Крики любви 4

4
               
               
 Х  о ч у   л ю б и т ь  т у,  к о т о р а я  п р и х о д и т,  к о г д а  м н е  п л о х о


                Маяковский и Эльза Триоле* у обрыва Москва-реки.


    – Я хочу познакомить вас с моей сестрой – Лилей Брик, – говорит Эльза.
     Теперь его очередь пришла волноваться. Он побледнел. Потом с усилием выдавил из себя:
      – К ней я не пойду.
      – Это почему же?.. Не пожалейте потом. Многие хотели бы быть на вашем месте.
      – Я знаю.
      – Знаете? Откуда?
      –Знаю – и всё.
      – Вы видели ее! – вырвалось у Эльзы, предчувствующей что-то неладное и уже жалеющей, что начала этот разговор. – Вы говорили с ней, она вам понравилась, – после короткого молчания с опаской предположила она. – Но почему вы не хотите идти к ней? Вы боитесь?
      – Не хочу - и всё... Может быть, я хочу быть с тобой. Хочу любить ту, которая приходит, когда  мне плохо.
      Почти не спавшая в последнее время, перенервничавшая, Эльза вдруг разрыдалась. Для нее эти слова были громом среди ясного неба. Хотя она их и ждала, и произносила их за него не раз по ночам. Но вот они сказаны – и её переполнили чувства, которые она не в силах была сдержать. Они вырвались у нее наружу.
      – Дядя Володя… любимый... единственный… Люблю… люблю вас, – говорит она, полная счастья, со стекающими по щекам слезами.
     Сказав это, она замолчала. Она ждала, опустив голову. Она слышала своё сердце, как оно толкается в шёлк ее кофточки…  Маяковский подходит и небрежно обнимает ее. Постепенно её волнение передаётся ему. Рука его скользит по её юбке вниз. Жадными губами он ищет её губы… Напрасно! Губы его не встречают ответного порыва, к которому он привык у других женщин. Эльза дрожит; как комок нервов напряжена. Его желания натолкнулись на что-то твёрдое. Твёрдый орешек, над которым надо долго трудиться, пока... И встал перед ним другой образ. Ослепительной еврейской царицы,** которую Бог перенёс в наши дни. Пусть для других она обыкновенная женщина. Накрашенная, рыжая, нагло соблазнительная. Для Маяковского она навсегда царица. И ему захотелось к ней! К ней! к ней! Ноги ее исступлённо гладить – и целовать, целовать, целовать!.. Его чувства к Эльзе  резко пошли на убыль. Он  начал трезветь, спускаться с Небес на Землю… И увидел он перед собой бледную, измученную любовью жалкую девочку!
     – Боюсь, у нас ничего не выйдет – произносит он глухим голосом и опускает руки.    
     – Что с вами?
     – Я думаю о ней… Прости меня. Я совсем раскис. Разнюнился. Разбабился. Но она преследует меня! Ее сладкий, манящий взгляд – это же приглашение на казнь! И вся она, сладкая и томящая, притягивает меня, как костёр притягивает бабочку. «В огонь! в огонь!» – указывает она. И я готов броситься в него с удовольствием… Глаза - два коричневых солнца и коса  – рыжая медь – вот о чем я думаю... И я, огнём обвит, на несгорающем костре немыслимой любви!.. Это же предчувствие совсем другой, неведомой мне жизни. Предчувствие счастья, которого у меня никогда не было. Может быть, только в детстве… Идем! Знакомь меня со своей сестрой. Я буду говорить с ней. Я тоже не ерунда. Я могу ей понравиться!

     Голос Эльзы за кадром:
     – И я познакомила его с Лилей, в которую он тут же влюбился без памяти. Мне можно было это предвидеть, потому что в нее нельзя не влюбиться. Уж такой она родилась.

 .............................................

 *Сестра Лили Брик, мучительной любви Маяковского.

                П р о л о ж е н и е  з а в т р а