такое же молодое. Никому в голову не придет есть их с корой, листьями и корнями. То же касается и плодов искусства. Свободное их восприятие куда ценнее, чем вперемешку с личной жизнью звезды - ее неаппетитными подробностями или всевозможными понтами, их хронологией, не говоря уже  о  кумиризации, обожествлении смертного героя.

26 сентября 2023г. Вечерний эфир Радио России 23ч.10 мин. С удовольствием начал слушать программу «От всей Души» с Вадимом Тихомировым. В гостях поэтесса Лариса Рубальская. Слушал 10 минут, – больше не выдержал. На следующий день решил повторить прослушивание через интернет. Опасения оправдались: корни, втеки, опилки, сухая листва; почти ничего из плодов искусства. Программа шла 45 мин., из них поэзии посвящена была 1 мин. Поэтессе все-таки дали прочитать одно стихотворение. Но может там были какие-нибудь важные темы и вопросы искусства? Увы: любимое блюдо в детстве, о свахе Галине Вовчек, о выпитом вместо компота отваре с хной и  завещании в ожидании, в связи с этим смерти; о страхе летать самолетом, о плохой успеваемости в школе (например, непонимании почему А+Б  будет С); об обучении поцелуям и игре в бутылочку, о жирных ногах, о грязи в шоу-бизнесе и о надменности Ильи Резника; о нумерологии, экстрасенсах, и даре приклеивания предметов; о парне из армии которого не дождалась, о закрутках и даче, о собачке и прическе… - больше не могу. Тяжело становится перечислять всю эту бестолочь. Кроме этого услышал от поэтессы такие выражения как «хрен с ним», «хрен с ней», «тупая».  Кому интересно такое – можно найти в архиве программ Радио России.
Совсем не хочется  ничего плохого сказать в адрес признанного  таланта. Содержание беседы формирует ведущий, очевидно забывший, что есть интеллигент, как носитель культуры. Не могу поверить, что наша культура теперь такова, где на первом месте – интерес к  «серым мышам», которыми  итак полна  жизнь каждого человека. Но, это даже не формирования культа пошлости, который давно сформирован и воспринимаем теперь как должное, - а  служение, удовлетворение востребованности болотного чваканья мертвой пустоты. Стоит отдать должное поэтессе, которая все-таки упомянула о своих любимых поэтах: Твардовском, Евтушенко, Некрасове, Барто. Но, что подумает юная девушка, которая прослушает подобную передачу? Пойдет читать Твардовского или найдет повод оправдать свою плохую успеваемость, которая и ей не помешает в перспективе стать какой-нибудь звездой? Как в таких условиях современной псевдо эстетики не стать ей современной болотной гадиной?

Лишь одного я не пойму
Только ли мне одному
Горит в ночи млечный путь
Ведь должен быть кто-нибудь

(А. Шаганов «Звездный водоем»)

Если узок путь ведущий в жизнь, то ощущение одиночества есть некий правильный критерий на этом пути.  И это не повод для отчаяния.

На этот мир взгляни-
У многих здесь душа мертва
Они мертвы внутри!
Но ходят и смеются
Не зная, что их нет…
«Не торопи свой смертный час»-
Она сказала мне.

(Маргарита Пушкина «Там высоко»)

Неправильно думать, что мертвое безгранично, и вокруг нет ничего живого и святого – это иллюзия, поскольку мертвое несамодостаточно, но всегда за счет. Одиночество  есть способ, «инстинкт самосохранения» живого. И раз тесны врата ведущие в жизнь, не стоит бездумно полагать, что это состояние есть некий ущерб в социальной позиции, стремясь во чтобы то не стало решить проблему ради уютного: быть понятым, быть своим, быть вместе с булькающей и клокочущей трясиной падшего мира.

От одиночества – лечат себя огнем,
      От одиночества – душу дешево продаем.

(«От одиночества» группа «Сны Африканца»)

Одиночество есть подарок свободы, возможно единственный шанс или способ для многих, сохранить себя в достойном и живом состоянии.

Так, скромные, богоугодные,
Душой и телом – благородные,
Дорожкою простонародною-
Так, доченька, к себе на родину:

В страну Мечты и одиночества-
Где Мы – Величества, Высочества.

(М.В. Цветаева «Дорожкою простонародною…»)

В закономерной природе злого и мертвого неизбежной и коварной тенью присутствует насмешка, подлая ирония над соблазнившимися – как награда за опрометчивый, но осознанный выбор. Зло всегда уверено в своей грядущей победе, и поэтому, не стесняясь  анонсирует и зачастую не маскирует испытанный много финал.
 
В этот раз далеко, далеко ты заплыл,
Ах, беспечный романтик, себя погубил,
С непонятной стихией играя!
   (Поэма «Рыбак» Авторское)

Бреет на лысо достойное, втягивая его в недостойную и унизительную полемику с невежественным; обожествляет шутовское и картонное; превращает русского поэта в позорного изгоя, авторитетную куклу, выполняющую чью-то враждебную политическую волю, ищущего слепыми глазами солнца, там где его нет и скорее всего не было, не заметившего его в том месте, где оно сияет для него в полную мощь…
В качестве сравнения живого и мертвого в художественной литературе можно привести двух американских авторов: Теодора Драйзера и Эрнеста Хемингуэя. Помню, прочитав первый том из подписного издания Теодора Драйзера «Сестра Керри», был впечатлен прочитанным, но дальше третьего тома дело не пошло -  типичное для большинства всего американского  серийное ремесло.
 Однажды, друг  Хемингуэя, довольно успешный в свое время литератор, чье имя иногда можно встретить и сейчас на книжных полках, поделился с ним секретом, как писать рассказы, чтобы они хорошо продавались. Но Эрнест, не воспользовался этим советом и пошел своим путем в литературе.   Он нашел тот узкий и живой путь, который привел его к настоящему образцовому результату. Оставив журналистскую работу и  начав учится писать, он преодолел общественное мнение той парижской литературной богемы в которой вращался, сформировав для себя свою школу авторов, на которых стоит прежде обращать внимание. В ее авангарде,  в большинстве были  русские писатели. Это вызывало раздражение его коллег по литературе.  «Он выглядит современным, но пахнет музеем» - говорила о нем Гертруда Стайн, считавшая его своим учеником.
Вот как сам Эрнест Хемингуэй давал сравнительную оценку изучаемых им авторов: «Мне говорили, что Кэтрин Мэнсфилл пишет хорошие рассказы, даже очень хорошие рассказы, но читать ее после Чехова – все равно что слушать старательно придуманные истории еще молодой старой девы после рассказа умного знающего врача; по сравнению с Толстым описание нашей Гражданской войны у Стивена Крейна казалось блестящей выдумкой больного мальчика…; у Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам…»
Еще один пример, но уже из нашей классической литературы. Однажды, среди старых и потрепанных книг, с выдранным предисловием и листом где указывают автора, издательство и т.д., попался мне роман «Мертвое Озеро». Сразу понял, что это литература позапрошлого века, причем хорошая. Приятное чтение продолжалось недолго. С текстом вдруг что-то произошло. Роман стал скучным, растянутым, наполненным легко обнаруживающей себя пустотой. Несколько раз пытался продолжить чтение, но увы, так и бросил. Позже выяснилось, что начало романа принадлежит Николаю Алексеевичу Некрасову, которое он отдал для завершения Панаевой Авдотье Яковлевне, с целью заполнения печатного объема  журнала «Современник», которого Некрасов был издателем и редактором, поскольку сам не имел на это времени. Название романа говорит само за себя. Живой ручей первоначального замысла, посредством низкого коммерческого интереса, связанного с технической необходимостью заполнения печатного объема, перестал существовать, наполнив долину произведения затхлой водой. В мертвом всегда просматривается ограниченная цель или задача: заполнить объем, эфирное время, исполнить за «место под солнцем» высшую темную волю, просто заработать и т.д.
Живое всегда преображает человека в лучшую светлую сторону, как внутренне, так и внешне. Мертвое – превращает в ограниченного циника, напомаженного манекена, послушную куклу, бестолкового шута, кривляющегося  паяца, раболепствующего соискателя похвал и одобрительных мнений, экономических дивидендов; в руках великана толпы или общественного мнения – требующего для своих пустых стаканов новых иллюзий, мечтаний и ересей; сладкого самообольщения и самолюбования от принадлежности к модному, крутому, продвинутому, но зачастую ущербному.

Вновь визги и танцы,
И бьют барабаны,
И просят иллюзий
Пустые стаканы.

(Эдмунд Шклярский «В руках великана»).

2. Инструмент доверия.

     Свободный выбор есть инструмент доверия между Творцом и человеком, при помощи которого, в отличие от животного, человек участвует в мировой гармонии, на более высшем уровне организации этих взаимоотношений сотворчества, чем уровень простого инстинкта.
Принцип гармонии включает в себя два главных положения: индивидуальная свобода  элемента (субъекта) и ее ограничение. Так, в музыкальной гармонии каждый звук имеет бесконечную длительность, но мелодия появляется только тогда, когда свободу его (их) звучания композитор ограничивает, причем по-разному.
 То, что можно собаке не всегда можно делать человеку, но человек пользуется большими благами чем собака. Руководителю можно иметь личного шофера, а рядовому сотруднику нет, но и степень ответственности у рядового сотрудника намного меньше и т.д. Любая живая система стремится к самосохранению. В Священном писании указано, что прежде сотворения века, Бог создает Суд.

И Он отвечал мне и сказал: "раньше чем Всевышний сотворил век с Адамом и всеми, происшедшими от него, Он приготовил суд и то, что приготовлено к суду. (Ветхий Завет Езд. 7.70)

   Примитивное понимание известно: после смерти душа попадает на некое судилище за прожитую жизнь. Думаю,  охват темы, намного шире. Суд – есть некая система диагностики проявления свободной воли индивида, по отношению к действующим ограничениям для существования гармонии целого, и действует она не только в период посмертия. Так же, как и мы ограничиваем собаку цепью, когда  она портит на клумбе цветы, или даже смертью, когда та, душит кур у соседа, наверное, такая же реакция на проявление свободной воли человека, со стороны этого космического Суда, независимо от того ведаем мы о нравственном ограничении или нет, принимаем его или не принимаем. Существование системы гармонии мира важней нашего мнения по поводу ее устройства.  Кстати, в системе древнегреческой мифологии эта истина так же имеет место в виде богини Немезиды, рожденной до того момента, когда пошли вселенские часы отсчета времени вечности сущего. Богиня космической справедливости следит за тем, чтобы любая высокомерная злая воля рано или поздно была повержена.
Иногда у многих возникает коварная иллюзия, что эта система не всегда работает, или несправедлива для всех. Это не так. Регулирующие законы Гармонии нелинейны, связаны с милосердием Творца и его долготерпением и, вероятно, с индивидуальными способностями отдельной души давать оценку своим действиям,   к действенной рефлексии.

 «Путь грешников вымощен камнями, но на конце  его - пропасть ада» - предупреждает Ветхий завет (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова 21.11).

Зло – сила способная уничтожить живое за секунды - как в евангельской притче о бесноватом (посланные в свиней бесы бросают стадо с обрыва – от Матфея 8.28). Но, как говорит народная мудрость: «не так страшен лукавый, как его рисуют». Действительно, почему они не поступают точно так же с бесноватым? Человек имеет высший бонус для зла – искру божественной природы. Завладеть ей можно лишь организовав для ее обладателя фиесту отчаяния, "праздник", который, вероятно, рано или поздно окажется ему не под силу. Эта красная линия в поведении, тактике русалки – предлагающей сделать шаг первым, но не способной своей кратно превышающей силой овладеть героем. Ее задача довести ситуацию до предела, у которого герой не выдержит и сам шагнет в пропасть. Зверь не может потушить огонь. Несмотря на то, что свеча – уже просто тлеющая лучина, ему для этого необходимо согласие героя - его свободный выбор, всего одно слово, но от него.

«…Не услышит река,
Не узнает Луна,
Мне на ушко шепни осторожно».

(поэма «Рыбак»)

Нечаянный первый взгляд, лишь кажущаяся нечаянность, с которого и начинается практически любое падение, и, как нам часто кажется, происходит под воздействием обстоятельств и случайностей, но в  его основе всегда будет,  пусть даже еле заметный, но свободный выбор воли человека. Падение есть пренебрежение доверием оказанным человеку Создателем в дарованной ему постинстинктивной  свободе существования  души.
Главные основы  гармоничного сосуществования хорошо
 известны: Любовь, Искусство, Красота, Чистота, Простота, Истина.

3. Настоящее.

Проявленная Любовь есть всегда жертва или связана с ней.  Степень Любви тем выше, чем меньше человек оставляет  себе, для себя,  хотя вынужден при этом решать двойственную задачу. Вторая ее часть  - не потакания злому.  То есть,  необходимость развивать в себе взвешенный критерий в понимании законов добра и зла, иначе под угрозу ставится само существование Любви.

-«Не могу я тебе супротивным быть по той причине, что люблю тебя пуще самого себя; исполню я твое желание, хотя знаю, что погублю мое счастье и умру смертью безвременной» (С.Т. Аксаков «Аленький цветочек»).

О том же рассказывает древнегреческая легенда о любви Эрота и Психеи, когда в результате потакания слабостям возлюбленной, произошло обрушение их  замка невероятной любви.
       На двух заповедях утверждается весь закон и пророки: первая - любовь к Богу;  вторая – любовь к ближнему (возлюби ближнего твоего, как самого себя, Матф.22.39).
Настоящее чувство есть сфера высшей ипостаси пресвятой Троицы – Бога Отца. Это сфера Тайны. Здесь Любовь приобретает иную степень.

«коли ты ровно через три дня и три ночи не воротишься, то не будет меня на белом свете, и умру я тою же минутою по той причине, что люблю тебя больше, чем самого себя» (говорит чудище Аленушке (С.Т. Аксаков «Аленький цветочек»)).

Медицине не известны случаи смерти от любви, кроме как сломавшихся в самоубийстве. Но, скорее всего, речь здесь идет совсем о другом. Это иная степень чувства, которая превышает ресурс самого человека, его души, а точнее - являясь   частью некой Третьей силы, энергии, которая уже неизбывна и ведет духовную эволюцию героев куда-то за грань бытия, заканчиваясь (условно) вместе с  жизнью, становясь ее высшим значением. Настоящее помогает правильно расставить приоритеты, духовные ориентиры в пути.   
Вырвавшийся из рук прелестной дивы рыбак, познавший всю бескомпромиссность и беспощадность борьбы живого  и мертвого, в которой обнажается истинная суть последнего, ясно раскрывается его лицо, уже не в состоянии  вернуться к прежнему, разделив зерна от плевел иллюзии и подлинного.  Ему становится безразлично  его занятие,  и  сети, и улов, также как чудищу его казна с дворцами. Все это меркнет, обретает статус миража. Он спит  в своей неуправляемой лодке пока  товарищ не находит его, с трудом узнавая. Попытка заменить Настоящее, может привести только к разочарованию, вернуть героя на круги своя.

Я думал, время сотрет твой след,
И не ловил в толпе твой взгляд.
В чужих объятьях искал ответ,
И не искал пути назад…
Все забывая, жить начинал опять,
Но видел, как пуста морская гладь.

(Валерий Кипелов «Я здесь»)

Осознание отсутствия Настоящего в своей судьбе, - уже первый шаг  к нему, неизбежно рождающее и путь, не говоря о тех, кто получил это золотое руно в свое сердце.

Вся жизнь без берегов
В море ярких огней,
Но огня, чтоб согрел, найти я не мог.
Свет звезд ловил легко,
Плыл и плыл все быстрей,
Но не верил никто, что я был одинок.

Лунный ковчег и бархат неба.
Вышит звездной пылью призрачный путь.
И я плыву в тот край, где не был,
Чтоб найти себя и истины суть.
(Валерий Кипелов «Лунный ковчег»)

Поиск - всегда путь призрачный, полный опасных подмен. «Кто ищет – вынужден блуждать» - утверждает Гете в произведении «Фауст». Думаю, гораздо эффективней здесь вектор внутренней работы, связанной с очищением помыслов и сердца, преображением естества и самовоспитанием. Но, надо отдать должное Валерию, поскольку плавая в море ярких огней, действительно, нелегко обрести огонь настоящий, но очень легко превратиться в горстку пепла или совсем в ослепленного человека, живущего, как часто бывает, собственным ослеплением ничего другого вокруг не замечая  и не понимания. В рамках поднимаемой темы и вопроса поиска, Валерий сам раскрывает ее и отвечает на вопрос в одном из исполняемых им произведений Александра Елина : «Небо тебя найдет», - найдет само. Меняя вектор от внешнего к внутреннему, от моря ярких огней к первоначальной попытке внутреннего созерцания, остановке с целью этой переориентации, человек, думаю, автоматически обращает внимание на себя Неба. Сфера внутреннего есть область тайного, и как обещает Христос, видя тайное Отец воздает человеку явно (Матф.6.6).
Ищущий выхода, правды, истины, спасения, находится в определенной позиции или состоянии потерявшегося, для которого от Спасителя имеется  благая весть, переданная им в притче о потерянной овце и драхме (от Луки 15.4-9).  Но, находясь в потерянном положении очень легко оступиться в бездну невозвратного, поэтому всегда стоит  помнить и верить что:

Первооснове невозможны пораженья,
В ее основе - Тайного рука,
В каком бы ни был получивший положении…
Спасется! - претерпевший до конца.
(«Некрополь» Авторское)

Так смеется злой дух над павшими, не упуская возможность черной иронии, когда уже все бесполезно и безвозвратно потеряно.
     Настоящее неуклонно связано с принципом Истины - лоза соединяющая, ветвь, дорога, которую должен осилить идущий (Евангелия от Иоанна 14.6;15.5). Замысел Тайного раскрывается в пути, высшей целью которого,  является привести каждое живое сердце к тому берегу, с которого исходит этот волшебный огонь.
Тему преображения естества в Настоящем, как всегда, гениально выразил А.С. Пушкин в своем произведении «Бахчисарайский фонтан»:

Он снова в бурях боевых
Несется мрачный, кровожадный:
Но в сердце хана чувств иных
Таится пламень безотрадный.
Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю, и с размаха
Недвижим остается вдруг,
Глядит с безумием вокруг,
Бледнеет, будто полный страха,
И что-то шепчет, и порой
Горючи слезы льет рекой.

С полузвериной душой грозного хана, что-то происходит. И это Что-то, не совсем обычное и для него самого и для окружающих.
Тему преображения в Настоящем поднимает и И.В. Гете в произведении «Фауст», но идет он гораздо глубже:

Дрожать и жаться! И не стыдно вам?
Пусть сыплют розы. Что вы оробели?
Я дам Вам пятиться! Все по местам!
Сплотитесь вместе! Отражайте пламя!
Как быстро, черти, ваша прыть прошла
Пред лаской чужеродного тепла.

Вот отчего всегда так жалко вас,
Несчастные влюбленные! Отказ
Вам не урок. Вы рады без ответа
Смотреть, свернувши шею, вслед предмету.

Не то ль со мной? Уставившись в упор,
Любуюсь тем, что было ненавистно.
Того гляди, на шее я повисну
У тех, с кем враждовал я до сих пор!

Я, кажется влюбился, что за притча!
Пылает не спинной хребет один,
Все тело у меня – огня добыча!

Действительно, почему сопротивляется нечистый дух Мефистофеля,  ведь божественный огонь не может ему повредить, преображая его?

О, что со мной! Как Иов, весь в нарывах,
Я страшен сам себе и все же горд
И радуюсь, уверившись, что черт-
В наследственных своих основах тверд.

Абсолютной гордыне неприемлемо сворачивать в сторону от своего темного абсолюта. Человеку,  чье сердце представляет синтез добродетели и порока, - больше возможностей для испепеления высокомерного, путем обретения  и эволюции в себе настоящего чувства.
Определить Первооснову довольно трудно, а скорее всего, невозможно, выделив при этом (как и в определении Красоты)  некий элемент узнаваемости, несомнения, безукоризненности, ощущения идеального в субъективном, счастливого, незаменимого, бесконечного, неповторимого и т.д., но в целом- Неизреченного.

-«Ну, задала ты мне работу потяжелее сестренных; Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете?
                *   *   *
У честного купца дух занимается, подходит он к тому цветку; запах от цветка по всему саду ровно струя бежит; затряслись и руки и ноги у купца и возговорил он голосом радостным:  - «Вот аленький цветочек, какого нет краше на белом свете, о каком просила моя дочь меньшая, любимая».

(С.Т. Аксаков «Аленький Цветочек»)

В  Настоящем следует выделить  три ипостаси или аспекта: Тайна, Таинственность, Таинство. Эта сфера непознаваемого. Человеку она может быть только открыта. Об этом свидетельствует сама Истина: «Бога Отца  не знает никто, кроме Сына и кому Сын хочет открыть»  (Матф. 11.27).  Открыта только посредством Бога Сына.

И потом сказал Он:"лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых" (Исход. 33.20).

Аналогичную правду находим в мифах Древней Греции: выполняя клятву исполнить любое желание, Зевс сокрушается, поскольку просьба эта – явить себя во всей полноте; после настойчивой просьбы, Он вынужден выполнить обещание и девушка погибает.
Знания, которые человеку невозможны в принципе, они и не будут обозначаться логотипом Тайны. Но, если есть Тайна (дверь), то она может быть открыта при определенных условиях.

«Дверей в зале было множество, но все оказались заперты. Алиса попробовала открыть их сначала с одной стороны, потом с другой, но убедившись, что ни одна не поддается, она с грустью прошлась по залу..»
(Л. Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»).

 Святая правда проявляется в Евангельских притчах, написанных по принципу «имеющий уши да услышит», она разлита в мифах и легендах древности, в народном фольклоре, сказках и преданиях, вдохновениях  художников и поэтов, но главное – в судьбах людей, в их жизненном и духовном опыте, т.к. Христос есть Сын Бога Живого, а не книжного.
Что за этой дверью утверждать трудно, но очевидно, что подобные откровения для человека будут связаны со страшным испытанием, являться  моментом истины, (поскольку взявшийся за плуг, да не оборачивается назад, поскольку будет неблагонадежен для Царствия Небесного (от Луки 9.62)) перед которым, Христос  говорит апостолам: «Да не смущается сердце Ваше… В доме Отца Моего обителей много…Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (От Ионна, 14.1-2,27).

«Монах на все взирал смятенным оком.
Плешивый лоб с досадою чесал,
Стоя как пень, и рот в сажень разинув.

(А.С. Пушкин «Монах». Выборочно)

«Не убоялась, не устрашилася, крепко на себя понадеялась молодая дочь купецкая, красавица писанная. И показался ей издали зверь  лесной чудо морское.  И не взвидела света молодая дочь купецкая, красавица писанная, всплеснула руками белыми, закричала истошным голосом и упала на дорогу без памяти. На другой день увидала она зверя лесного, чудо морское, при свете солнышка красного и, хотя сначала, разглядела его, испугалася, а виду не показала, и скоро страх ее совсем прошел».
(С.Т.Аксаков «Аленький Цветочек»)

Воплощение Настоящего процесс медленный, но основательный, поскольку, для вечного чужда всякая суета. Она не от ее природы. Длинна пути, скорее всего, зависит от состояния сердца героев, степени кривизны зеркал души. Настоящее требует преображения, переплавляя в трудном горении металл души в содержание более высшей пробы или достоинства.
Кэрролловская Алиса есть символ непосредственности человеческого сердца – условие, когда пламенный мир может войти в него.

«Вдруг она увидела стеклянный столик на трех ножках. На нем не было ничего, кроме крошечного золотого ключика. Алиса решила, что это ключ от одной из дверей, но увы! Алиса увидела занавеску, которую не заметила раньше, а за ней оказалась маленькая дверца… Она открыла дверцу … в глубине виднелся сад удивительной красоты».
(Л.Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»).

Но сердце не может обрести, дверца слишком мала, или сердце слишком распухло от лишнего и недостойного, того, что нельзя пронести через эту дверь.
Дальше, Настоящее рождает путь, требующий с одной стороны - личностного духовного роста и преображения, с другой – умаления  и уничижения всего недостойного, высокомерного, гордого и т.д. – в целом, обретения состояния сердца, способного не только получить, но и сохранить, развить, исполнить, а в итоге - достигнуть цели, что и демонстрирует маленькая девочка Алиса.

«Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное» (Матф.18.3).

 Настоящее проявляет себя, конечно же, не только в личных взаимоотношениях. О любви превышающей любовь к самому себе свидетельствует Евангелие: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (от Ионна 15.13). Сюда можно отнести, например, монашеский подвиг, когда сердце человека, пламенея любовью к людям и их страданиям, посвящает себя служению -  бесконечной искренней молитве за них. Но всегда ли причиной монашеского пострига является именно это условие, сохраняется ли оно до конца в этом тяжелом пути, не подменяется ли эгоистическим мотивом личного спасения?
Среди конкретных примеров, хочется привести героическую смерть монахини Елизаветы  Пиленко (о которой речь пойдет ниже), погибшей на склоне лет в газовой камере. Это произошло за неделю до освобождения заключенных Красной Армией. Она обменялась одеждой с молодой девушкой и пошла на смерть вместо нее.
Материнство, материнская любовь, безусловно, является непререкаемым авторитетом Настоящего, поскольку мать всегда любит свое дитя больше самой себя. Так считал я наивно, до определенного времени. Однажды, бабушка - соседка подозвала меня и со слезами на глазах стала рассказывать, как ее невестка, сразу после рождения правнука, отказалась кормить его грудью, перейдя на детское питание. Аргумент простой, но современный: после кормления ребенка, женская грудь становится  сексуально непривлекательной. Тем более, зачем заниматься глупостями, если в аптеке все есть, а муж хорошо зарабатывает? Но простая мысль о том, что очевидно, женская грудь с  ее молочными железами, прежде всего, дана для того, чтобы кормить младенцев, некоторым современным сексуальным мамам не приходит в их «умненькую» головку.
Проявление пламенного мира, можно встретить в настоящем искусстве, когда вдохновение или талант автора, превышает любовь к самому себе, переходя в процесс служения творческому делу, и такое самоотверженное горение может приводить даже к преждевременной смерти. Ярким таким примером является судьба Николая Васильевича Гоголя…

В отличие от мертвого, процесс получения Настоящего в различных его проявлениях, всегда связан с трепетом перед высшим (одно из трех качеств духа наряду с жаждой познания и совестью), которое сопровождается  (не всегда  до конца осознаваемым) духовным созерцанием неповторимой иконы незримого.

«Дочь меньшая, любимая, увидав цветочек аленький, затряслась вся и заплакала, точно в сердце ее что ужалило.  – Что же, дочь моя милая, любимая, не берешь ты своего цветка желанного? Краше его нет на белом свете! Взяла дочь меньшая цветочек аленький ровно нехотя, целует руки отцовы, а сама плачет горючими слезами».
(С.Т. Аксаков «Аленький Цветочек»)

О, есть неповторимые слова,
Кто их сказал – истратил слишком много.
Неистощима только синева
Небесная и милосердье Бога.
(А. Ахматова «О, есть неповторимые слова»)


Однако, воплощение мертвого не требует подобных сантиментов.

«Старшие дочери от радости рехнулися, унесли свои гостинцы в терема высокие и там, на просторе, ими досыта потешалися».

(С.Т.Аксаков «Аленький Цветочек»)

4.Красота – одна из трудноопределимых категорий эстетики и философии. Здесь вряд ли будет верным стандартный подход: красота – это… Важно выделить лишь общую безусловную закономерность понимания красоты, в основе которой узнаваемость или признаваемость большинством. То есть, человек не определяет, но узнает красоту, подсознательно чувствует связь с принципами организации созданной его духовной природы, его самого и тем, что перед ним. Степень кривизны  зеркала души, в котором отражается мир, влияет на индивидуальное восприятие красоты, отклонение от общих ее стандартов. Творческий импульс, элемент – начало, вызывающее необходимость появления свободной воли для его реализации и поднимающего человека над инстинктивным исполнением задач гармонии, переводит его в сферу подобия Творцу, ставит перед ним замысел-задачу сотворчества, очень хорошо показанной и обоснованной, например, в «Божественной комедии» Данте Алигьери:

«Искусство смертных следует природе…
 Им и природой, как ты должен знать…
Господне Слово, велело людям жить и процветать»
                (Песнь 11. В сокращении).

Искусство и Природа - безусловные сферы воплощения Красоты, ее обитель.

   5.Чистота – категория надеюсь всем понятная. Даже животным. У кого дома есть представители кошачьих, с этим согласятся. Определить чистоту лучше методом исключения. Чистота – это отсутствие или минимум в каких-либо основаниях примесей. Чистота есть условие получения сокровенного, истинного. Вспомним, например, из произведения Л.Н. Толстого «Война и мир», посвящение Пьера Безухова в масоны. Главной целью существования ордена, является сохранение и предание потомству некоего важного таинства, от которого, может быть, судьба человеческого рода зависит. Таинство известное и хранимое с адамовых времен. Руководитель не может раскрыть Пьеру его содержание, поскольку оно требует состояние чистоты ума и сердца, которое в современной жизни сохранить практически невозможно, и для получения доступа,  зачастую необходим  длительный путь очищения.

«Но как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен…» (Л.Н. «Война и мир»).

 То есть, для обретения истины необходимо отсутствие примесей, определенный минимум кривизны зеркала души, наличие которых(го)  не может гарантировать, что это знание не будет искажено, извращено,  принято, осознано и достойно понято.

6. Истина и Простота - категории взаимообусловленные, т.к. утрачивая или не обретая простоту, невозможно постичь Истину. Одним из распространённых определений истины является «верное отражение действительности в мысли» (философский словарь). Но справедливо замечает Л.Н. Толстой («Война и мир): «что никакая истина одинаково не представляется двум людям». Так как добиться при этом верного отражения действительности в несовершенных умах? В жизни часто замечаешь ситуацию, когда спорящие без корысти два человека, ищут того, кто разрешит их спор – знающего, авторитетного. Поиск истины всегда процесс живой, требующий третьего, в качестве которого выступает так же и практика.  Учитель помогает правильно отразить действительность, в том числе и правильно понять опыт практики. Для верующего человека этим учителем, его высшим авторитетом является Христос. Бог – Слово есть ипостась не статическая, а динамическая. Истина есть путь к абсолютному знанию, обретение которого возможно лишь при помощи этого наставника. Верующему он говорит: «Иди за мной». Здесь важно понимать, что если иди – значит и он идет, то есть ведет, а не стоит на месте. Открыв одну дверь познания, мы неизбежно сталкиваемся с новой и, как правило не одной, открытие которых требует новых усилий. Критерии истины для отдельного сегмента гармонии всегда задаваемы. Это видно невооруженным глазом, если рассматривать мироздание от мельчайших организмов до человека. Рассматривая историю христианства, мы видим, как меняются критерии истины в новое время. Христос не отменяет закона, но преобразует его, оживотворяет. Например: суббота для человека, а не человек для субботы.  А ведь Ветхий Завет требует за несоблюдение субботы смерти (Исход 35.2.). Он спасает блудницу, которых закон требует побивать камнями, взывая к совести каждого судящего. О задаваемости критериев истины сказано в самом Новом завете:

«Жало же смерти – грех; а сила греха – закон  (1 Коринф. 15.55). Пока нет заповеди – нет ограничивающего закона, соответственно жала смерти. Известно, что изначально, в раю для людей действовал один запрет: не вкушать от древа познания добра и зла. Появление заповеди автоматически привязывает к ней и ответственность и причинно-следственную связь. Истина – у Бога. И ее произволение может касаться отдельных исключительных случаев. Вспомним библейские сюжеты: поступок дочерей Лота, убийство Моисеем египтянина…. Список можно продолжать долго. Эти шокирующие поступки, их ненаказуемость оправдываются Священным писанием,  как проявление  произволения Бога. Но очень важно заметить, что в них нет никакой греховной праздности. Вызваны они исключительной необходимостью, высшей целью. С другой стороны, произволение Бога проявляется в разрешении грехов, через инструмент церковного таинства. Бог – Истина берет на себя тяжесть причинно-следственной связи содеянного взамен на искреннюю готовность человека к покаянию. Человек не может устанавливать сам себе нравственного закона, поскольку не имеет полноценной духовной автономии, совершенного внутреннего  инструмента в определении добра и зла в живой системе Гармонии целого, санкции на решение того что есть добро, а что зло. Поскольку для этого необходимо условие всеобъемлющего представления бытия Сущего.

 Обретение простоты  является наисложнейшей задачей на пути к истине.  Простота есть наилучший, наивернейший путь к цели. В Коране и Ветхом Завете, например, она именована Прямым путем. Посмотрим на действия Бога Истины в евангельских сюжетах, как они на первый взгляд просты. Если ветхозаветным магам, например магам фараона, да и просто магам и волшебникам, шаманам и т.д., нужны ритуалы и заклинания, для достижения чуда или результата, то у Бога Истины все просто: преломил хлеба, плюнул и помазал грязью глаза, пошел по воде, превратил воду в вино, а чтобы заплатить налоги, он не посылает апостолов на работу или торговлю, но на рыбалку, где у пойманной рыбы, во рту окажется бесполезно прохлаждающийся на морском дне статир (монета равная 4 драхмы (от Матф. 17.27)). Обрести предельную простоту самому несовершенному человеку не под силам. Часто в поисках выхода человек плетет вокруг себя сеть ошибок и промахов, не видя простого. В поэме «Рыбак» – герой доводит ситуацию до крайней точки, лишь на краю, обретая простое и верное.



7. Своенравие.

 Мостик, через который зло воплощается в этом мире, есть своенравие – установление своей нравственности. Своенравие разрушает установленный порядок гармонии. Не всегда понятны перспективы своенравия, его последствия, их степень. Так же, как домашнему псу – зачем его сажают на цепь, когда он так предан и любит (как ему кажется) хозяина. Он не осознает, что от его деятельности много неприятных последствий, что вывалявшись, например, в грядке с зеленым луком, его потом невозможно есть и т.д. Он очень хочет быть свободным и делать что ему хочется, одновременно пользуясь благами от человека: теплой будкой, постоянным хорошим питанием, лечением, профилактикой блох, клещей и лишая, которые ему на воле не доступны. В этом простом примере, думаю, почти каждый может узнать себя, перейдя выше на ступень мироустройства, поскольку общепринятый усредненный критерий свободы примерно выглядит так: «делать что хочется, и чтобы за это ничего не было или как минимум, никто не мешал». Своенравие всегда будет упираться в свободу другого или нарушать порядок мироустройства, гармонию целого.
В поэме герой не случайно встречает русалку. Она указывает причину этой встречи: «В этот раз далеко, далеко ты заплыл…». Герой еще ничего не сделал плохого, но перешел некий предупредительный предел, взял на себя  больше  своих сил, увлекся опасностью или опасным. Чем вызвал  неожиданный, но закономерный огонь искушения, точно так же, как данная клятва, обязательство хранить тайну и т.д. Взять на себя выше своих сил – тоже своенравие, переоценка от высокомерия или гордыни.

8.Триединство задачи.

   В системе мировой гармонии человек решает триединую задачу восхождения в основе которой: 1.Труд  (поприще, семья) 2. Выполнение воли Творца в бытии. 3. Парадоксальная задача поиска Царства Небесного и правды его (Матф. 6.33.).

"Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и это все приложится вам".

Первые два пункта связаны с чувством общественного, религиозного, в целом - морально - нравственного долга.
 Третий пункт логично поставить на первое место. Но выполнение первых двух задач вытекает из порядка самой жизни: сначала ребенок учится трудится, слушать родителей и лишь в последствии, формирует свою веру с ее духовными идеалами-ориентирами. Парадоксальность третьей задачи состоит в том, что сам Господь уже пришел на землю, явил чудеса, установил Церковь с ее таинствами вспоможения, дал учеников и школу, оставил Слово Свое, преобразил древний закон, оживотворив его... Но все это - только Христово "недалеко". Пропасть между Царствием Небесным и суетным миром Господь оставляет преодолеть в творческом решении поиска: своей веры, своего Настоящего пути: непроторенного, неповторимого, узкого пути в жизнь. Найти свой способ преодоления этой загадочной преграды.
В решение третьей задачи упирается Сизифов труд. Гермес, вручающий камень Сизифу саркастически улыбается. Он знает, что его дело безнадежно. Решение первых двух задач, как будто олицетворяет этот камень. Остается дюйм, стоящий всего трудного пути, золотой ключик Алисы, открывающий врата рая. Кто даст гордому Сизифу недостающее звено Настоящего?
В эту тему,  вспоминается Алеша Карамазов - положительный герой Достоевского, но все - таки карамазовской породы. Его первой реакцией на розовый конвертик влюбленной в него Лизы был смех. Он посмеялся над письмом Лизы. Не окажись на его пути опытного старца, который благословил не отвергать и принять ключ, он отправился бы вслед за Сизифом и был бы доныне там.

"Алеша прочел с удивлением, прочел два раза, подумал и вдруг тихо, сладко засмеялся. Он было вздрогнул, смех этот показался ему греховным.
   Тут "земляная карамазовская сила"... земляная неистовая, необделённая... Знаю только, что я и сам Карамазов... Я монах, монах? Монах я, Lise? Вы как-то сказали сию минуту, что я монах?
- Да, сказала... - Алеша, милый, вы холодны и дерзки.
Я вас буду любить. Хоть мне и некогда было еще думать, но я подумал, что лучше вас жены не найду, а мне старец велит жениться...

(Ф.М.Достоевский "Братья Карамазовы" - выборочно из текста произведения)

Такой же старец оказался, например, на пути Н.В. Гоголя, который не благословил его на монашество, а грамотно разобравшись в человеке, оставил его в миру реализовывать свой великий талант.
 
«Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно (От Луки 10. 41).

Это Одно - есть способность человеческого сердца высекать огонь Настоящего, быть проводником его молнии, почвой в которой возможно прорости горчичному зерну Царствия Небесного. Эту способность демонстрирует, один из разбойников распятый вместе с Христом. В отличие от другого преступника, он правильно дает оценку произошедшему. Возлюбив по - настоящему распятого рядом с ним праведника и слово Его, просто так, без всякой надежды,  просит Его лишь вспомнить о нем в своем Царствие. И этого живого ресурса, оказывается достаточным, чтобы покрыть все зло и неправду своей жизни и уйти вместе с Христом.

И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом.
( С. Есенин «Цветы мне говорят прощай»)

Подлинное самодостаточно настолько, что способно довольствоваться предельно малым: хотя бы вспомни обо мне.
     Концептуальная проблема современного христианского мировоззрения состоит в том, что оно упирается в тупик Христова распятия. Высшей целью христианской любви, как прочитал я в одном из молитвословов, является распять себя миру. Дальше цели нет. В таком аспекте игнорируется, просто забывается  ипостась Бога Отца, его святая Тайна, к которой ведет распятый Христос. Таким образом, в христианском мировоззрении организована глубокая подмена в расстановке приоритетов цели.  Безусловно, аскетический путь, выполнение воли Бога, честное и достойное житие, подвиг – это та оправа, формируемая возможность в которой должно сиять горчичное зерно Царствия Небесного.

И смотрит он, как широка неволя,
Не выпуская золотую нить,
Давно привыкший к монотонной боли,
Не сжечь огнем, не вырвать, не разбить.

Он испытал в своей неумной роли,
Безжалостность и милость от Того –
Кто посылает Дар в беспечные юдоли,            
Чтоб видеть, как растет горчичное зерно.       

(«Что было то и будет» Авторское,отрывок)

Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое хотя меньше всех семян, но, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (от Матфея 13,31,32.).

В отличие от даров мертвого для своих дочерей, имеющих законченную природу (золотой венец из каменьев самоцветных, туалет из хрусталя восточного, цельного, беспорочного), которыми те наслаждаются получая награду свою, живое всегда динамично.  Горчичное зерно растет, цветочек светит переливами и благоухает, живая вода течет в жизнь вечную, одинокая птица поднимается выше и выше…

Одинокая птица, ты летишь высоко
В антрацитовом небе безлунных ночей
Повергая в смятенье бродяг и собак
Красотой и размахом крылатых плечей.
(«Одинокая птица» И.В. Кормильцев)

 С сохраняемой всегда возможностью рухнуть вниз.

Мне снятся собаки, мне снятся звери.
Мне снится, что твари с глазами как лампы,
Вцепились мне в крылья у самого неба
И я рухнул нелепо, как падший ангел.

Я не помню паденья, я помню только
Глухой удар о холодные камни.
(«Падший ангел» И.В.Кормильцев)

Чем ближе приближает Сизиф свой камень к вратам рая, тем он тяжелее, тем сильнее гравитация дна, тем беспощадней борьба мертвого и живого.
Из текстов Евангелия видно, что Христос, за исключением разбойника на Кресте, осознавшего свое недостоинство, при этом чисто и безнадежно возлюбивший Бога, никому не дает авансов Царствия Небесного. Но, находящимся на верном пути говорит: «недалеко ты от Царствия Небесного» (от Марка 12. 34).  Но это Христово недалеко – тот же Сизифов дюйм, та же ухмылка Гермеса.
Он лишь инструмент в деле спасения – Бог плотник, который в отсутствии живой веры не сможет помочь мертвому бревну и в деле обретения  Настоящей Любви, достичь Царствия небесного. Важный момент: чтобы обрести Настоящее – в него надо верить.
Встреча Христа и самарянки, на мой взгляд, исключительный Евангельский эпизод, когда Христос не в силах исполнить просьбу по вере. Это заставляет задуматься насколько тяжело может быть «Христово недалеко». Христос предлагает самарянке дать ей воды живой, чтобы ей не жаждать вовек, вода, которая сделается в ней источником воды, текущей в жизнь вечную. Самарянка верует, соглашается, просит. Но; Господь называет условие. Он не призывает ее к покаянию, не отправляет в пустыню или монастырь и т.д. Он просит привести мужа. Самарянка признается ему, что у нее было пять мужей, а теперь есть сожитель. О любви здесь речи не идет.  Живое не приложимо к мертвому. Вечный путь пока невозможен. Самарянка одинока для вечного. Она уходит в город, рассказать людям о встрече с Христом.  (от Иоанна 4. ст.7-30).

Сколько лет гнался за тенью.
Сколько раз менял имена.
Сколько был в плену забвения,
Но может однажды
Небо подскажет
Мне небо подскажет…
(Валерий Кипелов «Лунный ковчег»)

Думаю, данная притча подсказывает людям о том, что вода текущая в жизнь вечную, может находится исключительно между двух берегов. К сожалению, многие евангельские комментаторы, главное внимание здесь уделяют честности самарянки, которая не соврала, и покаялась. Что Христос своей просьбой намекает ей на ее грехи и т.д. Грешным людям, на мой взгляд, только и мерещатся грехи других. Полагают, видимо, что Господь мыслит их шаблонами. Мы не можем знать, как мыслил Христос, но здесь больше очевидно условие, а не  намек. На что действительно стоит обратить внимание любителям скрытого смысла - это на первое чудо, которое совершает Христос. По просьбе Матери совершает его раньше Своего (по Его словам) времени. И это праздник. Свадьба. Господь не только не гнушается и разделяет, но увеличивает эту радость, делая исключение в своей Миссии, верней начинает ее с исключения; видимо потому, что само содержание праздника есть нечто первостепенное, неизбежно благое,  то, чего нельзя исключить.

Ибо Господь сотворит на земле нечто новое: жена спасет мужа (Библия, Иеремия 31.22).

8.1 Протест Иуды.

О глубокой подмене расстановки приоритетов в религиозном мировоззрении красноречиво рассказывает поступок Иуды. Апостолам открывается Высшая правда Царствия Небесного. Но она оказывается не всем под силу. Мы не знаем конкретно, что открывает Христос апостолам, но видим их реакцию.  Когда Он говорит, что удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие, - ученики Его весьма изумляются: «так кто же может спастись?» (Матф.19.24-25). По утверждению Богослова Осипова, слово «богатый» здесь стоит понимать как праведный. Этим и объясняется реакция учеников. В сознании древних людей, наличие достатка и благополучия связанно было с тем, что этот человек праведен и угоден Богу. В Евангелии так же говорится о том, что не войдете в Царство Небесное пока не преодолеете праведности книжной, фарисейской (Матф.5.20). Но, что это значит? Стать более праведными или что - то другое?  Ведь Христос не называет фарисеев людьми грешными. Фарисеи – это как раз те люди, которые боятся Бога и все соблюдают, только сердца их из-за этого страха и косности окаменели и утратили живое.   Такой же парадокс мы наблюдаем, когда Христос указывая на Иоанна Крестителя говорит, что нет и не будет более праведного чем он, но в Царстве Небесном самый меньший выше него (от Луки 7.28). То есть, Царство Небесное пока не его, не Иоаново.  Вновь Сизифов дюйм. А что делать остальным, всем, которым не достичь его праведности? Что за непроходимая пропасть?  Где это звено? – золотой ключик Алисы, лежащий на стеклянном столике на трех ножках, которым открываются райские врата.
Чтобы преодолеть сизифов дюйм, необходимо, как будто развернуться и пойти в обратную сторону, поставить зеркало.

- Пойду – ка я к ней навстречу, - сказала Алиса.
-Навстречу? – переспросила Роза. – Так ты ее никогда не встретишь. Я бы тебе посоветовала идти в обратную сторону.
«Какая чепуха!» - подумала Алиса.
Впрочем, вслух она ничего не сказала и направилась прямо к Королеве. К своему удивлению, она тут же потеряла ее из виду…
В сердцах она отступила назад, огляделась по сторонам в поисках Королевы, которую наконец увидала вдали, и подумала: «Не пойти ли на этот раз в противоположном направлении?» Все вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как она столкнулась с королевой у подножия холма, куда раньше никак не могла подойти (Л. Кэрролл «Алиса в зазеркалье»).

Не о том ли подсказывает само Евангелие:

«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царствие Небесном. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Матф. 5. 19-20).

Нарушай, сестричка, нарушай!...
Наша электричка – остановка… рай… о рай!
( «Рай» группа «Мумий Тролль»)

Немного вызывающе грубовато, и вроде как не Вашими устами, но вспоминается здесь: «много званных, но мало избранных».

«Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых…. И убеди придти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званных не вкусит моего ужина, ибо много званных, но мало избранных» (Лук.21-24.).

Протест Иуды – это протест прикованного к камню ревностного   Сизифа: праведника-фанатика, фарисея-книжника, состоит в том, что он не соглашается с содержанием этого «недалеко». Того малого, стоящего всей праведности Иоанна, восполняющего пробел между путем Сизифа и Царствием Небесным. В Евангелии указано, что Иуда  был вор (От Иоанна 12.6). Отсюда, распространенное мнение  о его жадности. Примитив объяснит все. Смотрю в книгу – вижу тридцать серебряников.  Но мало кто задумывается, что речь идет о другого рода жадности. Иуда не хочет расставаться с так дорого стоящим и трудно дающимся многим камнем Сизифа, от которого теперь надо отказаться – преодолеть его многовековую тяжесть, притяжение. Иуда протестует против открывающейся правды мира Любви Бога Отца.  Он вор правды. Осознанно разметавший бисер перед свиньями и давший святыню псам, зная, что ждет его учителя. Раскрывший Тайны толпе. Зачем деньги апостолу, который способен превращать воду в вино? Жадность породила бы и предприимчивость, о которой свидетельствует текст Евангелия (от Иоанна 12.5): «Для чего бы не продать это миро за триста динариев…» - говорит Иуда.
 Дара творить чудеса у Иуды никто не отнимал, он был носителем его до смерти.

«И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и  врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Матф. 10.1).

Важно заметить, что любая религиозная концепция нашего времени ревностно замкнута в самой себе. Из-за этого, многое в ней остается непонятным и делает ее ограниченной. Религиозный эгоизм и  высокомерие  по поводу, что именно наша (моя) вера является наиболее истинной, игнорируя иные знания вне ее, является препятствием, например и к постижению Христовых притч и самого Евангелия и других священных писаний. Ведь ключи к их пониманию могут находится в мифологии глубокой древности. Поскольку написаны они были в пору, когда основы этой мифологии не были чем-то глубоко древним, были общеупотребительны.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не пускаете (от Матф. 23.13).

 Например, как стоит понимать, с точки зрения мышления людей  Христового  времени, евангельскую категорию «сила», которой берется Царствие Небесное? (Матф. 11.12).  Но эта тема для другой работы, а здесь всего лишь надо отметить, что это многостороннее и многогранное понятие; и какую грань надо применять Спаситель не пояснил.
Давайте посмотрим, как представляется Небесный мир с точки зрения древнегреческой мифологии: мир пошлости, полоумия, проказ, потехи.
 (Макс Фрай «Древнегреческие мифы в пересказе»). В таком же духе написаны две прекрасные сказки Льюиса Кэрролла, в метафоричной форме  рассказывающие, частично, об этом мире; хотя мы прекрасно знаем, что Льюис сказочником не был, а был математиком. Одним из важнейших для себя занятием считал штудирование Библии. В отличие от Иуды – Кэрролл не стал давать святыню псам, поскольку, очевидно понимал, что с ним поступят так же, как со Христом. Льюис – послушный ученик, дает материал по форме притч, к такой форме вполне можно отнести сказку.
 
«Все гости тут же выпили, хоть и несколько странно: кто нахлобучил себе на головы бокалы, словно колпаки, и слизывал то, что текло по щекам, кто опрокинул графины с вином и, припав к краю стола, пил все, что лилось на пол….» («Алиса в зазеркалье»).

К непослушным ученикам можно отнести Александра Сергеевича Пушкина, который не стесняется честно высказывать свое мнение, по поводу содержания райской жизни. В рамках этой работы, считаю не нужным указывать эти произведения и делать их анализ, т. к. ракурс темы  немного другой. Здесь же ограничусь всего-лишь одним его вполне безобидным творением, которое, так же как и Евангелие предупреждает о  неизбежном смущении ищущих и стучащих, которое их ожидает на пороге обетованного мира.

А ты, монах, мятежный езуит!
Красней теперь, коль ты краснеть умеешь,
Коль совести хоть капельку имеешь;
Красней и ты, богатый кармелит,
И ты стыдись, Печерской Лавры житель,
Сердец и душ смиренный повелитель…
Но, лира! стой! – Далеко занесло
Уже меня противу рясок рвенье;
Бесить попов не наше ремесло.
(А.С. Пушкин «Монах»)

  Для меня лично понятно, что именно великий талант всемирного гения, исключительное народное признание, сделали его недосягаемым для фарисейского кнута и анафемы, заставляя ревностных религиозных фанатиков напряженно молчать или просто закрывать глаза на недопустимое.

Давайте посмотрим, что пишет Н.М. Карамзин в "Истории Государства Российского" о вере отцов наших.
"Вера славян ужасала воображение могуществом разных богов, между собой несогласных, которые играли жребием людей и нередко увеселялись их кровью. Хотя славяне признавали также и бытие Единого бога - существа Высочайшего, но праздного, беспечного в рассуждении судьбы мира подобно божеству Эпикурову и Лукрециевому" (Том1 гл.9).

-Ни к чему стучать, сказал Лакей. - По двум причинам ни к чему. Во-первых, я с той же стороны двери, что и ты. А во-вторых, они там так шумят, что никто тебя все равно не услышит. И правда, в доме стоял страшный шум: кто-то визжал, кто-то чихал, а временами слышался оглушительный звон, будто там били посуду.
-Скажите пожалуйста,-спросила Алиса,-как мне попасть в дом?
-Ты бы еще могла стучать,-продолжал Лягушонок, не отвечая на вопрос,- если б между нами была дверь.." (Л.Кэрролл "Приключение Алисы в стране чудес").

Христос являет Собой связь между языческим мракобесием и царством своего Бога Отца. И теперь, в этой связи нет преграды, как раньше, нет закрытой двери. Бог доступен верующему в Него и рядом, намного ближе, чем многие думают. Он с этой стороны двери молча смотрит и ждет маловерных. Но, к сожалению, языческая ментальность прочна до сих пор. Многие современные верующие язычески идеализируют Христа и Его распятие, пологая его высшей мерой, эталоном, переходящим порой в амулет, забывая о том, для чего Он себя распял и куда ведет.

«Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (от Марка 10. 18.).

Возмущение и протест встречает открывающаяся правда того мира где "обителей много".

"Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ, сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ... итак, наказав Его, отпущу. Но весь народ стал кричать: смерть ему! (от Луки 23. 13-18).

И это те люди, которые три дня назад постилали Ему  по дороге, которой он входил в город, ветви и одежды под ноги Его с торжественными восклицаниями.
Разве клевета одного человека, пусть даже Его приближенного, способна так изменить настроение людей против такой силы и славы?  На это способна только правда. Думаю, в наши дни  было бы то же самое. В поэме Ивана Карамазова «Великий инквизитор» («Братья Карамазовы»), Ф.М. Достоевский утверждает эту мысль и ничуть не сомневается в ней.

Будешь в Москве-
                остерегайся говорить о святом;
   Не то кроткие как голуби
                поймают тебя,
   Безгрешные оседлают тебя,
   Служители любви
           вобьют тебя в землю крестом.
                (Б. Гребенщиков "Пришел пить воду")   

Логично задать вопрос: может ли  мир совершенной Любви быть неполноценным? Вряд ли. Поэтому не зря евангельское предупреждение: не устрашайтесь и не смущайтесь. В другом месте Писания: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (от Матф.7.6). И видимо степень этой полноценности такова, что один из учеников оказывается не способным к сокровенному.  Его предательство  состоит в том, что он не место указывает, где горит огонь, который итак всему городу виден, а скорее всего, раскрывает содержание полноценного бытия, которое Христос не может отрицать перед вопрошающими судьями,  но которого достаточно для смертного приговора.  Иуда оказывается учеником не способным принять этой  полноценности. Об этом свидетельствует его поцелуй, усмешка и слова «радуйся Равви» (матф.26.49). Радуйся сам, но это не для меня, я не приму этого.
В поэме «Рыбак», русалку не интересует ни вера героя, ни распятие, за которое он держится, она не борется с этим, так же как евангельские бесы, чуть ли не лижут ноги Христу, не восставая против Него, признавая  и говоря о нем правду. Зверя возмущает случайный огонь Настоящего, которому не место в принадлежащем ему мире коварства иллюзий, миражей и топкой мертвой воды. Золотой ключик Алисы, которая пройдя путь духовного роста и умаленного высокомерия, попадает в прекрасный сад. Зверь хорошо знает содержание сизифова дюйма, от-того и не унимается, пытаясь вернуть себе свое, не допустить нелепой случайности спасения. Катите ваш камень! И удивляйтесь тому, как я трепещу пред Христом. Чего ж вам боле? Мне того и надо.
Проблему подмены, хорошо подчеркивает народная  сказка Пелагеи ключницы, об аленьком цветочке, содержание которой стало одноименным произведением Сергея Тимофеевича Аксакова «Аленький цветочек:

-«Не могу я домой воротиться, пока не найду цветочек аленький. Вон что!»
                * * *
-«Люди! Ищут они заветный аленький цветочек. Слушай стража лесная! Заколдован тот цветочек аленький. Не должна к нему прикасаться рука человеческая. Не должен его видеть глаз человеческий. А не то погибель нам всем будет верная поняли!?
-«А что же нам делать?» Скрыть цветок лесом густым. Окружить болотами топкими. Ну а прежде зело сбить людей с пути, дороженьки….
-«Заманяй его огни болотные в трясины непроходимые».
Баба Яга тот цветочек пуще глаза берегла. Спрятала. Заколдовала, от людей скрыла. А теперь тот цветочек у девушки в руках». (Один из вариантов сказки).

Цветок – символ, незаменимое, сокровенное, неповторимое частное, пламенное звено спасения, отличное  от похожего общего - где есть вера, надежда, усердие, кротость, смирение, чувства и т. д и т.п., Но без главного, - неповторимо пламенного, вся эта кротость и смирение в исключительный момент, подобно камню Сизифа покатится вниз – «туда - откуда мы вышли в надежде на новую жизнь»  (И. Кормильцев «Падший ангел» - слова в кавычках).

Как непрочно и зыбко
И взгляд твой почти неземной
Видно все здесь ошибка
И сердце ждет искры иной.
От  того-то молчит и молчит
Небо над головой.
(Эдмунд Шклярский «Не кончается пытка»)

Увы, но с помощью достопочтенного «почти», нельзя открыть счастливую дверь. Без волшебной искры Настоящего, все есть только ошибка, приятный, проплывающий  мимо мираж с постоянной игрой; с постоянством игры.

Тот же мотив двух берегов, находим у И. В. Гете в произведении «Фауст». Великий Гете работал над произведением всю жизнь (60 лет). Труд своей жизни он заканчивает следующими строчками:

Все быстротечное-
Символ, сравненье.
Цель бесконечная
Здесь в достиженье.
Здесь – заповеданность
Истины всей.
Вечная женственность
Тянет нас к ней.

Гете в своем произведении дает характеристику трем ипостасям Бога Отца. Вот, например, Отец восторженный:

Жар сверхъестественный
Муки божественной,
Сердце пронзи мое,
Страстью палимое.

Мусор отвеется,
Сущность зардеется,
Льющая свет всегда
Вечной любви звезда.  (В сокращении).

Тут же Гете указывает, на цель вселенского зла – инструмент его противоборства с Верховной правдой, тайной, причиной….

Скальпель или даже игла Гете беспощадна. Удивляешься, почему Фауста не сжигают вместе с другими неугодными церкви книгами?
 
         Не выношу я шайки голосистой,
          И резкий свет такой, что пропадешь!
          Поют женоподобные хористы,
       Любимцы богомолок и святош.
Чтоб род людской сразить бичом тяжелым,
Хотели мы, чтоб пол был отменен.
Наш адский план о существе бесполом
В мечтаньях набожности воплощен.

В современную эпоху развивающегося постмодернизма, подобный адский план уже воплощается не только в мечтаниях набожности. Божественный огонь высекается и горит, очищает и спасает в единстве противоположностей.
Даниил Андреев в своем труде «Роза Мира» указывает на необходимость и будущую возможность реформации аскетического (монашеского) пути, который должен иметь гибкую систему. Ведь заточение в монастыре еще не гарантирует спасения и достижения Царствия Небесного, об этом и говорит Спаситель, указывая на Иоанна Крестителя. Монашеский обет не должен являться приговором, он должен давать человеку временную возможность очищения, преображения с возможностью вернутся в мир для достойной жизни и воплощения Настоящего. Ведь ревностных служителей, которые действительно, так возлюбили мир и людей, что готовы посвятить себя и свою жизнь в искренних живых молитвах за других, думаю не так уж много. Но много других причин, по которым человек уходит в монастырь, подменяя тем самым его подлинное назначение. Не зря Федор Михайлович, от лица самого презренного героя, высказывает претензии, иронизирует по поводу монашеского жития, которое не всегда связанно с подлинной любовью к падшему человечеству, на мой взгляд, высказывает  собственное мнение.

«Не люблю, отцы, фальши а хочу истины! Но не в пескариках истина, и я это провозгласил! Отцы монахи, зачем поститесь? Зачем вы ждете себе за это награды на небеси? Так ведь из-за этакой награды и я пойду поститься!
(Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы»)

Столик Алисы – символ триединства Настоящего. В поэме «Рыбак» зло смеется, над гордым рыбаком, указывая ему на это. Простое и чистое, поцелуем кэрролловской Алисы становится  пределом для мертвого, несмотря на то, что герой уже пал. Но горчичное зерно, не возникает само по себе – это иллюзия. По закону Божественной справедливости, очевидно, посылается каждому, хотя бы раз в жизни. Но всегда ли распознано, узнано, принято, сохранено?  Степень чистоты, надменности (высокомерия), растленности, грубости; мнение окружающих и домашних, кривизны нравов – все это сказывается на возможности воплощения. Большой соблазн разменять Его на толстовское «удовольствие быть замеченной» («Война и мир»), пить отравленный бальзам всеобщего внимания, перебирать лучшие варианты, или стать жертвой безукоризненно действующего оружия Свидригайлова (лесть).

9. Классические и живые примеры.

Вспомним ряд ярких примеров из русской литературы.
Роман А.С. Пушкина Евгений Онегин. Любовь провинциальной барышни к столичному испытанному цинику, в котором рано остыли чувства, наскучил света шум, измены утомить успели, друзья и дружба надоели….  Настоящее не может проникнуть в эту юдоль. Живое, искреннее письмо Татьяны разбивается об арктический лед холодного и мертвого естества друга. Настоящее редко бывает подходящим, поскольку живое призвано быть упреком мертвому, спасать погибшее, делать невозможное, соединять несоединимое. Онегин верен своей надменности: «учитесь властвовать собою» - отвечает он Татьяне.

Подобному типу состояния души и сердца дает характеристику А.Блок в стихотворении «Все свершилось по писаньям»

Пробудился: тридцать лет.
                Хвать - похвать – а сердца нет.
Сердце-крашенный мертвец.

Онегин действительно пробудился, когда нашел Татьяну преображенной, но уже в сетях мертвого мира. Они признаются друг другу в живой любви, но преграды непреодолимы. Девушка не выстояла, не поверила до конца и мертвое  поглотило ее. Она в мире фальшивых улыбок и блоковских масок, в замкнутом круге хозяев и слуг. Муж ее – достойный служивый человек - изувеченный в сражениях князь, но это все то, что тогда называлась холодным и емким словом партия, приносящая обоюдные выгоды сторонам.  А что же герой? Возможно, его будущая жизнь  - хождение по мукам. Горчичное зерно Настоящего рождает путь Алисы через страну чудес и зазеркалье, но в нашей жизни это суровые места.

Ты не со мной, но это не разлука:
Мне каждый миг - торжественная весть.
Я знаю, что в тебе такая мука,
             Что ты не можешь слова произнесть.
(А. Ахматова «Еще весна таинственная млела»)

Александр Сергеевич не раскрывает финала этого пути, так же как и в моей работе «Рыбак» этого нет. Попытаться пролить свет на проблему, ее свойства, закономерности, привести примеры. Каждый читатель сам живой человек, имеющий сердце и его опыт.
Следующий интересный пример – это падение Наташи Ростовой. Наташа посредством матери, отказывается от своего Настоящего – любви к Борису.

-Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него?
Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж. – Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа. – Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
-А почему вы знаете?
(Л.Н. Толстой «Война и мир»).

«Не мир пришел я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его» (Матф.10. 34-36).

 Дальше, Наташа становится предметом всеобщего внимания, и влюбляется ради того, чтобы влюбляться.  Не выдерживает срока испытания данного отцом князя Андрея (ее нового жениха), отказывает ему, и ослепленная  блеском красивых фраз и лестью, готова бежать с  откровенным повесой и негодяем, которому все равно, что будет дальше. От катастрофы Наташу спасает ее друг Соня. Но Наташа падает с упорством, отрекается от Сони, оскорбляет ее. Великодушие Сони поражает и она не дает погибнуть ей.  Конечно, в реальной жизни такой друг может и не оказаться рядом.
Дальше речь пойдет об уже живом и  печальном  финале – это судьба А.А. Блока.
Погружаясь в поэзию этого великого человека - поэта, видишь, как зло бушует в его сумрачном, но прекрасном мире, очень коварно и тонко маскируя себя. Это и демонический образ незнакомки, бесконечные зияющие маски, Кармен с ее бурей цыганских страстей, снежное вино, страшный мир, картонная невеста и арлекин... Поражаешься этому таинственному великому сердцу, способному выносить это напряжение, но все же не вынести, очевидно, превысив меру возможного. И он сам чувствует и пророчествует об этом:

    Нет исхода из вьюг,
                И погибнуть мне весело.
                Завела в очарованный круг,
    Серебром своих вьюг занавесила…

  («Нет исхода из вьюг»)

И долго длится пляс ужасный,
И жизнь проходит предо мной
        Безумной, сонной и прекрасной,
И отвратительной мечтой.

То кружится закинув руки,
То поползет змеей, - и вдруг
        Вся замерла в истоме скуки,
        И бубен падает из рук….

(«Когда-то гордый и надменный»)

На мой взгляд, Александру Блоку удалось зафиксировать, как опытному лирическому фотографу тот неуловимый  ослепительный миг появления горчичного зерна Настоящего в судьбе человека, засветившего негатив его чистого сердца. Которое, уже останется до смерти непреодолимо сильным и незабываемым, но обязательно динамическим и совсем ненапрасным, вступающим в тяжелый и безрадостный поединок с плясками смерти в судьбе героя, ставящим перед ним неразрешимо трудную задачу. Речь идет о его гениальном стихотворении «Встреча», текст которого приводится целиком.

Уж вечер светлой полосою
На хладных рельсах догорал.
Ты, стройная, с тугой косою
Прошла по черным пятнам шпал.
Твой быстрый взор огнем докучным
Меня обжег и ослепил.
Мгновенье… громом однозвучным
Нас черный поезд разделил…
Когда же чуть дрожащим звоном
Пропели рельсы: не забудь,
И семафор огнем зеленым
Мне указал свободный путь,-
Уж ты далеко уходила,
Уже теряла цвет трава…
Там пыль взвилась, там ночь вступила
В свои туманные права…
Тревожный свист и клубы дыма
За поворотом на горе…
Напрасный миг, проплывший мимо…
Огонь зеленый на заре.

Но, возможно, Настоящее приходит к поэту, и не раз… В его непростой жизни к нему является пятнадцатилетняя девушка, Лиза Пиленко.

«Передо мной что-то небывалое, головой выше всего, что я знаю…
«Я чувствую, что около меня большой человек, что он мучается больше, чем я… Я начинаю его осторожно утешать, утешая и себя» (Из дневников Лизы).

Но герой не распознает и не узнает спасительного шанса, возможно приняв Лизу за очередную поклонницу, или по каким-либо внутренним причинам не веря,  уже в счастливую возможность исхода из вьюг и просто жалеет ее.

«Все же, я смею думать,
                Что вам только пятнадцать лет.
        И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека…
(А. Блок. «Когда Вы стоите на моем пути»)

Дальше катастрофа становится неизбежной.

Тайно сердце просит гибели.
Сердце легкое, скользи…
Вот меня из жизни вывели
Снежным серебром стези…
(«Обреченный»)

 Тонкий момент выбора формирует грядущую кинопленку судьбы. Но и  в этом заключительном аккорде чувствуется непреодоленное надмение, смешанное с отчаянием.

Но посмотри, как сердце радо!
Заграждена снегами твердь.
Весны не будет и не надо:
Крещеньем третьим будет – Смерть.
(«Второе крещение»)

Отсутствие спасительного ориентира Настоящего в развивающейся судьбе поэта или его полное затмение, глубоко чувствуется в его обреченной песне. На его  месте - черная дыра метафизических вьюг и тоски, великий Вестник очевидно  понимает к чему ведет его отсутствие, подмена.

Завела, сковала взорами
И рукою обняла,
И холодными призорами
Белой Смерти предала….
(«Обреченный»)

Присутствие подобного ориентира все же лучше,  уводя эволюцию Настоящего, пусть даже  за горизонт событий жизни, все-таки вызывает преображающее действие, имеющее в своей основе   спасительный мотив, иначе, утратившим его - дело совсем пропащее.

И я сам опустясь головою,
Заливая глаза вином,
Чтоб не видеть лицо роковое,
Чтоб подумать хоть миг об ином.

Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Не с того ль так чадит мертвечиной
Над пропащею этой гульбой.

(С. Есенин «Снова пьют здесь, дерутся и плачут»)

Безвольно пощады просят
Глаза. Что мне делать с ними,
Когда при мне произносят
Короткое, звонкое имя?

И томное сердце слышит
Тайную весть о дальнем.
Я знаю: он жив, он дышит,
Он смеет быть непечальным

(А. Ахматова «Безвольно пощады просят»)

           Два последних примера, так же горьки, но более оптимистичны, хотя бы потому, что в них чувствуется живое сердце, а не погибшая весна и испепеленное лето.
Верное отношение к тому, таинственному и неповторимому, непреодолимому, но простому, что люди за миллионы лет своей эволюции так и не смогли определить, правильная расстановка приоритетов  в следовании главной цели и решении задач жизни, понимание присутствия в ней живого и мертвого, иллюзорного и подлинного, коварного и  непритязательного, безусловного, доброго и злого,   посредством живой веры, не сгинет в небытие. В этой связи, тревожными и даже страшными становятся слова Спасителя:

«Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится»      (Матф.15 ст. 13).

Страшными, поскольку растение – может быть структура вполне цельная и состоявшаяся. Эти слова звучат, как задел счастливой перспективы и невозможности победы зла над добром. Предупреждение всему легкомысленному, сомнительному, пылкому или просто расчетливому.

«Пляши, Саломея, пляши!
Твои ноги легки и крылаты!
Целуй ты уста без души, -
Но близок твой час расплаты!»
(С. Есенин «Певущий Зов»)

В заключении, хотелось бы привести несколько примеров на тему из жизни мне близких людей.
Моя прабабушка Малышева Анна Васильевна 1907 года рождения, проводила мужа на войну в 1941 г.  Через некоторое время, она получила официальный документ о нем, как о без вести пропавшем. Мой прадед с войны не пришел. Сведения о без вести пропавших наравне с похоронками были в большом количестве, т.к. учет погибших, особенно в начале войны был не всегда возможным. Красная Армия терпела поражения и отступала. Пришло время мирной жизни. Несмотря на то, что мужчин после войны не хватало, моей прабабушке не раз предлагали выйти замуж.  Она всегда отвечала, что ее муж без вести пропавший, но причина подобной позиции,  скорее всего, была в другом. Пропавших без вести было тысячи, и наверное она понимала, что ее мужа нет в живых, но видимо не могла совместить в своем сердце живое с  необходимым, логичным, но холодным.  Она ждала его   20 лет. Мой прадед Малышев Кузьма Кондратьевич попал в плен и был фашистами продан в Англию, т.к. он владел востребованной технической специальностью. Там он работал на одном из английских заводов. О себе  не сообщал, т.к. знал отношение к военнопленным и членам их семей в нашей стране. Лишь во времена хрущевской оттепели, когда он точно убедился, что политическая позиция изменилась, он смог вернуться домой. Ему не в чем было упрекнуть свою вторую половину. После возвращения  прадед прожил еще 10 лет; прабабушка намного больше. Моя бабушка рассказывала, что их семейное счастье в эти последние годы было очевидным и замечалось многими.  Действительно, когда оно достается такой трудной ценой, по - другому наверное, и быть не может. 
Моя двоюродная сестра Наташа была доброй, простой, жизнерадостной девушкой, но не красавицей. Небольшого роста, нос  картошкой, простые заурядные черты… Мы росли вместе, у нас было счастливое детство. После школы она уехала в другой город, поступив в педагогическое училище, где обрела своего будущего мужа Сергея. Эта история записана с его слов, он рассказал ее мне недавно; сестры уже  нет в живых.  Сергей – высокий, крепкий голубоглазый блондин красивой внешности.
-«Нас было 46 парней на 725 девчонок. Я одновременно встречался с четырьмя! (хвастался Сергей). Мы просто проверяли их на вшивость».
  Очевидно, моя сестра полюбила его сразу. Но, когда пришло время проверки, она прогнала его и их отношения закончились. Шансов конечно у нее не было. Но видимо чувство было сильное. Любовь – это всегда Третий, но Третий не лишний, а Третий – Неслышный. Великий Немой. Очевидно, это был тот  случай, когда  Бог Отец  видя тайное, воздал человеку явно. И, наверное, своим высоким произволением вмешался в судьбу  этих людей. Сергей, любивший мотоциклетную езду, вскоре оказался в реанимации. Когда он очнулся, то к удивлению обнаружил, что кроме его мамы и моей сестры он никому не нужен. Они вместе  в течение месяца ухаживали за ним, пока он не поднялся на ноги. Думаю, что Наталья  делала это  просто так, без всякого расчета, согласно со своим чувством, не могла поступать по-другому.
«Я тогда понял, что мне другого и не надо» - сказал мне Сергей. Правда ему пришлось принимать меры безопасности для своей избранницы, поскольку, по его словам,  была опасность физической расправы над дерзновенной золушкой со стороны бывших его подруг. Вскоре они поженились. Наташа родила ему трех здоровых и крепких сыновей. Двое из них  женаты, радуют теперь Сергея внуками. А третий, еще молод – служит в армии. Натальи нет уже больше 10 лет. Сергей по-прежнему  привлекателен для женщин, но на все предложения о супружестве отвечает, всегда отказом: «Я знаю, что лучше Наташки все равно никого не будет, зачем мне это?»
Видимо, права народная мудрость,  утверждая, что аленький цветочек в руках у девушки. Как моя прабабушка, так и моя сестра, смогли вырастить этот волшебный  цветок в своей судьбе. Хотя на кажущуюся его внешнюю простоту дается он нелегко.

Заключение


 Невидимый Третий, неуклонно присутствует и  откликается на  искренние и чистые мотивы сердца, провиденциально участвуя в этой трудной эволюции Главного, где вера в живое и настоящее должна быть высшим приоритетом в основе земного бытия,  несмотря на обстоятельства и многообразие сил мертвого, иллюзорного. Посылающему дар  незачем обманывать человека, но он суров к соблазнившимся,   милостив к осознавшим и не отчаявшимся, поскольку  вера в живое, в его неизбежную победу над мертвым, выбор его в качестве незаменимого маяка, ориентира в трудном пути жизни, помогающего не прельщаться временным - приведет к миру любви, истины и подлинной жизни. Дорогу осилит идущий, и никому не дается сверх меры его сил.
Заключить работу хочется отрывком из вышеупомянутого произведения А.С. Пушкина, который  советует следовать пусть трудным, но прямым, честным путем, путем живым; не водить дружбы с сомнительным комфортно третьим, соблазнительным широкой доступностью,  но по сути - безжалостным и коварным, поскольку это всего лишь пропуск в смерть. Смерть под маской жизни.

Старик, старик не слушай ты Молока,
Оставь его, оставь Ерусалим.
Лишь ищет бес поддеть святого с бока,
Не связывай ты тесной дружбы с ним.
Но ты меня не слушаешь Панкратий,
Берешь седло, берешь черпак, узду.
            
Лети, спеши в священный град востока,
Но помни то, что не на лошака
Ты возложил свои почтены ноги.
Держись, держись всегда прямой дороги,
Ведь в мрачный ад дорога широка.

(А.С. Пушкин «Монах»)


                07 - 10.2023.