Гордость ироничной безысходности

Здравствуй, дикарь. Что ж… случилось лишь то, что случилось.
Где-то везение дало порядочных трещин.
Сядь, посиди. Нашу встречу судьба настрочила,
так что - уймись. Чай, плененные - хрупкие вещи.

Ты вот озлился на Рим, а, пожалуй, напрасно.
Да, я согласен, мой предок не очень был добр
к предкам твоим в устремлениях цезарей властных,
только… пустяк это. Нынче те дедушки оба

счастливы прежним, таким смертоносным, знакомством.
Где-то пируют с отзывчивым Бахусом. Судят
более мерно о фатума злом вероломстве,
коим грешат в ожиданьи доверия люди.

Пряные запахи ноздри им нежно щекочат,
а за плечами меж муз ожидают гетеры
в легких одеждах оттенка не сбывшейся ночи.
Вот уж кто точно избавлен от тонкостей веры,

пьющей из кубка любого не спящего сердца.
Меч твой огромен, я вижу. Как, впрочем, и ножны.
Брось, ты успеешь еще изрубить иноверца.
Спешка всегда почивает на искренне ложных

страха посылах. За мной никого, ты же знаешь.
Наш легион был положен в рассветной засаде,
я же прошел по везения острому краю.
Видно, чтоб встретить в твоем ненавидящем взгляде

нечто такое, что все оправдает. Не веришь?
Думаешь, я все пытаюсь сорваться и выжить?
Что ж… понимаю. Когда жизнь смертями измеришь,
даже весталка покажется ****ью бесстыжей.

Что уж болтать, о плененном патриции?.. Местью
я бы наполнился, став победителем, тоже.
Может быть, даже коснулся бы хлада бесчестья,
знак свой поставив на чьей-то желтеющей коже…

Впрочем, - неправда. Война нас ковала другими.
Бой - не легенда, а просто дурная работа,
где и безвестному может быть выдано имя
с аркой при въезде, как формой немого почета.

Ты размышляешь?.. О чем? Не о видах ли казней,
что уготовил врагу, не погибшему в битве?
Да… этих мыслей ничто не бывает заразней.
Разве что… только желание вырезать бритвой

душу из пленника. Выделка стоит овчинки.
Ясно, что так ты чужих предрассудков богами
можешь наполнить сплетенные дома корзинки
личных сомнений, намоленных в жадности храме.

Что ж, побежденному вряд ли к лицу примитивы
жажды дожить до праправнуков вычурных свадеб.
Люди - мертвы, даже, если по-прежнему живы.
Так уж Юпитер устроил все, будь он не ладен.

В общем, руби. Или, хочешь, побалуй похабством
племя свое, все глядящее в вечности бездну.
Я хоть патриций, но тем, что приносит нам рабство
сыт уж по горло. По мне благородней исчезнуть

в пытке телесной, чем разум насиловать плетью
тех, кто сумел прикоснуться к хозяина тоге
в рьяной надежде, что тот наконец-то заметит
подлость натуры, о коей рыдали и боги.

Впрочем, постой. Ты велик был в командной отваге,
значит поймешь мою просьбу. Подай напоследок
мне из захваченной сумки немного бумаги,
чтоб побежденный воспел над собою победу.

Все мы исчезнем. Останутся звезды и слово
в тексте предсмертном, где нас упомянут чернила,
ибо ничто в этом мире безумном не ново.
Десять минут. И не стой над грядущим, Атилла…