Осенние этюды

  "Осенние этюды" Рубцова - одно из самых волнующих меня стихотворений в поэзии. А в эти минуты и часы оно просит ещё и еще перечитать его. Октябрь за окном. Ледяные потенькивания синиц, выщелки дятлов - вот и все звуки в моём лесу. А вчера заходящее, яркое и холодное, солнце высветило на иве у гаража рождественских снегирей.
  Вода в бочке застыла. Травы опушены инеем. Хрустят под ногами. Комья перекопанной земли смёрзлись. "И глохнет жизнь под небом оловянным". Но почему-то нисколько не грустно - наоборот, свежо, бодро. И душа - ребёнок - словно ждёт какого-то праздника.
  Почитайте. И послушайте, как сдержанно и сердечно читает волшебный трилистник сам автор - Николай Рубцов. В любом поисковике можно найти записи его голоса.
  Всё-таки, как удавались поэту стихи объемные, многострофные... Не увязал в материале. И хочется, чтобы это поэтическое бормотание длилось и длилось.
  Разве что, поэма о разбойнике Ляле послабже. Но это это первый (и последний) опыт написания поэмы. Возможно. мыслящиеся им большие вещи об Александре Невском и Чингиз-хане были бы убедительней? Но это уже вещи сослагательные.

ОСЕННИЕ ЭТЮДЫ

1

Огонь в печи не спит,
перекликаясь
С глухим дождем, струящимся по крыше...
А возле ветхой сказочной часовни
Стоит берёза старая, как Русь, -
И вся она как огненная буря,
Когда по ветру вытянутся ветви
И зашумят, охваченные дрожью,
И листья долго валятся с ветвей,
Вокруг ствола лужайку устилая...

Когда стихает яростная буря,
Сюда приходит девочка-малютка
И робко так садится на качели,
Закутываясь в бабушкину шаль.
Скрипят, скрипят под ветками качели,
И так шумит над девочкой берёза
И так вздыхает горестно и страстно,
Как будто человеческою речью
Она желает что-то рассказать.
Они друг другу так необходимы!

Но я нарушил их уединенье,
Когда однажды шлялся по деревне
И вдруг спросил играючи: "Шалунья!
О чем поёшь?" Малютка отвернулась
И говорит: "Я не пою, я плачу..."
Вокруг меня всё стало так уныло!
Но в наши годы плакать невозможно,
И каждый раз, себя превозмогая,
Мы говорим: "Всё будет хорошо".

2

И вот среди осеннего безлюдья
Раздался бодрый голос человека:
- Как много нынче клюквы на болоте!
- Как много нынче клюквы на болоте! -
Во всех домах тотчас отозвалось...

От всех чудес всемирного потопа
Досталось нам безбрежное болото,
На сотни верст усыпанное клюквой,
Овеянное сказками и былью
Прошедших здесь крестьянских поколений...
Зовёшь, зовёшь... Никто не отзовётся...
И вдруг уснёт могучее сознанье,
И вдруг уснут мучительные страсти,
Исчезнет даже память о тебе.

И в этом сне картины нашей жизни,
Одна другой туманнее, толпятся,
Покрытые миражной поволокой
Безбрежной тишины и забытья.
Лишь глухо стонет дерево сухое...

"Как хорошо! - я думал. - Как прекрасно!"
И вздрогнул вдруг, как будто пробудился,
Услышав странный посторонний звук.
Змея! Да, да! Болотная гадюка
За мной всё это время наблюдала
И все ждала, шипя и извиваясь...
Мираж пропал. Я весь похолодел.
И прочь пошёл, дрожа от омерзенья,
Но в этот миг, как туча, над болотом
Взлетели с криком яростные птицы,
Они так низко начали кружиться
Над головой моею одинокой,
Что стало мне опять не по себе...
"С чего бы это птицы взбеленились? -
Подумал я, всё больше беспокоясь, -
С чего бы змеи начали шипеть?"

И понял я, что это не случайно,
Что весь на свете ужас и отрава
Тебя тотчас открыто окружают,
Когда увидят вдруг, что ты один.
Я понял это как предупрежденье:
Мол, хватит, хватит шляться по болоту!
Да, да, я понял их предупрежденье, -
Один за клюквой больше не пойду...

3

Прошёл октябрь. Пустынно за овином.
Звенит снежок в траве обледенелой.
И глохнет жизнь под небом оловянным,
И лишь почтовый трактор хлопотливо
Туда-сюда мотается чуть свет,
И только я с поникшей головою,
Как выраженье осени живое,
Проникнутый тоской её и дружбой,
По косогорам родины брожу.
И одного сильней всего желаю:
Чтоб в этот день осеннего распада
И в близкий день ревущей снежной бури
Всегда светила нам, не унывая,
Звезда труда, поэзии, покоя,
Чтоб и тогда она торжествовала,
Когда не будет памяти о нас...