Емельян Пугачёв. Часть двенадцатая

Слог манифестов ярок, необычен,
Он Пушкина когда-то поразил.
Казалось: к написанию привычен,
Мечты народа точно отразил.

Указы меркнут перед славным слогом,
Обещано, что всем дадут кресты,
Чтоб преклониться перед Вечным Богом,
Достигнуть в твёрдой вере высоты.

Всем вольность обещал вождь предоставить,
Дать льготы, можно бороды растить.
Гонения на верников отставить!
Заблудших предлагается простить.

В глазах простолюдинов дело важно,
Царь-батюшка накажет, но он свят.
Пошли все в бой за сей посул отважно,
И не страшились коли кто распят.

Старались угодить царю, а как же?!
От Бога тот помазанник, как есть...
Вот победим и он себя покажет,
В нём мужество, отвага, доблесть, честь.

Не все, конечно, кто-то сомневался,
Сомнения держал-то при себе.
Несокрушимым повод оставался —
Довериться в боях своей судьбе.

Читать-писать?! Невежество вредило...
Как это с образом владыки увязать?
И в ближний круг неверие входило,
Могло на самозванство указать.

Соратники с изъяном примирились:
Жгла значимость решения задач.
Не государь?! Так вождь! Душой крепились,
Феномен самозванства — не палач!

Признания соратников копились:
Им сам мятежник говорил не раз:
«Донской казак я!» В вере укрепились:
«Необходимость заставляла нас!»

Участники бесед в одном едины:
«Спасает и ведёт оплот царя».
Да, сами признавались, что повинны,
Но за идею на костре сгорят.