Начало июня. Как же это было давно. Иначе. На памя

День. Где-то война. А у нас. Если бы я снял фильм о том, как проходит моя служба, то кино получилось бы в стиле сюрреализма. И первая сцена. Да, вот хоть сейчас снимай.
Камера наводится на пятилитровую канистру, из которой жидкость довольно неаккуратно переливается в полторашку. Грязные пальцы закручивают крышку бутылки, на которой проделаны три неровные дырки.
"Эй, дай ! "- протягивая руку попросил довольно тяжёлый и мощный мужчина в мокрой майке с газонокосилкой на плече.
" Хочешь затр;хсотиться? Тут песцициды! "Отталкивая руку первого, ответил довольно худой высокий человек, в грязной и такой же мокрой майке.
" Нахрена? "- от удивления первый даже на минуту забыл о жажде и громких звуках выстрелов, раздающихся от установок град и миномётов. В Пятихатках продолжаются бои.Поэтому мины и реактивные снаряды с достойной уважения периодичностью пролетали над головами собеседников.
Внезапно из амбразуры то ли дота, то ли украшенного сухой травой холма высунулась голова в каске:"хватит палить наблюдательный пункт. Отойдите отсюда со своим садовым барахлом! "
Худой расмеялся."Да, ты хоть раз вылези из окопа и посмотри на свою секретку стороны ! Не говори глупостей! Тебя за несколько километров видать! "
И это была чистая правда. Длинная линия окопов со встроенными огневыми точками легко угадывалась по огромным кучам сухих веток, наваленных на те же самые окопы. Ради маскировки. С одной стороны посадка. Рядом поле. И как жуткий шрам окопы с пересохшим силосом сверху.
Практически все огневые точки определялись с первого взгляда. Опять же для маскировки ротный приказал засыпать их сверху зелёной травой. В результате все огневые точки приобрели кокошники. Сначал ярко зелёного цвета на фоне жёлтого песка отвалов и серых веток. Потом кокошники стали грязно жёлтыми. Трава на солнце подсохла. Но это ещё больше выделяло "замаскированные" позиции бойцов на фоне зелёного поля и не менее зеленой посадки.
"Ладно. Я оращать!"- сказал худой и, тяжело встав на ноги, щурясь от палящего солнца размашистыми движениями руки стал разбрызгивать жидкость на только что скошенную траву.
" Ты бы поэкономнее! "-заржал массивный мужик и заведя косилку такими же движениями начал рубить головы красным макам и прочим представителям флоры, которая загораживала обзор перед окопами.
Худой встал, задохнувшись от злости. " Да, всё равно эта хрень не поможет от травы. Инструкцию читать надо. А там ни дождя, ни таких косарей, как ты, и рядом быть не должно. 5-7 дней".
Но его уже никто не слышал. Стрекот косилки заглушал всё. И звуки недалёкого боя, и шелест пролетающих над головами Градов и мин, и звуки выстрелов из союзных артустановок, что спрятались недалеко за позициями худого и мощного.
Худой сплюнул.  Поправил грязную мокрую футболку, некогда белую. Включил на смартфоне "Арию" с любимой песней "Без тебя". И поплелся разбрызгивать яд на скошенную траву вслед за косарем, подошедшим к краю минного поля.
" Снова брошен в окна лунный свет... " Под звуки красивой баллады двое странных солдат друг за другом пошли по минному полю, каждый выполняя данный ему приказ. Мины? Так они же противотанковые. Главное помнить именно это.
Они уже не слышали, как за их спинами пыталась докричаться голова в каске. "Воздух! Воздух! "И тем более они не слышали, как по тапику орал ротный, грозя смертными карами всем, кто вышел из блиндажа без броника и каски. Да, даже, если бы эти угрозы услышали косарь и ороситель, то они и ухом не повели бы. В роте действовало строгое правило. Почему то считалось, что лесорубов, землекопов и садовников снаряды, мины, грады, дроны не смогут задеть. И логика была железобетонная. Мирные профессии должны работать. А те, кто просто выходит из блиндажа погреться на солнце, сразу становятся приоритетными целями и подвергают свою жизнь опасности.
Тут у худого на смартфоне заиграла песня Шнура "Дорожная" и двое работников пошли к нескошенному полю гораздо веселее. К полю за которым виднелась деревня, периодически исчезающая в дыму разрывов от прилетающих снарядов.