Грань неба. Ore caeli

­Ступала ночь, неслышно, мягкой лапой бездомной чёрной кошки – призрак, тень. И всадник, в тёмном, с профилем арапа, поил коня уставшего – у стен литого Града. Будет стан недолог, покуда звёздность теплится в воде того пути, откуда путник родом, где Дом его – не ведать взросшим здесь: ни рек, ни горных выступов – драконья, окована перстами, чешуя. И шпили скал – наточенные колья, меж тучных высей призваны стоять, небесных.
Охраняй блаженный – мой сон, с крестин – древнейшая земля. Дожди? Дожди – как бдения Вселенной, рыдают, точат, скваженно – юлят.
Да, длань моя в неласковых объятьях у трона поджидающей зимы.

– Вези меня туда, где мне не знать бы, сколь хладным тлом сжимают путы мглы, "Иной средь" - рыцарь.
Степи – не сравненье с "родным" мне. Но в живых нет век, всех тех, кого хранила б пуще тени и зорче ока на кровИн-земле.
Свод башен, ладный обод, ветра выдох – чуть дальше глушь немая. Так зачем – мне этот странный, непонятный выбор: меж миром этим, неизвестным – тем?
Где шанс спасенья в кураже ненастья на долю больше? Скольких не спроси – не молвят, отчего запястья – со следом, огрубевшим, хворостин.

– Вези меня, незваный мной, вези же... туда, где млечной тайной – плед Любви.
Мой город снов – заклятием недвижен, льняные облака, как корабли – до юга, лог "коллапса" покидая. Плывут в заветный, дареный приют. Слепых и хилых – всех давно забрали. Лишь я, как страж в остроге, жду и жду...

– Скажи мне, (друг?), радиво ли сказанье: сойдёт с орбит Антарес, сверхзвезда?..
Как ярый знак – непрАвым в наказанье. Смотрю в ночь – в небо, чтоб не опоздать краюху хлеба выплакать под солнцем; воль, милость – рожь взошла б, дыша.
Коня отведши, всадник, от колодца: «Тепла не будет год. Пойдём. Решай!»

– А кто... ?
Он смолк: ни вида, ни намёка.
Конь чёрный – воронЕй ночных дивИн*, взметнулся, сумрак скрав сполОхом.

Нёс небом, не сронив звёзд, Херувим.


* см. диво

© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /