Дарю

Пространство и время наполнены нашей любовью.
То атом Вселенной, надежды и веры рука.
Преграда для зла, что опора войне и злословью.
Пусть ей наполняется каждая лиры строка.

Страдала Земля от набегов лихих многократно.
И те, кто без совести жил, был планеты бедой.
Любовь понималась в истории очень превратно.
Была же однако поэтам живою средой.

«Какая любовь!» - восхищенно кричали в театрах.
Ромео, Джульетта, Отелло — трагедии шторм.
Навек оставалась в Люмьеров страны кинокадрах.
А критикам был это самый изысканный корм.

Но атом Вселенной, которым то чувство являлось,
Нельзя было формулой с иксом представить взамен.
Не вечным казался в умах созидателей — жалость!
Рождались великие образы, скажем, - Кармен….

Но наше стремленье к великому чувству извечно.
Коль встретишь его, то пылает и плачет душа.
Мгновенье же жизни, увы, без любви скоротечно.
Проходит судьба ничего без мечты не сверша.

Но нужно душою великое сделать открытье.
Оно благородно. Не нужно им душу пугать.
В истории мира то лучшее будет событье.
Ведь солнышко словно то станет лучи испускать.

Эффект же такой изучали Ньютон и Коперник,
Назвав притяжением то неизвестных миров.
Что физика есть? То для лиры и счастья соперник?
А может для нашей планеты спокойный альков.

Глаза закрываю. И вижу вселенскую тайну:
Душа освещается в ней мириадами звезд.
Любовь же подобна у них неземному он-лайну,
В котором любой диалог на Земле нам не прост.

А ходят по этой Вселенной чужие армады,
Что собраны Богом из самых изысканных чувств.
Сложить их мне нужно в красивые строчкой баллады.
Получится, знайте: любовь — притяженье искусств.

Живем мы с любовью в возвышенном лирикой храме.
В нем чувства подобны стоящему там алтарю.
Ведущему сердце к великой, насышенной драме.
Как важно друг другу сказать про любовь: «Я дарю!»