Кастаньеты

   Марк Поппедий Катулл был творчески и научно-разносторонне образованным человеком. Трудно даже и перечислить, а в каких областях чего-либо он не проявил бы себя как специалист по именно этим областям чего-либо. Он писал рецензии на обширнейший труд Архимеда по квантовой гидростатике, ввязывался в научную полемику с Клавдием Птолемеем по поводу равномерности распределения тёмной энергии во Вселенной, редактировал к изданию полное собрание избранных сочинений Фукидида. А ещё он умел играть на кастаньетах, чем и занимался в своё свободное от научной деятельности время. Да вы и сами, наверное, видели его на сцене театра Помпея, когда помпейский симфонический оркестр гастролировал в Риме. Да, это был тот, ничем особо и не примечательный мужчина, который сидел в третьем ряду оркестрантов (справа от литавр) и почти весь концерт ковырял в носу.
   Ну так вот, свою игру на кастаньетах он почитал верхом исполнительского мастерства, но и в самом деле, это так и было, когда и не один раз его соседи по инсуле, где он проживал, настойчиво упрашивали его поиграть до самой поздней ночи, но только в оркестре его, мягко говоря, не очень любили и вовсю зажимали, не давая ему проявиться во всём блеске своего неоспоримого таланта, что его крайне раздражало по причине его настойчивого желания хоть как-то, но преуспеть ещё и на поприще музыкальном.
   Не отсюда ли и проистекал его противоречивый нрав, когда вскоре за ним стали подмечать, что на концертах помпейского симфонического оркестра он стал вести себя крайне невнимательно, отвлекаясь сам и отвлекая весь оркестр на всякие пустяки, когда во время представления он мог позволять себе такие неуместные для таких серьёзных мероприятий шуточки, как игривые подмигивания молодым зрительницам, сидящим в амфитеатре театра, иль это его гримасничанье и передразнивание зрителей более пожилого возраста, которых он доводил до полного исступления, показывая им язык и корча обидные рожи с выпученными глазами. Он стал подкидывать за шиворот в пеплумы скрипачек живых тараканов, иль громко сморкаться в самые неподходящие для этого моменты. Ему всё так и не давали сольных партий для его кастаньет (даже и в третьей симфонии Аполлодора Афинского), и если что ему и приходилось делать на сцене, так это откровенно скучать, зевая в все свои тридцать два зуба.
   Но ведь всё могло бы быть и совсем иначе, если бы римские композиторы, помешанные исключительно на классической музыке, сочиняли бы в своих симфониях и сольные партии для кастаньет. Но ко всеобщему сожалению, всё обстояло именно так, как и обстояло, и чего об этом долго говорить, когда всё дошло до того, что Марк Поппедий Катулл скатился в своих выходках до того, что стал позволять себе во время представления на сцене пить чай и играть с мячиком, при чём, этот мячик всё время норовил попасть под стулья молоденьких скрипачек. Мало того, что это отвлекало оркестрантов, так это ещё и приводило публику в игривое состояние, когда отдельные зрители просили кинуть им мячик, словно намереваясь на концерте симфонической музыки предаться игре в бейсбол.
   Но всё равно, при всех своих выходках это был весьма и уважаемый в научных и творческих кругах человек, который наизусть знал всё то, что и вообще никого не интересовало. Его приглашали на международные симпосии, иль спрашивали его авторитетное мнение по поводу выращивания оливок на болотистых почвах. Он давал полезные советы по разведению нумидийских устриц и умел вычислять в уме кубические логарифмы, хотя, а кому это было надо?
   По прошествии более чем двух тысяч лет, будем ли мы его осуждать за то, или за это, иль всё-таки задумаемся о том, что до нас так и не дошли воспоминания его современников о его музыкальных талантах, которые несомненно же были, что, по всей видимости, кое в чём, но и обеднило мировую музыкальную культуру.