Голливудские жёны

Глава 52, 53

Доктор позвонил Леону рано утром, когда тот еще спал.

— Я подумал, нет ли у вас желания заскочить повидаться со мной. — Старик говорил так, будто живет по соседству. — Тут у меня история болезни Эндрюса, интересная штука.

— Я не могу, — с сожалением ответил Леон, потихоньку отодвигаясь от неподвижно лежавшей Милли. — Можете подождать минутку?

Он торопливо пошел с телефоном в руках в ванную и закрыл дверь. Сел на крышку унитаза и стал слушать. И вправду интересная штука. Стоило доктору найти медицинскую карту, и его память, кажется, полностью восстановилась.

— Уиллис Эндрюс был тихим человечком, — вспоминал он. — Сначала пришел ко мне на прием из-за мигрени. Только это была не мигрень, а его жена. Половые расстройства. Это обнаружилось, только когда он в третий или четвертый раз побывал у меня. В те времена, знаете ли, не так, как сейчас, — о сексе откровенно не говорили.

— Верно, — согласился Леон.

— Мистер Эндрюс страдал тем, что не мог поддерживать эрекцию, — продолжал доктор. — И дома от этого возникали конфликты. Миссис Эндрюс очень хотела забеременеть.

— Да?

— Я проконсультировал больного. Поговорили с ним о витаминах, правильном питании, о технике секса. Тема секса всегда была одной из моих любимых. Мне нравилось помогать людям с расстройствами в этой области. Я словно боролся с сильным противником.

— Помогли вы Уиллису Эндрюсу?

— Увы, нет. Он упорно следовал моим советам, но, помнится, уже после нескольких консультаций я подумал, что, наверное, дело не в нем. Должно быть, проблема была с миссис Эндрюс…

— Вы ее видели?

— К сожалению, нет. Я предложил с ней встретиться, но он очень разволновался. Если учесть, что случилось потом, мне надо было бы тогда настоять.

— А что случилось потом? — заинтересовался Леон.

— Я вырезал заметку из газеты и вложил в его карту. , — Какую заметку? — не отставал Леон.

— Супруги Эндрюс взяли ребенка. Девочку. Произошел несчастный случай — ребенок погиб. Они сказали, что она упала с лестницы. Соседи утверждали, что ребенка забили до смерти. Их арестовали, но почему-то обвинения были сняты. Из-за недостатка доказательств, что-то в этом роде. Они, разумеется, уехали из города. Я никогда не мог разобраться в этой истории. Вспыльчивым Уиллис Эндрюс никак не был.Мысль Леона бешено заработала. Почему они вообще взяли ребенка? Может, потому, что из-за проблемы, которая была у Уиллиса, не могли обзавестись своим собственным? Как Леон ни старался, но до сих пор он так и не смог раскопать никакой информации, касающейся рождения Дека. Неужели его тоже усыновили?

Адреналин бурлил у него в крови. Ему нужно больше информации. Гораздо больше.

Надо узнать, кто Дек Эндрюс на самом деле.

Глава 53

Состав исполнителей утвердили.

Фильм производства Оливера Истерна «Люди улицы». В главных ролях Джина Джермейн и Росс Конти. Впервые на экране — Бадди Хадсон в роли Винни.

Продюсер Оливер Истерн. Режиссер Монтана Грей.

Две недели съемок с декорациями в студии. Затем — восемь недель съемок на натуре.

Прием для прессы за три дня до начала съемок в отеле «Уэствуд Маркиз»— представить исполнителей репортерам.

Монтана готова была задушить Джину Джермейн. Светлые волосы взбиты и нещадно начесаны. Белое платье, которое словно обтекало изгибы ее тела, едва прикрывало знаменитые груди.

— Идея, — зло выговаривала ей Монтана, — заключалась в том, чтобы дать знать прессе: эта роль — качественно новая для тебя. Как, по-твоему, они смогут принять тебя всерьез, если ты выглядишь так, будто приготовилась выступать в варьете в Лас-Вегасе?

— Да не переживай ты так, милочка, — заворковала Джина. — Боюсь, ты убедишься, что я всегда в центре внимания, что бы ни надела.

Эта женщина явно не поняла ни слова из предыдущей их беседы.

— Слушай, — быстро сказала Монтана. — Я думаю, нам надо поговорить.

— Только не сейчас, дорогуша, — сладким голоском отказалась Джина, махнув в сторону репортеров и проводя язычком по блестящим губам.

— А завтра утром как? — не отставала Монтана.

— Если я не работаю, то никогда раньше двенадцати не встаю, — заметила Джина таким тоном, будто все должны об этом знать.

— Тогда за ленчем.

Без особого желания, со вздохом она согласилась:

— Ну ладно.

Потом Монтана увидела Росса Конти. На вид прямо-таки красавец. Куда делся стареющий актер, с которым она обедала в «Ма Мезон»?

Он посидел под лампой для загара. Слегка подкрасил волосы — скрыть седину. Массаж лица. Просто массаж. Двухдневное голодание. Особые глазные капли, чтобы избавиться от красноты в белках.

— О боже! — ужаснулась Монтана. Перед ней была парочка голливудских звезд, которые во что бы то ни стало хотят выглядеть как можно лучше, и черт с ним, с фильмом. Но дело они будут иметь с ней, а она такого не потерпит.

Только у Бадди вид нормальный. Что он ни делает, ничто не может скрыть его животной сексуальности. Нельзя не понять, что Он с легкостью окажется победителем в этом фильме — сумеет она добиться от него хорошей игры или нет.

Знакомясь с ним, Джина надолго задержалась. Она изучала его, как ювелир драгоценный камень.

Пока Джина разглядывала Бадди, к ней пристреливался Росс.

Такого бюста, как у нее, он давно не видел. Почему он не мог найти такую женщину, чтобы сиськи у нее были, как у Джины, соски — как у Карен, деловая хватка — как у Сейди, а позаботиться о нем она умела, как Элейн?

На приеме он избегал Сейди. Так с ним обошлась — никогда ей этого не простит.

А смеется-то последним он. Играет в «Людях улицы», хотя и разозлился не на шутку, увидев новый сценарий. Его роль сократили до ужаса.

— Не волнуйся, — заверила его Монтана. — Плюнь на урезанный вариант. Снимать будем по первоначальному — только чтобы Оливер не узнал.

Сейди наблюдала за Россом, испытывая и раскаяние, и удовлетворение. Она знала, что оскорбила его… гордость его по крайней мере задела.

Но разве это месть, если сравнить, как он с ней обошелся?

Надо бы, чтобы он ответил сполна. Слишком поздно — он ее избегает. Напрасно. Она-то могла бы выбить для него сумму вдвое больше, чем та, на которую он согласился.

Бадди сиял. Быть на виду — его стихия. Блистающая звезда.

Ну, может, и не звезда пока, но на орбиту вышел, это точно. Уже совсем готов взмыть вверх.

Хорошенькая курносая негритянка представилась:

— Привет, я Верджи из «Тин Топике». — Она вертела в руках магнитофончик. — Можно задать несколько вопросов?

Он улыбнулся.

— С удовольствием отвечу.

Говорить о себе становится привычкой. Двадцать три интервью за пять дней. В уборную сходить некогда, а не то что разыскать Ангель. Он звонил ей только один раз. Чтобы вернуть ее, нужно время и пространство.

Верджи щелкнула магнитофончиком.

— Где вы родились? — спросила она.

Тонкий голосок с придыханием. Над верхней губой капли пота. Нервничает, разговаривая с ним?

— В Нью-Йорке, — соврал он. — Кухня ада. Трудно было, но я справился.

— Когда вы приехали в Голливуд?

— В прошлом году. Всю дорогу из Нью-Йорка ехал на попутных машинах. Когда добрался сюда, попытал счастья на нескольких работах. Спасатель, спортивный вожатый у ребят, таксист.

Вот так. — Он помолчал. Для большего впечатления. — Однажды ко мне в такси села Сейди Ласаль — и бац! «Вы актер?»— говорит, «Да», — отвечаю. «Тогда, — говорит, — я хочу, чтобы вы немедленно встретились с Оливером Истерном».

У Верджи глаза на лоб полезли.

— Нуда!

— Все было как во сне. На следующей неделе — кинопроба.

Вы не поверите.

Она записала каждое его слово.

— Все в порядке, Бадди? — поинтересовался Пусскинс Малоне, глава отдела по связям с прессой, который помог ему сочинить его новую биографию.

Бадди утвердительно сложил кружком большой и указательный пальцы.

— Тебя хотят сфотографировать с Джиной. Извините нас, дорогая.

Верджи кивнула.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Я буду следить за вашим фильмом. Может быть, мы еще поговорим, когда фильм выйдет.

— Конечно. Непременно. — Не кинозвезда, а сама любезность. Ему это нравилось.

— Ты захватил набор для прессы, дорогой? — спросил Пусскинс, — Снимки, биография — все на столике у входа. Если еще что-то понадобится, только звякни мне.

— Обязательно.

— Миловидная крошка, — заметил он, поспешая с Бадди к Джине, которую плотной стеной обступили восторженные фоторепортеры. — Еще не знаком с этой сверх*****ю?

— Не имел удовольствия.

Пусскинс цинично рассмеялся.

— Гунн Аттила с сиськами!

— Не в моем вкусе.

— Неважно. А вот ты — в ее ли вкусе? Если да — спасайся бегством!

— Спасибо, но я уже знаю, что случилось с Нийлом Греем.

— Ему еще повезло. Кое-кто из ребят нырял промеж этих ляжек и на неделю пропадал из виду!

Джина встретила его голодным взглядом, деланной улыбкой и мощно выпяченной грудью.

— Разве он не сексуален, дорогуши? — проворковала она репортерам.— Ему еще повезло. Кое-кто из ребят нырял промеж этих ляжек и на неделю пропадал из виду!

Джина встретила его голодным взглядом, деланной улыбкой и мощно выпяченной грудью.

— Разве он не сексуален, дорогуши? — проворковала она репортерам.

— Поцелуй его, Джина.

— Обними его, Джина.

— Немного побольше разрез на груди, Джина.

Она вцепилась в Бадди и приняла все те позы, какие были нужны.

Он заметил, что при всей своей косметике, шиньоне и кокетливых шутках она холодна как ледышка.

Пока фоторепортеры, не переставая, щелкали, она отдавала ему распоряжения: «Улыбайся. Прими сексуальный вид. Ради бога, отодвинься. Моя тень на тебя падает. Чем ты потом будешь занят?»

Ему вспомнился старый анекдот:

«Я к тебе и десятифутовой палкой не притронусь». — «Найди мне палку в десять футов, а сам можешь катиться».

Сияя, к ним подошел Оливер.

— Вот это пара! Прекраснейший подбор.

Монтана давала интервью Вернону Скотту из ЮПИ и, издалека наблюдая за этой сценой, внутренне сжалась. Хорошенькое крещение ее будущего фильма.

До Росса добралась Верджи и сунула ему под нос свой непременный магнитофончик.

Сейди наблюдала, как Джина с Бадди позировали репортерам. Будь Росс ее клиентом, и он бы стоял с ними рядом. Обязательно Завтра фотографии разойдутся по всей стране, и упомянуты будут «Люди улицы». Джина Джермейн и Бадди Хадсон.

А бедного старика Росса обошли. Опять.

Ей стало его жаль. Потом она вспомнила, и взгляд ее стад жестким. Черт с ним, с Россом Конти! Что заслужил, то пусть и получает.

Она отвернулась как раз в тот момент, когда Пусскинс схватил Росса и торопливо потащил в гущу фоторепортеров.

— Вы мне должны за две недели. Четыреста шестьдесят долларов, сеньора. — Лина с решительным видом застыла у черного входа.

— Четыреста шестьдесят долларов, — тупо повторила Элейн.

— За две недели. И Мигелю двести — платить в субботу.

— Вам заплатят, — с важным видом пообещала она.

Как это получается, что всякий раз, когда Лина заговаривает о деньгах, английский у нее безупречен?

— Когда? — настаивала Лина.

— Скоро.

— Когда скоро?

— Да оставь ты меня в покое, глупая баба!

Она бросилась в спальню и шарахнула дверью. Вот она, преданность. Смех, да и только. Лина работает на нее восемь лет. Она ей регулярно платила — и когда та болела, и когда была в отпуске.

И теперь, казалось бы, что ей стоит подождать денек-другой!

Прислуга чертова! Если бы Лина не была экономной, она бы ее уволила и сама вела хозяйство.

Надо было завести детей, Элейн. Так бы он не смог оставить тебя без гроша.

Отвяжись, Этта. Думаешь, я сама не знаю?

Она слонялась по пустому дому и страдала от одиночества.

Черт с ними, с деньгами! А может, и вправду было бы здорово, если бы были дети. Предпочтительно взрослые. Ей никогда не светило заниматься пеленками, игрушками и всей этой младенческой ерундой. И раз уж не получилось, так зачем вообще об этом думать? И Росс не возражал. В сущности, он был этим совершенно доволен. Типичный актер. Конкуренты ему ни к чему.

Собравшись с духом, она отважилась выйти из спальни.

С Линой лучше помириться. Глупая служанка все-таки лучше, чем вообще без служанки.


Литгл С. Порц три раза проехал мимо дома Копти. Войти он не решался. Миссис Конти он никогда не встречал, а жены иной раз такие когти выпускают, когда им показывают фотографии их мужей в постели с другими женщинами; но поскольку мистер Конти на встречу так и не явился, самое лучшее, на его взгляд, — теперь обратиться к ней.

Мимо медленно проехала патрульная машина, и полицейский бросил на него внимательный взгляд. Литтл живо свернул на аллею, ведущую к дому Конти, и припарковался. Из газет он узнал, что Конти разошлись. Если миссис К, нужны улики для бракоразводного процесса, они у него есть, да еще какие. А если заплатит, они — ее.

Он вышел из машины и направился к парадной двери, отметив по пути, что некоторые, бесспорно, жить умеют.

Дверь отворила угрюмая латиноамериканка с лицом как грозовая туча.

— Ну? — грубо бросила она.

Он выпрямился во весь свой рост, во все свои пять футов пять дюймов, и протянул ей потрепанную визитную карточку.

— Передайте это миссис Конти, — произнес он со всей важностью, на которую был способен. — Скажите, я пришел по поводу ее мужа.

— Мистер Конти здесь нет. Он уходить… вы возвращаться другой раз. — Она стала закрывать дверь.

Он применил «ножной трюк»— вставил ногу в проем. Научился он этому по книжкам Микки Спиллейна, которых прочел ужас сколько.

— Убери свой проклятые нога, — заголосила Лина.

— Я хочу видеть миссис Конти. Миссис Конти, — не отступал он. — Передай ей мою карточку.

Лина метнула подозрительный взгляд.

— Почему не говорить сначала про хозяйка?

— Я сказал.

— Ждите.

Она захлопнула дверь с бешеной силой, шарахнув его по ноге и чуть не оставив на всю жизнь калекой. От жуткой боли и ярости он просто взвился. Какой бы ни была Элейн Конти, она наверняка лучше своей служанки.


— Ах, Лина, вот ты где, — приветливо сказала Элейн. — Я хочу извиниться за грубость.

Лина бросила на нее злой взгляд и сунула ей под нос карточку.

— Что это?

— Мужик у дверь, — буркнула она и с ворчанием направилась на кухню.

Близоруко щурясь, Элейн разглядывала карточку. Контактные линзы она не надела, а надпись на карточке была заляпана пятнами грязи. Она пошла за Линой на кухню.

— Что надо этому человеку?

Лина с безразличным видом пожала плечами: «Не знаю».

И занялась раковиной.

О господи, кредитор! Росс перестал платить по счетам.

— Лина, — принялась обхаживать ее Элейн, — пожалуйста, скажи ему, что меня нет дома.

Лина гремела посудой, не обращая внимания.

— Линочка, прошу тебя.

Служанка повернулась и уставилась на нее волком.

— Очень грубый мужчин. Я не иметь с ним дела.

Элейн топнула ногой.

— Я плачу за то, чтобы ты имела дело.

— Ничего вы мне не платите, — ликуя, прокаркала Лина.

Элейн выбежала из кухни. Господи! С каким-то паршивым кредиторишкой она как-нибудь разберется сама, и нечего было умолять служанку. Да как она посмела так себя вести!

Она решительно направилась к входной двери и рывком открыла ее.

— Да? — взвизгнула она. — Что вам надо?

Литгл взглянул на Элейн Конти в бледно-розовом пеньюаре, с сумасшедшими глазами, отступил на два шага, зацепился за что-то и упал, едва не сломав себе шею.

Элейн помогла ему подняться, не забывая ни на минуту, что он на ее территории и если что-нибудь себе сломает, то может ведь и иск ей вчинить.
 Я Литтл С. Порц, — задыхаясь, проговорил он. — Частный детектив. И у меня тут фотографии, которые, кажется мне, могут вас заинтересовать.


— Чем ты потом будешь занят? — шепнула Джина Бадди на ухо.

Прием для прессы подходил к концу. Только что объявили, что бар закрылся, а это, как правило, означало массовый исход.

— Не знаю, как ты, а я буду учить свою роль, — сказал он.

Она облизала пухлые, глянцевитые от помады губы и улыбнулась зазывной улыбкой.

— Хочешь вместе поучим? Кинозвезду хочешь трахнуть?

Он изобразил удивление.

— Эй… ты и вправду думаешь, что Росс Конти мне позволит?

Она нахмурилась.

— Если ты гомик, дорогуша, тогда я — мама Сейди Ласаль!

— Как скажешь. — Он отступил и, пока вокруг еще толклись люди, быстро слинял. Кто бы подумал, что наступит день, когда он пошлет подальше живую настоящую кинозвезду! Ого-го, с возрастом он явно набирался ума. Раскусил ее с первого взгляда, и даже желания не возникло. Как это говаривал Пол Ньюмен?

Зачем есть гамбургер, если дома ждет сочный бифштекс!

Только у него дома ничего не было. А надо, чтобы ждала его Ангель.

Он должен сделать первый шаг. Чем дольше он ждет, тем будет труднее. Бадди решительно направился к телефону-автомату. Половина седьмого, но, может, она еще не ушла.

Ответил тот же мужской голос:

— «У Коко».

— Мне нужна Ангель, — сказал Бадди.

— Всем нужна, — пропел голос.

Началась медленная пытка.

— Там она или нет?

— Сожалею, нет. Что ей передать?

— Где я могу ее застать?

— Нигде.

— Но мне надо с ней поговорить.

— Сожалею. Что-нибудь передать?

С неохотой он оставил свое имя и телефон.

— Позаботьтесь, чтобы ей передали. Это срочно.

Коко все записал, но не знал, как быть — сказать ей или нет.

Она сейчас такая умиротворенная и счастливая. Так нужно ли ей, чтобы в ее жизнь вернулся муж? Наверное, нет, подумал он, сложил листок и сунул в карман рубашки. Позже он переговорит с Адрианом, послушает, что думает он. Адриан всегда принимает правильные решения.


Джина Джермейн, обиженная равнодушием Бадди, взялась за Оливера — к его великому ужасу.

— Твоя звезда свободна для ужина с тобой в «У Чейсена», — промурлыкала она. — Если ты, конечно, не предпочитаешь что-нибудь поуютнее. Тогда можем поехать ко мне и заказать что-нибудь из китайского ресторана.

— В «У Чейсена», — поспешил согласиться он. — Я уже позвал Росса. — Вранье, но его легко сделать правдой. — И как раз собирался пригласить тебя.

Росс уже договорился об ужине с Пусскинсом Малоне. Они давным-давно были знакомы и любили предаваться воспоминаниям о бурном прошлом.

— Можешь захватить Пусскинса, — кисло предложил Оливер — он не любил раскошеливаться.

Росс хотел отказаться. Но с продюсером надо ладить — таковы правила игры, а потому он сказал:

— Конечно, придем.

Он не знал, что Оливер намерен пригласить Сейди Ласаль.

Если бы знал, то не согласился бы и под пыткой.

Оливер решил пригласить также Монтану и Бадди. Ему не хотелось, чтобы кто-то чувствовал себя обойденным. А кроме того, уж если все равно платить, так можно, наверное, один раз и выложиться. Расходы он в любом случае включит в смету на фильм.

Где-то на полпути между вестибюлем гостиницы и поджидавшими лимузинами решено было вместо «У Чейсена» ехать в ресторан «У Мортона». Что касается Росса, то это была ошибка: не успел он войти в прохладный холл ресторана «У Мортона», как перед ним откуда ни возьмись появилась Карен.

— Почему я тебя давно не вижу? — прошипела она, напирая сосками, проступающими сквозь белую шелковую рубашку всем на обозрение. — Если из-за Элейн беспокоишься, так я не возражаю, пусть в иске на развод будет мое имя.

Он чисто машинально протянул руку и дотронулся до возбужденного соска. Она испустила звериный стон. Несколько любопытных повернули головы и вытаращили глаза. Он осознал, что делает, и быстро опустил руку.

Сзади подошел Пусскинс.

— Карен, милая, как поживаешь?

— Отлично, Пусс, спасибо. — Зеленые глаза полезли на лоб, когда она увидела, что следом идет Джина Джермейн. — Боже! — фыркнула она, зло глядя на Росса. — Ты с этой?

— Ужин устраивает Оливер, — объяснил он. — А ты с кем?

— Да так, зануда какой-то. Отделаюсь от него и встречусь с тобой на парковке, как только ты сможешь избавиться от своих.

Только дай мне знак. Договорились?

Он посмотрел на ее соски.

— Конечно.

Она пошла — под белыми шелковыми брюками в обтяжку у нее ничего не было.

— Да еще и при деньгах, — заохал Пусскинс. — Везет же некоторым.

Джина протиснулась между ними и взяла под руки.

— Всем приветик, — захихикала она, прекрасно понимая, что весь ресторан следил за ее появлением. — Девчушка умирает с голода. Кто тут со мной ням-ням?

Стол был круглый. В кружок и расселись.

Оливер. С одной стороны Джина, с другой — Сейди. Рядом с Джиной озлившийся Росс, по другую сторону от него Пусскинс и потом Монтана. Бадди посадили между Сейди и Монтаной, и Джина через весь стол пожирала его глазами.

Разговор не клеился, если не сказать больше. Только Пусскинсу было что сказать. Он развлекал скованную компанию веселыми историями про кинофестиваль в Каннах, про знаменитого актера и его еще более знаменитые парики и парой-другой анекдотов о Монро.

Джина выпятила внушительный бюст, твердо намереваясь завладеть разговором.

— Когда я ездила во Вьетнам выступать перед солдатами, кое-кто из ребят держал там вместо собачек двенадцатилетних проституток. Можете себе представить. — Она помолчала, а затем поспешно добавила:

— Разумеется, мне и самой еще не было двадцати.

Росс стрельнул глазами в Сейди. Ее строгие черные глаза встретили его взгляд и не дрогнули. Он попытался переглядеть, но не сумел. Вот сука!

Бадди обвел ресторан беспокойным взором. Как ни льстило ему быть в компании таких знаменитостей, все-таки хотелось скорее попасть домой и дожидаться звонка от Ангель. Он извинился и вышел из-за стола, пробормотав: «Мне надо позвонить».

Навел справки в бюро ответов, которое теперь обслуживало его телефон:

— Кто-нибудь звонил?

— Минутку, мистер Хадсон.

Ангель звонила ему! А его дома не оказалось! Только бы телефон свой оставила.

— Вам звонила Шелли, — сказала дежурная. — Она хочет, чтобы вы ей немедленно перезвонили. Сказала, это крайне срочно. — Он записал номер телефона и в сердцах швырнул трубку.

Плевать ему на звонок Шелли, но, может, это как-то связано с Ангель. Он полез за еще одним десятицентовиком.

Шелли подошла после второго же звонка, голос — глухой, пьяный и напуганный.— Срочно приезжай, Бад, — забормотала она. — Кажется, Рэнди мертв.

Джеки Коллинз