Дыра

Уеду не в столицу, а в дыру,
Где на насестах спят слепые куры,
Там поживу чуток, потом помру,
Зажав зубами жёлтыми окурок.

На столике из грубых толстых плах
Оставлю сало – белые две льдинки,
Листок, на нём обрывок слова - …нах…
Гадайте: по-немецки? по-тувински?

Семён Ильич толкнёт меня плечом,
У лавки сдвинет сапогом рогожи.
Матвевна скажет:
«Глянь, уснул с бычком»,
И засмеётся: «По-людски не может».

Сижу молчу, а голову – на стол.
В кастрюльке на шестке гуляш вчерашний.
За стёклами - ограды частокол.
Тут жить и помирать совсем не страшно.

Уехал не в столицу, а в дыру.
Зовётся как дыра? Тьма тараканья.
Знал - поживу чуток, потом помру,
Оставив что-то вроде указанья.

Нет, лучше назовём - наказ, завет -
Живым ещё: Семёну и Матвевне.
Гадайте – на тувинском это? Нет?
И некого спросить в пустой деревне.

В дыре далёкой можно помирать
И раз, и два, зажав бычок зубами.
Семён: «Любил бумагу он марать»,
Матвевна: «А его любили дамы».

Вчерашний на шестке стоит гуляш,
Слепые на насестах дремлют куры.
Семён-философ скажет: «Жизнь - мираж.
Вот довели писаку шуры-муры…»

Возьмёт листок и будет вновь гадать:
«Последнее… наказ? завет? посланье?»
И мякиш станет по столу катать,
И листик гладить огрубевшей дланью.

Матвевна пробухтит: «Отписан дом?»
Семён Ильич: «Кому всё это надо?»
Открою левый глаз, а за окном
В соплях холодных осень и ограда.