Девясил, стоящий по щиколотку...

Девясил, стоящий по щиколотку в ручьевой воде,
гордо подъявший в небо все двадцать солнц горящих,
в венценосной стати, в оббитой долгим золотом золотыми гвоздями ладье,
приближаешься к карим моим глазам в летних снах, навязчив

дарами инкскими в протянутых ли с поклоном руках,
на полотенцах, вышитых орлами простёртыми, оленями тучными...
Что мне делать со слитками в виде солнц восхваляемых, с кучными
снопами лучей и отсветом их на сжатых губах?

Не забуду вас, деревянные плоскодонки из детства на нашей реке,
к берегу цепями прикованные, замков затворы сторожевые,
днища смолёные: как с ними схожи листья твои,  девясил, налегке
на ветру качаемые или скорей - хачапури мастеровитые, стержневые

на столе, с комариным звоном, бадминтоном на  прибрежном песке,
со слепнёвым на бедро кровожадным, внутри, присестом...
Время - туго раскатанное, подошедшее ноздреватое тесто,
как мне с тобой управиться, если на языке

и не солоно и не сладко?.. И гаснут, одно за другим светила,
одинокие солнца, которым зайти в ладонь -
полбеды, и степь дрожит от копыт Аттилы
и походный в ночи ползёт и ползёт огонь.