Светлана Леонтьева Н. Новгород РождествоБогородицы

«Будучи бесплодной – я теперь зачну,
будучи бездетной  – я теперь рожу…»
Иоаким на ложе пригласил жену,
яко же зачаться надо малышу.
- Милый, милый, милый – не малыш,
Мария!
***
…а как срок родин начинался, так было,
свет такой разливался над планетой не слабый.
На распятие сына глядела Мария,
не родившись ещё, а мать Анна
воздыхала, как все роженицы, все бабы.

Анна – бабушка Бога, Анна видела тоже
этот свет там, где Северо-запад.

Сорок дней тогда дед во пустыне молился,
40 дней его бабушка тоже молилась.
И к ним ангел явился – в цвет белый, в цвет риса,
словно междунебесная вспыхнула близость.
Свет горами-ущельями в алых соцветьях.
Будут дети! У всех
и всегда будут дети!

Иоаким отирает пот Анне,
а Назарет словно весь распластался
тельцем из глины, из жёлтого камня.
- Нам бы бараньего жира и сальца,
нам полглотка молока бы!

Роды. Ужель проступает мир шире.
Роды. Ужель вырастает мир выше?
Аннушка, тужься, коль скоро Мария –
девочка-пеночка, здравствуйте! Вышла
из родовых да из млечных пророков.
Пыль Назарета кружится, кружится
над золотою кроваткой. Над мокрой,
пахнущей кровью, плаценты кашица
в розовом блюде плывёт, словно крестик
посеребренный.

Вокруг лица, лица,
словно сливаются вместе.
Синие очи открыла Мария,
смотрит и смотрит, не наглядеться!
Снова сентябрь. Двадцать первое. Крылья,
ангела крылья. И ангела сердце!