Здесь и там

Здесь и там

   Он проснулся медленно, как будто был склеенным тугим, не вполне засохшим клеем. И клей этот, ещё не решил, кто он сам и что есть он. Часть ли этого бесконечного, не застывшего клея, или вообще ничто, ничтожный пузырек, испортивший однообразие. Однообразие для клея важнее всего. Все время и в любом направлении. Но вот, возник и мешает ничтожный пузырек воздуха.
   Рядом должен быть выключатель. Протянуть руку, выпростав ее из под одеяла и свет прогонит сон. Расклеить глаза, прогнать сон. Тогда   ждать утра и ворочаться с боку на бок всю ночь.
   Или выпить чашку отвратительного зелёного чаю.    Ходить по кухне, ежится под халатом, стучать серебряной ложечкой в чашке, размешивая сахар. Только один кусочек, никак не больше.
      Нужно переждать кночные часы. А утром начать  бороться со сном, морщится от звука будильника, ловить его скользское металлическое телльце, чтобы прекратить беспощадный звон.
    Звуки  отключены. Или  Ветер за окном не шумит, водопроводный кран в ванной комнате не капает каждую секунду. Дождя  нет.
   "Кажется, погода исправилась." Так подумалось и мысль тоже оказалась сонная, ленивая, не окончательная. Точно недопечоный пирог. Не допекли и теперь ничего не поделаешь.
   Может исправилась погода, а может нет. То и другое равнозначны.
   Или, точнее не имеют знака. Не существуют ещё, раз он не проснулся и не знает вполне.  Стоит проснуться как следует, окончательно проснуться и собравшись отогнать сон. Вот тогда поймёшь, что к чему. И какая погода за окном. И который час... Может быть и водопроводный Крак в ванной очнётся.
   Медленно, на ощупь, еще не открывая глаз, он потянулся в бок, где должен быть оставленный рядом телефон. Рука двигалась рывками, с дрожью. Тело продолжало еще спать.
   Вдруг в памяти, с самого темного дна всплыла одна странная мысль. Эта мысль поразила его и он не стал брать свой телефон. Рука спряталась под одеяло, вцепилась в правое колено.
   Он затаился, он вспоминал.
    Давно, много лет назад, мальчишкой, он играл в одну занятную игру. Суть в том, что пока желание не исполнится, обе его половинки, эти Да и Нет существуют вместе и ещё не разделены решительно, после чего дна из них погибнет, а другая воплотится в действительность. Нашу действительность.
     Проснувшись, он никак не мог понять, где же находится он сам и где кончается охватившее его сейчас пространство. За поворотом, в двух минутах пути, на заснеженной дороге жили и равно могли быть две возможности.
   Первая и желаемая теперь возможность, это то, что он дома. Условно можно было назвать ее Да. Если Нет, то он находится в чудовищной штольне, на глубине двух тысяч метров под поверхностью океана. Он находится в темной ужасной норе, где зелёные и красные огоньки приборов перебегают от точки к точке, а воздух пропитан землёй.
   Действительно, он мог находится здесь, у себя дома, в своем городе, в своей квартире, в своей постели, а рядом должен быть телефон. Стоит протянуть руку. Нет он, просто обязан быть у себя дома.
   Или...
    Нет такого быть просто не могло.  Он находится в одной из многих темных комнат кротовой норы, как прозвали сеть штолен, прорытых в каменной тверди.
     Он уснул на минуту или на час. Не решился разорвать пленку клея.  И вот, снова проснулся. Что то толкнуло его. Решайся, наконец!
    Нет, он теперь в кротовой норе, уснул в одной из бесчисленных комнат. Откроет глаза и увидит мрак и перебегающие огоньки.
   Тогда понятно, почему не шумит ветер за окном и нет дождя. Самого окна теперь нет. Над головой, километра два камня, а он заложник этой пропасти.
  Нужно решится. Он протянул руку. Что если телефона там нет и нет его дома.
  Может дом это такая же фикция как и он сам теперешний  со своей кухней и серебряной ложкой.
   Чертов зелёный чай, как он надоел. Рука осторожно выпросталась из под одеяла. яСлава богу одеяло на месте. Он ощупал край одеяла и это придало уверенности. Такого дела в штольне быть не могло.
  Или, все же выдали? Взяли и выдали...
   Он протянул руку и не достал телефон. Отчаянно откинул одеяло прочь и потянулся дальше, сколько мог и всё ещё не раскрывая склеенных глаз. Телефона не было.  Он в штольне, или... Всё ещё не открывая глаз он ощупью пытался определить что за ложе под ним. Рука скользнула вниз, там где должен быть матрас и ничего не нашла.
 Под ним пустота.
Он открыл глаза и увидел пустоту. Пустота наполнялась слабым и теплым светом, источник которого он определить не мог. То есть он в том месте, где обе возможности были равны и не спорили между собой за существование.
Или их ещё не было. Удивительно, но это не удивило. Взгляд скользил далеко вниз к свету тёплому и далёкому. Никаких пределов не было. Ни стен спальни, ни черных стен штольни. Глаза болели от напряжения, от желания что то увидеть. Смотреть было не на что.
  Он закрыл глаза и попытался успокоиться. Кажется не нужно форсировать события. Все решится само собой, без его участия.
   Или... Нет, он не останется здесь, в пустоте. Этого просто не может быть.
   Он лежал с закрытыми глазами и ждал. Сейчас должен зашуметь ветер за окном. Вот сейчас. Вдруг сон налетел. То есть не сон, своего рода усталость и он потерял себя, а когда проснулся, был уже день. Светило солнце и снег слепил взгляд. Наливая себе зелёного чая он думал про странный сон. Слишком уж все было наяву. Такого сна у него прежде не было. Теперь, зелёный чай показался немного лучше, чем вчера, во всяком случае он пах жасмином, а не машинным маслом.
   Серебряная ложка стучала в чашке. Только один кусочек сахара, не больше и не меньше.
10.23.