Большие тайны маленького отеля

ГЛАВА 10

Регистрация гостей во вторник обернулась полным хаосом. Черити носилась по гостинице, распределяя номера и домики, отвечая на вопросы и находя печенье для капризного малыша. И все это время она ждала, когда же закончится суета.

Черити была готова первой признать, что обычно сама рождает спешку, проблемы и давят на людей, чтобы обеспечить процветание гостиницы. Только вот сейчас она ничего не хотела так сильно, как спокойствия.

Было сложно удерживать мысли на работе, когда они так и рвались к планам предстоящей свадьбы. Должен играть Шопен или Бетховен? Она едва начала составлять список вероятных композиций. Останется ли погода такой же теплой, и они смогут провести торжество в саду, или лучше выбрать гостевую комнату?

—Да, сэр, я с радостью предоставлю вам информацию об аренде велосипедов. — Черити схватила брошюру.

Когда она сможет освободить вечер, чтобы выбрать платье? Это должно быть правильное платье, идеальное платье. Длиной до лодыжек, с романтическими кружевами. В Истсаунде есть специализированный магазин винтажной одежды. Если она сможет просто…— Ты не собираешься подписать это?

— Прости, Роджер. — Черити заставила себя вернуться к реальности и кинула на мужчину виноватый взгляд. — Кажется, я все утро витаю в мыслях далеко отсюда.

— Никаких проблем. — Блок погладил ее руку, пока она подписывала его список. — Весенняя лихорадка?

— Можно назвать это и так. — Черити откинула волосы за спину, раздраженная тем, что не сообразила этим утром заплести косу. Размышляя о свадебном букете, недолго забыть собственное имя. — С компьютером вновь что-то не так. Бедный Боб воюет с ним со вчерашнего дня.

—Похоже, ты и сама пережила битву.

Черити подняла руку к заживающей ране на виске.

—  На прошлой неделе случился маленький несчастный случай.

—  Что-то серьезное?

—  Нет, просто какой-то идиот, угнавший автомобиль, едва не сбил меня.

—  Ужасно. — Блок внимательно наблюдал за ней, и его лицо посуровело. — Ты сильно пострадала?

—Нет. Мне даже швов не накладывали, но много синяков. Он больше напугал меня, чем причинил вред.

— Могу себе представить. Особенно когда не ожидаешь, что поблизости произойдет что-то подобное. Надеюсь, его поймали?

—  Нет, пока нет. — Черити уже оставила происшествие в прошлом, поэтому легкомысленно пожала плечами. — Сказать по правде, я сомневаюсь, что они когда-нибудь его найдут. Думаю, он уехал с острова, как только протрезвел.

—  Эти пьяные водители! — Блок фыркнул с отвращением. — Что ж, у тебя есть право быть рассеянной после случившегося.

—  На самом деле у меня куда более приятная причина. Я выхожу замуж через пару недель.

—Да ты что! — Его лицо осветила широкая улыбка. — И кто счастливчик?

—  Роман Девинтер, не знаю, знаком ли ты с ним. Он делает ремонт наверху.

—  Этот умелец? — Блок продолжил улыбаться. Любовные отношения все объясняли. Один взгляд на лицо Черити развеял все возникшие сомнения. Блок решил, что у него будет долгий, серьезный разговор с Бобом о преждевременной спешке. — Он местный?

—  Нет. На самом деле он из Сент-Луиса.

—  Что ж, надеюсь, Роман не заберет тебя от нас.

—  Знаешь, я бы никогда не оставила гостиницу, Роджер. — Ее улыбка немного померкла. Ведь на самом-то деле они с Романом никогда не говорили об этом.— В любом случае я обещаю продолжать думать о работе. У тебя шесть человек, которые хотят арендовать лодки. — Она кинула быстрый взгляд на часы. — Я могу отвезти их на пристань к полудню.

—  Я соберу их.

Дверь гостиницы открылась, и Черити подняла глаза. Она увидела маленького, худощавого мужчину с коротко подстриженными темно-рыжими волосами. На нем была спортивная рубашка, в руках — небольшая кожаная сумка.

—  Доброе утро.

— Доброе утро. — Он окинул вестибюль быстрым внимательным взглядом, проходя к столу регистрации. — Конби, Ричард Конби. Я забронировал номер.

— Да, мистер Конби. Мы ждали вас. — Черити просмотрела бумаги на столе и взмолилась, чтобы Боб починил компьютер к концу дня. — Как прошла поездка?

— Без особых происшествий. — Мужчина подписал бумаги, указав свой адрес в городе Сиэтле. Черити поразилась, увидев его аккуратный маникюр. — Мне сказали, что ваша гостиница тихая и спокойная. Я хотел бы отдохнуть день или два.

— Я уверена, что вы найдете нашу гостиницу лучшим местом для релаксации. — Черити открыла ящик, чтобы выбрать ключ. — Роджер, либо я, либо Роман отвезем твою группу на пристань. Собери их на стоянке в полдень.

— Хорошо. — Махнув на прощание рукой, Блок удалился.

—Буду рада показать вам вашу комнату, мистер Конби. Если у вас есть вопросы о гостинице или об острове, не стесняйтесь спрашивать меня или персонал. — Черити вышла из-за стола и направилась к лестнице.

—О, конечно, — проговорил Конби, следуя за ней. — Определенно я именно так и

сделаю.

Ровно в двенадцать часов пять минут Конби услышал стук и открыл дверь.

— Исполнителен, как всегда, Девинтер. — Он внимательно посмотрел на пояс с инструментами на талии Романа. — Вижу, ты занят.

—Дюпон в третьем домике.

Конби решил отбросить сарказм. Это было большое дело, слишком большое, чтобы позволять личным чувствам вмешиваться.

— Ты подтвердил личность?

— Я помог ему отнести багаж.

— Очень хорошо. — Довольный Конби положил одежную щетку и рожок для обуви на дубовый комод. — Мы начнем действовать утром в четверг, как и планировалось, и выведем его до того, как приблизимся к Блоку.

— Как насчет водителя автомобиля, который пытался убить Черити?

Привычно демонстрируя пренебрежение, Конби направился в ванную, чтобы помыть руки.

— Ты слишком заинтересован мелким дельцом.

— Ты добился признания?

— Да. — Конби развернул белое, с цветочным рисунком полотенце для рук. — Парень признался, что встречался с Блоком на прошлой неделе и взял у того пять тысяч за то, чтобы устранить мисс Форд. Я бы сказал, очень незначительная сумма. — Высушив руки, Конби повесил полотенце на раковину и возвратился в спальню. — Будь Блок разборчивее, он мог бы добиться большего успеха.

Роман схватил Конби за грудки.

—   Следи за тем, что говоришь, — весомо произнес он.

—   Больше смысла в этих словах будет, если их произнесу я. — Конби высвободился и поправил рубашку. На протяжении пяти лет, которые он провел в качестве начальника Романа, методы подчиненного казались ему незрелыми, а манера держаться самонадеянной. Только вот результаты расследований Романа всегда были превосходны. — Ты теряешь сосредоточенность, агент Девинтер.

—   Нет. Мне потребовалось некоторое время, может слишком продолжительное, но я отлично сосредоточен. У тебя достаточно информации на Блока, чтобы подвести его под статью о сговоре с целью убийства. Дюпон тоже готов. Зачем ждать?

—   Мне не стоит напоминать тебе, кто руководит этим делом.

—   Мы оба знаем, кто руководит, Конби, но есть разница между сидением за столом и командованием в поле. Если мы возьмем их сейчас тихо, то меньше рискуем подвергнуть опасности невиновных людей.

У меня нет намерения причинить вред гостям или персоналу, — добавил Конби, думая, что прочитал мысли Романа. — Но у меня есть свои приказы, так же как у тебя. — Он взял свежий платок из ящика. — Похоже, для тебя это важно, поэтому скажу: мы возьмем Блока, когда он будет передавать деньги. Мы работаем совместно с канадскими властями и именно в этом направлении будем двигаться. Что касается денег от сговора, у нас есть только слово дешевого убийцы. Вероятно, потребуется немного больше, чтобы в это поверили.

— Ты сделаешь так, чтобы в это поверили. Как много людей у нас есть?— Двое агентов, которые въезжают завтра. И двое в запасе. Мы возьмем Дюпона в его домике, а Блока в вестибюле. Если мы возьмем Дюпона раньше, то Блок будет предупрежден. Согласен?

— Да.

— Ты информировал меня о процедуре выселения гостей, поэтому все должно пройти гладко.

— Пусть так и будет. Если с ней что-нибудь случится — хоть что-то! — я заставлю тебя ответить.


Черити забежала в кухню с наполненным подносом.

— Я не знаю, как это все может выйти из-под контроля так быстро. Ты можешь вспомнить, когда у нас был полный дом вечером в среду? — спросила она, вытаскивая блокнот. — Два блюда дня с рисом, одно с запеченной картошкой под сметанным соусом и одна детская порция ребрышек с картошкой фри. — Черити торопливо прошла в глубь комнаты, чтобы взять напитки.

— Не волнуйся, девочка, — посоветовала ей Мэй. — Они никуда не денутся, пока не поедят.

— В этом-то и проблема. — Черити торопливо заполняла поднос. — Какое неудобное время выбрала Лори, чтобы заболеть! Как быстро распространяется этот вирус! Нам повезло, что официантка все еще на ногах. Ой! — Черити попятилась, чтобы не врезаться в Романа. — Прости.

— Нужна рука помощи?

— Мне необходимы две руки. — Она улыбнулась и перегнулась через поднос, чтобы поцеловать Романа. — Похоже, они есть у тебя. Салаты, которые готовит Долорес, необходимо отнести на пятый столик.

— Я устаю уже оттого, что смотрю на нее, — проговорила Мэй, нарезая форель. Она подняла голову, чтобы встретиться с Романом взглядом. — Похоже, она торопится во всем.

— Четыре домашних салата. — Долорес, напевая свадебный марш, передала ему поднос. — Вот видишь, в итоге тебе не понадобился динамит. — Усмехнувшись, она вернулась к выполнению следующего заказа.

Пятью минутами позже Роман столкнулся с Черити в дверном проеме.

— Сегодня у нас странная группа, — пробормотала она.

— Почему?

— Мужчина за вторым столиком такой нервный, что можно подумать, будто он ограбил банк или сделал что-то подобное. А пара за восьмым столиком — они должны проводить второй медовый месяц. Но они тратят больше времени, глядя на всех остальных, а друг другу вообще не уделяют внимания.

Роман промолчал. Она заметила Дюпона и двух агентов Конби меньше чем за тридцать минут.

— А тот мужчина в деловом костюме-тройке? Сейчас он сидит за четвертым столиком. В костюме и галстуке, — добавила Черити, посмотрев через плечо. — Он говорит, что приехал сюда отдохнуть. Но кто будет отдыхать в костюме-тройке? — Чуть передвинувшись, Черити поставила поднос на бедро. — Говорит, что из Сиэтла, а у самого восточный акцент, которым можно резать яблочный пирог Мэй. Похож на горностая.

— Думаешь? — Роман позволил себе улыбку в сторону Конби.

— На очень хорошо вышколенного горностая, — добавила Черити. — Проверь сам. — Едва заметно пожав плечами, она вновь направилась к столовой. — Любой настолько приглаженный мужчина заставляет меня задуматься.

Впрочем, работа есть работа, а этот самый горностай сидел за ее столиком.

—Вы готовы сделать заказ? — спросила она Конби с широкой улыбкой.

Он сделал последний глоток своего коктейля «водка—мартини». Напиток весьма сносный, заметил он.

— В меню говорится, что форель свежая.

— Да, сэр. — Черити была особо горда этим. Пруд с рыбой был ее собственной идеей. — Она точно свежая.

— Свежая, когда ее привезли этим утром, без сомнения.

— Нет. — Черити опустила блокнот, но улыбка осталась на лице. — Мы разводим рыбу здесь, на территории гостиницы.

Подняв бровь, Конби постучал пальцем по пустому бокалу.

— Ваша рыба может быть лучше вашей водки, хотя у меня и есть сомнения на тот счет, действительно ли она свежая. Однако это самое интересное блюдо в вашем меню, поэтому я вынужден заказать ее.

— Рыба, — повторила Черити с восхитительным спокойствием, — свежая.

— Уверен, вы так и считаете. Однако ваше понимание свежести и мое могут различаться.

— Да, сэр. — Она положила блокнот в карман. — Извините, я подойду через минутку.

— Она может быть невиновной, думал Конби, нахмурившись, смотря в свой пустой бокал, но едва ли можно назвать ее умелым работником.

—  Где пожар? — спросила Мэй, когда Черити ворвалась на кухню.

—  В моей голове. — Черити на мгновение остановилась, уперев руки в бока. — Тот… то оскорбительное ничтожество говорит мне, что наша водка ниже стандарта, наше меню — скучное, а рыба не свежая.

—  Скучное меню. — Мэй свирепо опустила глаза к своим туфлям на резиновой подошве. — Что он ел?

—  Он пока не ел ничего. Один напиток да пара крекеров с лососем — и он уже ресторанный критик.

Черити обошла кухню, пытаясь подавить гнев. Ни один городской бродяга не будет врываться в ее гостиницу и придираться к ней. Ее бар был так же хорош, как и любой другой на острове, ее ресторан имеет трехзвездочный уровень, а ее рыба…

—  Парень за столиком четыре хочет еще коктейль, — объявил Роман, внося загруженный поднос.

—  Правда? — Черити резко повернулась. — Он действительно этого хочет?

Роман не мог вспомнить, что видел подобный блеск в глазах Черити.

—  Все верно, — осторожно проговорил он.

—  Что ж, сначала я принесу ему кое-что другое. — Едва успев договорить, Черити направилась в подсобное помещение, а вскоре вышла из него и направилась на улицу.

—  Ой-ой-ой, — пробормотала Долорес.

—  Я что-то пропустил? — спросил Роман.

—  У мужчины за четвертым столиком хватило наглости сказать, что еда скучная, до того как он ее попробовал. — Нахмурившись, Мэй положила порцию спаржи на тарелку. — Я добавлю карри к его блюду. И хорошенькую порцию. Вот потом поговорим о скучной еде.

Все они повернулись, когда Черити ворвалась в кухню. Она несла большое плоское блюдо. И на нем дергалась форель.

—Боже. — Долорес прикрыла рот обеими руками. — О боже мой.

Усмехнувшись, Мэй вернулась к плите.

—Черити. — Роман попытался схватить ее за руку, но девушка увернулась и направилась к двери.

Покачав головой, Роман последовал за ней. Несколько гостей подняли взгляды и, не отрываясь, смотрели, как Черити несет живую рыбу по залу. Обогнув столы, она направилась к четвертому столику и сунула блюдо прямо под нос Конби.

—Ваша форель, сэр. Достаточно свежая? — спросила Черити с вежливой улыбкой.

Стоя под аркой, Роман засунул руки в карманы и захохотал. Он отдал бы годовую зарплату за фотографию выражения лица Конби, когда он и живая рыба уставились друг на друга.Вернувшись на кухню, Черити вручила поднос и рыбу Долорес.

—  Ты можешь выпустить рыбу в пруд, — сказала она. — Столик четыре остановился на фаршированном свином кармашке. Жаль, что у меня под рукой нет свиньи. — Черити засмеялась и вскрикнула, когда Роман оторвал ее от пола.

—  Ты лучше всех! — Он целовал ее до тех пор, пока вновь не опустил на пол. — Самая лучшая. Не так ли, Мэй?

—  Бывает. — Мэй не собиралась показывать им, как ей приятно видеть их улыбающимися друг другу. — А теперь, вы двое, перестаньте обниматься на моей кухне и возвращайтесь к работе.

Черити подняла лицо для еще одного, последнего поцелуя.

—Думаю, мне лучше приготовить мартини. Похоже, он ему пригодится.

Черити была не из тех, кто долго хранит обиду, поэтому отнеслась к Конби внимательно и добродушно во время продолжения обеда. Он не смягчился десертом, поэтому Черити дала ему порцию пирога Мэй на вынос.

—Надеюсь, вам понравилась еда, мистер Конби.

Он не мог признать, что никогда не пробовал ничего вкуснее даже в самых изысканных ресторанах Вашингтона.

—  Это было неплохо, спасибо.

—  Вероятно, вы вернетесь еще раз, чтобы попробовать форель. — Черити улыбнулась, наливая ему кофе.

Даже Конби было сложно сопротивляться улыбке Черити.

—  Возможно. У вас здесь интересное местечко, мисс Форд, и вы хорошо всем управляете.

—  Мы стараемся. Вы долго жили в Сиэтле, мистер Конби?

Он продолжил добавлять сливки в кофе, но теперь насторожился:

—Почему вы спрашиваете?

—Ваш акцент… Он слишком восточный. Конби помедлил всего несколько секунд.

Он знал, что Дюпон уже покинул столовую, но Блок сидел за ближайшим столиком, развлекая туристов своей группы скучными, с точки зрения Конби, историями.

— У вас тонкий слух. Меня перевели в Сиэтл восемнадцать месяцев назад. Из Мэриленда. Я работаю в сфере торговли.

— Мэриленд… — решила простить этого зануду Черити. — У вас, должно быть, лучшие крабы в стране.

— Полагаю, так и есть. — Кекс с фруктами и вкусный кофе смягчили Конби, и он улыбнулся Черити. — Жаль, что я не привез с собой ни одного.

Засмеявшись, Черити дружелюбно положила свою ладонь ему на руку.

—Вы очень милы, мистер Конби. Хорошего вам вечера.

Поджав губы, Конби наблюдал за тем, как Черити уходит. Он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь ранее называл его милым. И ему понравилось это.

— У нас осталось только три столика, — объявила Черити, вновь входя на кухню. — И я умираю от голода. — Она открыла холодильник, но Мэй закрыла дверцу прямо перед ее носом:

— У тебя нет времени.

— Нет времени? — Черити прижала ладонь к животу. — Мэй, сегодняшний вечер прошел так, что я смогла перекусить только одним кусочком картошки фри.

— Я сделаю тебе сэндвич, но сейчас ты должна ответить на звонок. Что-то насчет завтрашней доставки.

— Лосось, черт. — Черити поднесла часы ближе к лицу. — Сейчас они уже закрыты.

— Думаю, они оставили номер на крайний случай. Сообщение наверху.

— Хорошо, хорошо. Я вернусь через десять минут. — Она кинула голодный взгляд на холодильник. — И сделай два сэндвича.

Чтобы сохранить время, Черити помчалась через подсобное помещение, обогнула здание и поднялась по внешней лестнице. Открыв дверь, она смогла только остановиться и смотреть.

Тихо играла музыка. Были зажжены свечи, на столе постелена белая скатерть и стояли цветы. Стол был накрыт на двоих. Черити наблюдала, как Роман поднял бутылку вина из стеклянного ведерка и вытащил пробку.

—Я думал, ты никогда сюда не доберешься. Черити привалилась спиной к закрытой двери.

— Если бы я знала, что меня ожидает, то оказалась бы здесь куда быстрее.

— Ты сказала, что любишь сюрпризы.

— Да. — В ее глазах читались удивление и радость. Черити откинула волосы со лба. — Я очень их люблю. — Развязав фартук, она прошла к столу, а Роман в это время наливал вино. При свечах оно казалось теплым и золотым. — Спасибо, — пробормотала она, когда Роман предложил ей бокал.

— Я хотел сделать что-нибудь приятное для тебя. — Роман взял ее за руку и держал крепко, памятуя, что это была их последняя ночь вместе до того, как на все вопросы будут получены ответы. — Я не очень умел в романтических жестах.

— О, нет, ты очень хорош. Пикник с шампанским, поздние ужины… — Она на мгновение закрыла глаза. — Моцарт.

— Выбрал наугад, — признался Роман, чувствуя себя глупо и тревожно. — У меня есть кое-что для тебя.

— Что-то еще? — Черити посмотрела на стол.

— Да. — Роман взял со своего стула квадратную коробочку. — Оно пришло только сегодня.

Роман вложил коробочку в ее руку.

—Подарок? — Черити всегда любила предвкушение так же сильно, как и сами подарки.

Поэтому мгновение помедлила, чтобы изучить и потрясти коробочку. Но мгновение прошло,

и она уже вытаскивала из коробочки браслет. — О, Роман, он великолепен.

Абсолютно потрясенная, Черити поворачивало золотое изделие, наблюдая за блеском металла и квадратного аметиста.

—Он великолепен, — вновь повторила Черити. — Клянусь, я видела его ранее. На прошлой неделе, — вспомнила она. — В одном из журналов, который мне принесла Лори.

—Журнал лежал на твоем столе.

Пораженная Черити кивнула:

—  Да, я обвела его в кружок. Я всегда так делаю с прекрасными вещами, которые, как я знаю, никогда не куплю. — Она сделала глубокий вдох. — Роман, ты поступил очень мило и романтично, но…

—  Тогда не порть впечатления. — Он забрал у нее браслет и застегнул его на запястье. — Мне необходима практика.

— Нет. — Черити обняла его и опустила голову ему на плечо. — Думаю, ты и так все умеешь.

Роман держал Черити в объятиях, позволяя ее аромату омывать его. С ней все может быть по-другому. Он может быть с ней другим.

—  Знаешь, когда я влюбилась в тебя, Роман?

—  Нет. — Он поцеловал ее макушку. — Я больше думал не о том, когда это произошло, а почему.

Тихо засмеявшись, Черити прижалась к нему.

—  Я подумала об этом, когда ты танцевал со мной и целовал так страстно, что каждая косточка в моем теле превратилась в воду.

—  Вот так? — Роман немного повернул голову, встречаясь с ее губами. Он нежно воспламенял ее.

—  Да. — Черити закрыла глаза. — Именно так. Но это произошло не в тот момент. Тогда я поняла, но влюбилась в тебя в другое время. Помнишь, когда ты спросил меня о запаске?—  Что?

—О запасном колесе. — Вздохнув, Черити наклонила голову, чтобы он мог получить доступ к ее шее. — Ты хотел знать, где запасное колесо, чтобы заменить проколотое. — Она не

много отклонилась, чтобы улыбнуться при виде его ошеломленного вида. — Думаю, нельзя называть это любовью с первого взгляда, ведь я уже знала тебя две или три минуты.

Роман провел руками по ее щекам, по волосам, по шее.

— Так просто?

— Я никогда не думала о том, чтобы влюбиться и выйти замуж, как большинство женщин. Потому что болел дедушка и мне необходимо было вести дела гостиницы. Я всегда считала, что если это случится, то произойдет само собой и без подготовки. И я оказалась права. — Черити сплела их пальцы. — И для этого мне понадобилось лишь проколотое колесо. Остальное оказалось очень легко.

Колесо, вспомнил Роман. Все это было специально организовано, как и ее внезапная необходимость в рабочем. Все было организовано, думал Роман, сильнее сжимая ее пальцы. Все, за исключением того, что он влюбится в нее.

— Черити… — Роман отдал бы все, чтобы рассказать ей правду, всю правду. Вот только он считал, что неведение в этом случае куда безопасней. — Я никогда не хотел ощущать эти эмоции.

— Ты жалеешь?

— О многих вещах, но не о том, что люблю тебя. — Роман освободил ее. — Твой ужин остывает.

—  Если на час или около того мы найдем чем заняться, то сможем назвать это поздним ужином. — Черити провела руками по его груди, поигрывая пуговицами на его рубашке. — Хочешь поиграть в «Пачеси»?

—  Нет.

—  «Скраббл»? — Черити расстегнула пуговицу и медленно провела ладони вниз.

—  Нет.

—  Знаю. — Черити провела пальцем вниз до застежки на его джинсах. — Тогда энергичная карточная игра «Канаста»?

—Я не знаю правил.

Усмехнувшись, Черити расстегнула его джинсы.

—А у меня такое чувство, что ты быстро все усвоишь. — Ее смех был заглушён его губами.

Жаркие мысли Черити о его соблазнении улетучились, когда Роман запрокинул ее голову и завладел губами. Ее руки, такие уверенные всего мгновение назад, задрожали, затем сжались в кулаки вместе с его рубашкой. Это не было мягкой, убедительной страстью, которую он демонстрировал ей с той ночи, когда они стали любовниками. Это была чистая, отчаянная потребность, которая носила отпечаток неистовства и намек на безысходность. Скинув это ощущение, Черити прижалась к Роману еще сильней, отпуская себя на волю страсти.

Роман нуждался в ней и раньше. Он уже пришел к пониманию, что нуждался в Черити, задолго до того, как встретил ее. Но сегодняшний вечер был другим. Он аккуратно выстроил сцену — вино, свечи, музыка, — желая дать ей всю ту романтику, которую мог дать. И эта способность появилась у него благодаря Черити. И потом он почувствовал ее холодные пальцы на своей коже. Роман видел многообещающие огни желания в ее глазах. Но есть только сегодняшняя ночь. Через несколько часов она узнает все. Не важно, как часто Роман говорил себе, что все уладит, он слишком боялся, что Черити не простит его.

Задыхаясь, Черити прижалась к нему, когда они упали на кровать. Это была тревожная, беспощадная любовь, которая порой уступала место мягкости и терпимости. Роман возбуждал каждую ее клеточку. Черити охватило такое же безумие, как и его, когда она сдернула с его плеч расстегнутую рубашку и с радостью погрузилась в ощущение его кожи под своими руками.

Роман был так же несдержан и готов к взрыву, как порох. Черити чувствовала напряжение его мышц, когда голодными губами он проводил по ее лицу. Хриплый смех сорвался с ее губ, когда Черити стягивала с него джинсы, — в тот момент они катались по кровати. Если это была игра, то в ней побеждали оба.

Роман прерывисто застонал, когда ее руки подвели его к экстазу. Зарычав, он схватил Черити за запястья, заводя ей руки за голову. Тяжело дыша, он наблюдал за ее лицом, когда проводил рукой вверх по ее рубашке, разрывая ее посередине.

У Черити было лишь мгновение перевести дух перед тем, как его жаркий рот опустился на ее кожу, чтобы мучить и соблазнять. Бессильная перед этой стремительной атакой, Черити только теснее прижала его к себе. Теперь, пока Роман жадно посасывал ее грудь, Черити испытывала ощущения дикие и острые, которые находились на грани, разделяющей удовольствие и боль, но ни разу не перешли черту. Она чувствовала, как поднимается и опускается глубже, еще глубже, чтобы беспомощно пролететь по темному, бесконечному туннелю к безрассудному удовольствию.

Черити не могла знать, что делает с ним. Роман был достаточно опытен, чтобы быть уверенным — она попалась в ловушку собственных ощущений. И все равно ее тело прижималось к нему, руки искали, а губы испытывали голод.

В мерцающем свете ее кожа была подобна белому шелку. Под его руками Черити пылала, как лава — горячая и опасная. Страсть разожгла ее легкий цветочный запах и превратила в нечто тайное и запретное.

Роман нетерпеливо сорвал с ее бедер брюки, неистово пробуя на вкус каждый сантиметр освободившейся кожи. Эта новая близость заставила ее выкрикивать его имя, вздрагивая, когда кульминация следовала за кульминацией.

Черити держалась за Романа, ее ногти оставляли на его коже отметины, ладони скользили по его влажной коже. В голове ее не было мыслей, остались одни только чувственные переживания. Его имя вновь и вновь слетало с ее губ. Она думала, что Роман говорил с ней, произносил какие-то сумасшедшие слова, которые не проникали в ее затуманенную голову. Возможно, это были обещания или мольбы. Она ответила бы на них, если бы только могла.

Его губы коснулись ее рта, приглушая крик освобождения, сдерживая стон капитуляции, когда Роман вошел в нее.

Быстро, горячо, безрассудно их ритмы совпали, соединились далеко за гранью сумасшествия. Их вела любовь, держало в плену желание, и они последовали по этой тропе. Даже вернувшись на землю, Черити и Роман не отрывались друг от друга.

Нора Робертс