Во время времени героев

Мне было годика четыре,
Когда Гагарина не стало,
Когда теснились пьедесталы
Под солнцеликостью постылой.
Стеклянным спутником на ёлке
Блистала тайна – недопрыгнуть…
А высоко на книжной полке –
Скучали две полярных книги:

Одна – о космосе, другая –
Именовалась «Словом Божьим».
Одна – истёртая, худая…
Другая – как поповья рожа.
Цвели портретной галереей
Календари, обложки будней…
И всюду – наш лобастый гений,
Товарищ встречный и попутный.

Значки (не хуже бижутерий) –
В тряпицах бархата, на стенах…
А там, в эмалевых артериях –
Опять всё тот же неврастеник.
И в толстых кляссерах спонтанных,
Без хронологий и решений,
За блоком блок – «лениниана»…
Филателия – совершенна!..

А вот и ящики сервантов
С отменным качеством предметов:
Пятиалтынные монеты,
Платочки, бабочки и банты.
Карандаши, а к ним – альбомы…
Залезть под стол, огородиться,
И там создать, подобно Богу,
Мультиконтрастную страницу.

А в третьем ящике, что снизу –
Деталь от фотоаппарата,
Забавный узел… Перепрятать…
Куда-то, в качестве сюрприза…
А может, стоит переделать
В инопланетную машину?..
И с нею ползать всю неделю,
Жужжа шмелём неудержимо.

Встречал народ своих героев.
Курили грозные заводы.
В шторма врезались теплоходы.
Взахлёб разучивались роли.
И декламаторами чувства
Вещали новые поэты…
Необязательно о грустном.
Хотя немного и об этом.

А во дворце пятиэтажном,
Вполне кирпичном и надёжном,
Рождался маленький художник,
Да что таить – полярник даже.
А может, он – первопроходец?..
Не исключаю, если завтра
Он не найдёт на небосводе
Себя в костюме космонавта.