Нет забытья в Луне-таблетке...

Нет забытья в Луне-таблетке…
Душа, подобно птахе в клетке
грудной – притихла, чуя ночь.
Жаль, упорхнул однажды прочь
из клети той, мой певчий Ангел,
чтоб воплотиться в бумеранге;
так возвращаться – он охоч.

Остались пёрышки лишь, нотки.
Ещё, наткнусь вдруг на колготки
сбежавшей давеча Любви
с её: «увы», да «селяви…»
Она права не меньше бывших –
со мной шаливших, кровь отпивших,
побывших наспех визави.

Я, для такого эпилога
истратил глав и сил премного!
К чему ж кусание локтей,
коль сам мечтал в младую пору
быть чаще голым, без призору?
Теперь, вот, – вне гостей-лаптей,

без дев доступно запотевших,
но дать не смевших, не хотевших(?)
для счастья повод ли, сюжет,
плюс, на меня тепла бюджет
жалевших тратить безоглядно,
раздевшись чувствами нарядно!
…И, поискав бронежилет,

хотя бы рыцарские латы,
их не найду. Осталось, даты
и дорогие имена,
и клички бросовые вспомнить
иль помянуть почти добром, ведь
мала у памяти длина…

Желать кого-нибудь усердно,
безбедно жить – опасно, вредно,
привычки – пагубны, любовь –
геном реликтовых инстинктов,
что вдоль фантазий-лабиринтов
гонять горазды рифму «вновь».

Повсюду штампы, сплошь шаблоны.
Вокруг – чужие чьи-то жёны,
не им же мне дарить стихи,
суля отборные грехи?!
И Мир-безумец стал коварен,
и я, который день бездарен:
Пегас отбился от сохи…