182 Журавль в руках и утка под кроватью

http://www.stihi.ru/2015/01/24/1880

                ***
Так переполненная слухом
земля не помнит чудеса,
она вам не должна стать пухом,
ваш путь стремиться в небеса...

Кто рвался вверх - могу заверить,
взметнётся в завтра из вчера,
а тем кто в это может верить
всегда ни пуха - ни пера!

Но вам пингвинихи и клуши,
небес с размахом не обнять...
Так что свои закройте уши,
коль суть полёта не понять.

Так как давно боитесь неба,
а также гор, лесов, полей.
Вам лучше там где больше
хлеба. где безопасней и теплей.

Смешон шум приземлённых хлопот,
вдрыск разносил на пух и прах,
переводил всех кур на шёпот -
панический, небесный страх.

Да был красив, стыдиться не в чем,
но в беспокойной требухе,
меняя нотки в крике певчем,
рос тук со страхом в петухе.

Чем больше вес, тем выше голос. 
У псов же беспокойства нет,
так с них не падал даже волос,
живут, аж до преклонных лет.

В чём без ответа нет вопроса,
как и за что в осенний срок!?
Взамен подаренного проса,
придётся отдавать жирок.

Когда по осени считают,
уже не маленьких цыплят.
То там в курятнике болтают:
что жир, как пух во зле заклят.

Кто чтобы здесь не кукарекал,
но мысль под гребнем петуха
из-за того, что он кумекал
от страха сводит потроха.

Считая сытость, за безгрешность,
что будто защитить могла,
когда не внутренность, а внешность,
стояла-б во главе угла...

Декаду неприкосновенны,
уход, да вдоволь комбикорм
отчасти чувствуют что тленны,
за быстрый рост округлых форм.

Итак за проданные души,
до сыта ели наперёд,
свои откармливая туши
тем, кто потом их заберёт.

Пока корма бросал им на пол,
их местный "б.г" или пастух.
Когда курей никто не цапал
то гордо выглядел петух.

Но есть у пастуха хозяин
и до назначенной поры.
Не виден и не осязаем,
пока не точат топоры.

Что-ж свиду всё благополучно,
жрут часто, спят не на ветру.
Ни весело, ну и ни скучно
и будто пёрышко к перу.

И не судьба договориться,
под гордиевым встав узлом,
с мирским желая примириться,
решили жить в добре со злом..!

Да есть смиренье, но не кротость
и в общем напрочь нет мозгов,
а эта птенчья желторотость,
увы доводит до долгов.

Но видно родились лохами,
попались на лихой кредит.
продали тело с потрохами,
что и пастух не оградит.

Где чья то простота, как тупость,
бессменно полнит злой карман.
Ну а наивность как и глупость.
без мыла лезет под обман.

Нет, кур люблю, скажу открыто
но очень не люблю тех птиц,
что лезут не в своё корыто:
сорок, вороних и орлиц..!

Те что крадут открыто - с блеском
всё так, что к ним не подойдёшь.
Так хитро, как во взлёте резком,
их не подловишь, не найдёшь.

Такая видимо эпоха,
все не гнушаются ничем.
что хорошо лежит и плохо,
все тащат не прознав зачем. 

Одни кичатся статной формой,
другие тем, что в них блестит.
При том считают это нормой,
что их никто не обратит.

Кто жил, терпел, так как придётся.
Есть кто в зависимость попал,
кто верил что не попадётся,
жил будто пан или пропал.

Орёл, весь век не прекращая,
как все кто мясо с кровью ест.
остатки в падаль превращая,
воронам делал царский жест,

А у вороньих нет запретов,
те не гнушаются ничем.
Не прячут по шкафам скелетов,
но не останутся ни с чем. 

Для тех всё что блестит - пожива,
их оставлять нельзя одних.
Повадки, да и сущность лжива,
раз зло на них, то кровь на них.

На клювах падаль, кровь на лапах
пусть даже сохнет на лету.
От перьев прёт смердящий запах,
хотя сверкают на свету.

Коль цвет пера лоснит как ряса.
Что-ж, видно кто её носил
не раз отведал вдоволь мяса,
для блеска тратя много сил.

Лжец, он и выглядит кричаще,
так как не движется пешком,
И пусть в рывке взлетел блестяще,
след от полёта всё-ж с душком.

И сквозь расправленные перья
на свет видны следы кровИ.
А в Слове Ветхого поверья:
всем воздаётся по Любви.

Не всё, кто чем прикрыт - прозрачно,
от ярких, до блестящих мест.
Хотя мне в общем равнозначно,
кто множит падаль или ест...

Себя в своих глазах возвысив
но лишь за счёт наружних форм,
от глупых имиджей зависев,
"летят" с определённых норм.

Как те, что в весе ждут прибавку,
за кров, вот только без тепла.
При жизни и при том за хавку,
заложив перья и тела...

Всех не продажных - единицы
и даже нет на первый взгляд.
Да вроде те и эти птицы,
но те у тех крадут цыплят.

Последнее как будто - время,
все словно потеряли честь.
Что не летающее племя:
кичится, тем что крылья есть.

Так опустившись до разврата,
от гордости, что мол крылат...
Поняв, что их жратва - зарплата,
покорно тянут до расплат..!

И тех стреляют ежедневно,
как этих режут раз в году.
Те тихо, эти злобо-гневно,
гордятся тем, кто в их роду...

Гусыни явно агрессивны,
про коих думать не хочу.
Мне даже белые противны,
про чёрных вообще молчу..!

Те что гагакают открыто,
все байки для домашних клух.
Про то что в пух и прах зарыто,
не всем открыто скажут вслух.

Мне гусь домашний не товарищ-
пусть даже враг для всех ворон.
Хотя он как-то от пожарищ,
спас Рим, который ждал урон.

Где извращенцы и хапуги-
весь город, ну и иже с ним...
Гусь до сих пор - за те заслуги-
как подневолен, так гоним.

"Ушёл" от лётных, только близко,
так, как полёты коротки.
Летал, но падая и низко,
ему до неба не с "руки".

Как в общем масса недостатков,
так каждый гусь прелюбодей.
А отрицательных задатков,
не мало и у лебедей.

Ещё есть красочная птица,
что долбит дупла на стволе.
До сотрясенья может биться,
за то, есть черви "на столе".

Но видно время войн и баттлов,
в культурный тянущих регресс.
Что тратить Жизнь на глупых дятлов
не возникает интерес.

Быт многих птиц не ладно скроен,
едят, но не считают звёзд.
Раз мир сегодня обустроен-
обогащать десяток гнёзд.

Так что скажу не многословно:
я много птиц держал в руках..!
Хотя хотел бы - безусловно:
ту, что летает в облаках!?

Не о красивых и тупицах,
мечту желанную возгрев.
Я не мечтал о ярких птицах,
чей дом внутри дупла дерев.

Синица? Пусть, но лишь от скуки,
синичку легче всех поймать.
Вот мне бы журавлиху в руки,
а вы мне утку под кровать...

                ***