Дух охмуряем - народ в быдло обращаем

Нет большего бесстыдства, чем
выдавать за правду утверждение,
ложность которого заведомо известна.
Кей-Кавус - персидский писатель XI в.

Осетинская народная мудрость гласит: «Змею узнают по шипению». Именно оно и определяет членство в Ордене Растлителей Духа Осетинского Народа (ОРДОН). Этот змеиный клубок совершенно не представляет своей жизни без злобного шипения «о насильственном переселении осетин на земли ингушей в 1944 г.».1

Этот вопрос рассмотрим на примере «научных» изысканий историка Ф. Гутнова – одного из ошалелых членов ОРДОНа и приверженца его Кодекса Нечисти. Лживость и лицемерие, якобы, ученого подтверждают его собственные наукообразные блуждания, документы, приводимые им, и... осетинский народ.2

По утверждению Ф. Гутнова, осетин «из горной части Северной Осетии и Грузии в 1944 г. насильственно заселили в села депортированных ингушей». Данное заселение «происходило очень медленно и с трудом. Многие осетины (!) в силу национальных традиций не желали селиться в чужих домах».

Помимо научных выкладок, имеется и здравый смысл, опровергающий бредни о насильственном переселении осетин, прежде всего, кударцев из Юж. Осетии, на земли ингушей и в их жилища. Как утверждает мой виртуальный друг в соцсетях Роза Х., «если кударцы так уж не хотели заселять дома ингушей и их насильно вынудили, то в 1957 г., когда ингуши массово возвращались на свою Родину, они с великой радостью должны были освобождать ингушские дома и возвращать все ингушское. Ведь если человека заставить насильно сделать что-то аморально преступное, он при наличии у него чести, совести, мужества и понятия о справедливости, при же первой возможности исправит свое деяние зла, к совершению которого его вынудили "насильно". В данном случае всего лишь нужно было освободить чужие дома и земли, но этого не случилось ни в 1957 г., ни до сих пор. Этот факт является ярким показателем массового и постыдного отклонения кударцев от Господних предостережений и их гнусного преклонения перед Сатаной и его прислугой Мамоной».

Таким образом, здравый смысл опровергает Ф. Гутнов и… сами кударцы своими деяниями. Они, совершенно не терзаясь угрызениями совести, в 1957 году отказались освобождать дома, квартиры и земли ингушей после их возвращения из депортации в г. Владикавказ и Пригородный район. В этом же регионе в 1992 году они, нисколько не цацкаясь с «национальными традициями», нагло, гуртом захватывали ингушские дома, квартиры и земельные участки, оставленные ими в итоге этнической расправы, которую устроили ингушам власть имущие Северной Осетии и их наци-банды под откровенным прикрытием армии и ВВ РФ. Осетины знают эти позорные факты душегубства, грабежа, бандитизма, мародёрства своих соплеменников.

Следует отметить, что безбожно алчное нашествие кударцев на ингушские земли подтверждает свидетельство - официальное заключение Северо-Осетинского института государственных исследований, сделанное в 1991 г. Оно ясно и однозначно утверждает, что «освободившиеся после депортации земли были заселены в основном осетинами из Грузии. Всего из осетинских районов в Грузии было переселено до 35 тыс. человек».3

«Ученый» Ф. Гутнов начинает свое околонаучное блуждание с пикировки с моим другом Хаджимуратом Костоевым. Мой соратник, ссылаясь не на бред, а на Протокол № 1 совещания республиканской Переселенческой комиссии при Совнаркоме СО АССР от 05. 03. 1944 г., отрицает насильственность переселения осетин в Пригородный район и приводит ряд свидетельств о том, что (!) от желающих переселиться не было отбоя. Ф. Гутнов, не подвергая сомнению наличие подобного документа, не опровергая факты, приведенные в нем, утверждает, что в его «распоряжении имеются документы (совсем) другого рода», по-видимому, доказывающие обратное. Пройдясь по ним, проследим их доказательность.

В чем, по мнению ОРДОНца, проявилась «насильственность» переселения осетин на ингушские земли?.. Как он жалостливо живописует, оказывается, власть принимала «жесткие меры (и) за (!) нежелание переселяться на новые земли людей исключали из партии, (!) отстраняли от занимаемой должности, оказывали постоянное давление». Горе-учёный, правда, не соизволил прояснить в чем именно выражалось «постоянное давление» на осетин. Он также не привел ни одного, документально подтвержденного, примера «исключения (осетин) из партии и отстранения от должности».

Даже предположение о принятии таких же мер в отношении народов – узников сталинизма, звучало бы откровенным издевательством над истиной. Нет сомнений, что все они поголовной депортации предпочли бы «крайне жесткие меры», в гутновской вариации «экзекуции», в форме «исключения из партии, отстранения от должности» и (!) совершено секретного «постоянного давления». Окрестить их насилием и «крайне жесткими мерами» в состоянии лишь аморальный и бездарный доктор геббельсовских наук. Если следовать логике «ученого», также можно предположить, что все кударцы были при партбилетах и на должностях и они, ни за что и ни в какую не желая лишаться их, соглашались переселяться на чужие земли и в чужие дома. Воистину, неистощимы фантазии Геббельсовича: гарно «уміє він з чорного біле зробити» (укр. посл.).

В своих околонаучных блужданиях Ф. Гутнов раз за разом вляпывается в лужу откровенного невежества. Он считает, что о «насильственном» характере переселения осетин, «свидетельствует Постановление СНК СССР от 9 марта 1944 г., (обязывавшее) Совнарком СО АССР переселить до 15 апреля 3000 семей». «Ученый» сокрушается, что акты, принятые СНК СО АССР о переселении «начинались словом "обязать", которое было «повторено ... четыре (пять) раз!»

Надо ж, какое это было чудовищное насилие, выраженное в слове «обязать» да еще «повторенное четыре (пять) раз!» Ученый-ОРДОНец, трезвоня о «насильственности переселении осетин», не привел перечень насильствовавших сил, использованных для насилия. Он и другие ОРДОНцы мычат о «насильственности переселения осетин», но не приводят не единого факта насилия, примененного по отношению к ним. 

Во время, действительно, насильственной депортации ингушей и чеченцев были задействованы оперативные работники НКВД, НКГБ, СМЕРШ и войска НКВД числом 119 000 чел. На депортацию балкарцев было брошено 21000 карателей, калмыков - 4101, карачаевцев - 53327, крымских татар - 32000.4 На арене воображаемого, а не реального, насильственного переселения осетин десятилетиями бесчинствует скопище «научных» деятелей и власть имущих двух Осетий - ярых извращенцев истины, насилующих дух и сознание осетинского народа.

В отличие от всех поголовно депортированных народов, тоталитарный режим давал осетинам (!) пятинедельный срок на переселение 3000 семей. Первым на сборы отводился (!) один час, а «насильственно» переселяемым осетинам - 888 часов, т.е. в 888 раз больше времени, чем всем депортируемым народам. Им, под «присмотром» автоматов и пулеметов, разрешалось брать с собой до 100 кг на одного человека (но не более 500 кг на семью). Осетины переселялись без автоматно-пулеметного надзора со всем своим скарбом, продуктами и живностью, предвкушая знатную поживу в селениях ингушей и распевая песенки под араку.

Все познается лишь в сравнении. Поэтому никак не обойтись без дальнейших параллелей между, воистину, насильственной депортацией народов и воображаемо насильственным переселением осетин в села ингушей и их дома. Ни один ОРДОНец не приводит данных о количестве транспорта, использованного НКВД для осуществления «насильственной операции» переселения осетин. Ей следует дать название «Осетинам - дармовщина от самого Мамоны!» (сокр. - «Дармовщина»). Например, для депортации ингушей и чеченцев НКВД было задействовало 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом (ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.64. Л.161). Чтобы развести их к местам расселения только в Казахстане было «мобилизовано 1590 машин, 57 тысяч подвод, 103 трактора...» (ГАРФ. Ф.Р-9479. Оп.1. Д.182. Л.62,64).

Если б по аналогии с депортацией народов «Дармовщина» была актом насилия в отношении осетин, то возникает целый ряд обоснованных вопросов к власть имущим двух Осетий и их идеологической прислуге.
Сколько осетин было расстреляно во время «насильственного переселения», как балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар и чеченцев?
Сколько их было заживо сожжено, как ингушей и чеченцев в селах Гули, Таргим, Цори, Моцкар, Мозгар и Хайбах?
Сколько их было утоплено, как чеченцев в озере Кезеной-Ам?
Сколько непогребенных трупов умерших осетин осталось тлеть навеки у «дороги смерти» из Южной Осетии в Ингушетию?
Сколько же осетин умерло не по причине естественной убыли, а именно из-за многолетнего «насильственного прозябания» на землях ингушей и в их домах?..
 
По всему перечню данных вопросов карателям духа осетинского народа нечего и некого предъявить в качестве жертв «Дармовщины». Ответы на эти вопросы даются в виде невнятного мычания о насильственности переселения осетин. Из псевдонаучной казуистики ОРДОНа следует нелепый вывод о том, что переселение, естественно, было насильственным, но насилие при этом... не применялось.

Напротив, любой народ – арестант сталинизма, в состоянии привести чудовищно скорбный мартиролог соплеменников, умерщвленных сталинским режимом. Но более правильным будет привести мартиролог от НКВД - Справку отдела спецпоселений МВД СССР о наличии и движении выселенцев (по состоянию на 1 октября 1948 г.) от 14. 01. 1949 г. В ней приведены данные о численности умерших спецпереселенцев. Следует одернуть карателей НКВД: выселенцы не умерли - они были умерщвлены. Средствами их умерщвления были голод, холод, болезни, пуля, штык, тюрьма, жестокое обращение и тоска по отнятой Родине.

По данным Справки всего было выселено:
227 457 крымских татар, из них к 1 октября 1948 г. умерщвлено 44 887 (20 %),
соответственно, калмыков 90 940 - умерщвлено 16 594 (18 %);
ингушей, балкарцев, карачаевцев, чеченцев, 578 527 - умерщвлено 146 892 (25 %);
курдов, турок, хемшилов 95 669 - умерщвлено 15 432 (16%);
немцев 1 070021 - умерщвлено 45 275 (4%)... (ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп.1. Д.436. Л.14). Значит, только в течение первых пяти лет пребывания репрессированных народов в адском пекле и хладе депортации тоталитарный режим умертвил 269 080 человек (ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 436. Л. 14).

Геббельсовичи 2-х Осетий, обладающие политическим статусом неистовых вдов сталинизма, оскудевших духом, сердцем и разумом, не в состоянии привести ни одного факта создания такой искусственной среды умерщвления осетин, как по отношению к «наказанным народам». Но они с маниакальным упорством яро продолжают гадить в дух и сознание осетинского народа своим идеологическим дерьмом о насильственном переселении осетин. Облако его вони накрыло весь Кавказ и Россию.

В чем еще, по утверждению «ученых» – ОРДОНцев, проявлялся, насильственный характер переселения осетин на земли ингушей и в их дома?!.. Ф. Гутнов, «опираясь» задом на архивные документы, изгаляется над истиной и пишет: несмотря на «жесткие меры административных органов план переселения выполнялся плохо». На заседании Переселенческой комиссии 25. 03. 1944 г. сказано: в Дигорском р-оне «из планируемых по разнарядке 200 семей переселенцев заявлений пока 70», соответственно, в Даргкохе 300 - 159, в Кировском - его глава Козырев докладывал, что «желающих переселяться нет». Но этот же Козырев 5 марта сообщал о 400 заявлениях на переселение - Х. Ф.

Эта и другие цитаты Ф. Гутнова из актов Переселенческой комиссии опровергают его лживо двуличную версию о насильственности переселения осетин. На ее заседании «председателю Даргкохской комиссии Хозиеву было (просто - Х. Ф.) указано «на слабое развертывание работы по переселению в новые районы».

Таким образом, этот горе-ученый четко признал наличие осетин, добровольно изъявлявших желание к переселению и подававших заявления. Он своей выдержкой из актов Переселенческой комиссии представил 229 заявок (159 + 70) на «Дармовщину». Ни в документах, приведенных им, ни в его выводах нет ни единого слова о том, что осетин вынуждали писать данные заявления насильно или под угрозой применения насилия. Если бы подобные факты имелись, то с каким сладострастно извращенным наслаждением Ф. Гутнов и другие Геббельсовичи швырнули бы их в лицо ингушскому народу.

Во-вторых, если переселение, и вправду, было насильственным, то в этом случае слова о заявлениях, о «желающих переселяться» звучат совсем нелепо. Если следовать аналогии с депортацией народов - узников сталинизма, то после получения разнарядки НКВД на насильственное переселение какой-то части осетин должен был последовать произвольно-принудительный отбор кандидатов, без учета их желания и (!) подачи ими заявлений. Каратели, оцепив дворы переселяемых осетин, врывались бы в их квартиры и дома, отделяли мужчин от женщин и детей, а больных и немощных, не подлежащих транспортировке, расстреливали бы либо сжигали заживо. Время на сборы - 1 час, а не 888 часов, а далее скопом - марш-бросок в Ингушетию на автотранспорте, подводах и пешком под конвоем карателей.

В-третьих, в случае саботажа насильственного переселения, виновным не было бы «указано (!) на слабое развертывание работы по переселению в новые рaйоны». Перед Хозиевым, Козыревым и другими саботажниками выселения осетин каратели распахнули бы такие перспективы: расстрел на месте, тюрьма либо уход в мстители, как супругов Байсаровых - чеченца Ахмеда и ингушки Лайсат.

Однако у осетин не было оснований для мести государству карателей, ибо не было никакого насильственного переселения. Если б оно реально имело место, то, вне сомнений, рядом с ингушскими абреками во главе с А. Хучбаровым бок о бок встали бы достойные сыны Осетии, потому что насилие над народом всегда порождает героев, противостоящих ему. История, литература, искусство, фольклор, песенное творчество 2-х Осетий, не сохранившие ни единого имени мстителя за насильственное переселение осетин, четко и однозначно свидетельствуют о том, что Ф. Гутнов и его подельники – это двуличные лжецы, поганящие сознание осетинского народа.

Но истина им – вовсе не указ, и поэтому он лжет и по поводу Постановления СНК СО АССР от 14 июля 1944 года, утвердившее «план дополнительного переселения 1571 семьи». В этом Ф. Гутнов усмотрел факт, подтверждающий проведение «жестких мер» в отношении осетин. Именно так им расценен 2-й пункт Постановления. Он обязывал «председателей исполкомов, райсоветов, заврайзо, председателей сельисполкомов и колхозов организовать (! не депортацию – Х. Ф., а) массовую разъяснительную работу среди населения о переселении в новые районы ... (до) 1 декабря 1944 года».

Таким образом, на переселение 1571 семьи было отведено 4,5 месяца или 3 216 часов, т.е. в 3 216 раз больше чем предоставлялось депортируемым народам. История их насильственной депортации свидетельствует, что на ее проведение не требовалось столько времени. Почему ж осетинам его отводили так много?!.. Оно требовалось для (!) «организации массовой разъяснительной работы» среди них, чтобы прельстить их радужными перспективами участия в операции «Дармовщина». Какое (!) «ужасающее» насилие!.. Депортированным народам такое и не снилось...

О заманчивости участия в операции «Дармовщина» поведают Ф. Гутнов, другие ОРДОНцы и я – автор, на основании правовых актов СССР и Северной Осетии. Согласно Постановлению СНК СССР № 255-74 «О заселении и освоении районов бывшей Чечено-Ингушской АССР» от 9 марта 1944 года из принятого (по-бандитски изъятого сталинизмом - Х. Ф.) у переселенцев на Северном Кавказе скота Северной Осетии передаются 5000 голов крупнорогатого скота, 5000 голов коз и овец, 1000 голов лошадей и 1000 пчелосемей.

Во-вторых, Наркомзагу было предписано из (!) принятого у ингушей и чеченцев картофеля, семенного зерна выдать вновь организуемым колхозам и приусадебным участкам, т.е. индивидуальным лицам, следовательно, и осетинам. Никакого принятия картофеля и зерна у ингушей и чеченцев не было даже в помине. На самом деле был бандитский государственный грабеж...

В-третьих, им - осетинам, якобы, «насильственно переселенным», безвозмездно передавались общественные и индивидуальные постройки, сельхозинвентарь и другое имущество, оставленное ингушами и чеченцами (изъятое режимом государственных бандитов - Х. Ф.). А. Цуциев назвал еще один государев дар: осетины, «проработавшие на новом месте более пяти лет, получали казенную землю в свою собственность».5 Напротив, спецпереселенцев из «наказанных народов» режим карателей предписывал «расселять в пустующих зданиях колхозов, совхозов и предприятий, а также (!) путем... уплотнения (в чужих хибарах - Х. Ф.» (Смотри: Постановление ГКО «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР», № 5073сс от 31 января 1944 года).

В гутновское прокрустово ложе о «насильственном переселении» осетин никак не укладываются вышеуказанные блага, перепавшие им при проведении спецоперации «Дармовщина» и поэтому «ученый» их попросту замалчивает. Естественно, он может напомнить о благах, якобы, просыпавшихся на переселенцев из рога изобилия режима карателей. Да, действительно, есть ряд документов ГКО, СНК и НКВД СССР о льготах, кредитах, живности и продуктах, выданных семьям выселенцев, как в них бесстыдно указано, (!) «бесплатно». Но о количестве, значимости и эффективности «помощи» режима катов свидетельствует уже упомянутая Справка об умерщвлении выселенцев.

О реальном создании режима умерщвления спецпереселенцев тирану народов СССР И. Сталину в июле 1944 года докладывал персональный палач народов – узников ГУЛАГа, Л. Берия. Он сообщал Сталину о неудовлетворительном «бытовом устройстве спецпоселенцев, приобщении их к труду...», отказе приема их на работу в колхозы, совхозы и предприятия. Также Кат был вынужден признать неудовлетворительность наделения переселенцев «приусадебными участками, огородами... обеспечения (их) жильем» и отметил разгул сыпного тифа (ГАРФ. Ф.Р-9401. Оп.2. Д.63. Л.311 - 313).

Ф. Гутнов не успокаивается на приведенных всецело невежественных примерах «насильственности переселения осетин» и вбрасывает в сознание осетинского народа другие образцы «чудовищного» насилия в отношении него. Как «ученый» бесстыдно   живописует, Постановление СНК СО АССР от 18 мая 1945 года заносит «кнут» насилия над переселенцами, обязывая административные органы «запретить переселение из закрепленных за ними домов».

Также, предусматривалось «проведение организационной и политико-массовой работы» для их «закрепления на новом месте и решительной борьбы с незаконным выселением». В конечном счете, эта борьба вылилась в очередную «насильственную» операцию (по-гутновски - пряник) «передачи колхозникам жилых домов и надворных построек со страховой оценкой до... 5000 рублей (!) бесплатно».

Ф. Гутнову - горе-историку, стоило бы знать, что «закрепление переселенческого контингента на новом месте» в Средней Азии и Казахстане, в явном отличие от осетин, повсюду подкреплялось принятием «насильствующих» правовых актов и организацией вволю насильствовавших 429-ти спецкомендатур НКВД. На них возлагалась обязанность четкого «обеспечения государственной безопасности, охраны общественного порядка и предотвращения побегов спецпереселенцев с мест их поселения, а также контроля за их хозяйственно-трудовым устройством» (ГАРФ. Ф. 9408. Оп. 1. Д. 2. Л. 55).

Деятельность спецкомендатур была обеспечена «правовыми» актами от СНК и Прокуратуры СССР. Они предусматривали «штраф до 100 рублей или арест до 5 суток», если был нарушен режима спецпоселения, и запрещали переселенцам «отлучаться за пределы района расселения». Самовольная отлучка расценивалась, как побег, и влекла за собой наказание до 20 лет каторжных работ. Пособникам и укрывателям беглецов сталинизм гарантировал до 5 лет лишения свободы, а спецпереселенцам - уклонистам от трудовой деятельности - до 8 лет.6

  Директивы НКВД СССР (№ 155 от 6 мая 1944 г. и № 140 от 22 августа 1945 г.) гарантировали балкарцам, ингушам, карачаевцам, калмыкам, крымским татарам и чеченцам, откровенное надругательство над их честью и национальным достоинством при демобилизации из армии и освобождении из заключения. Им было запрещено возвращаться на Родину - их ссылали в места поселения своих народов.7

ОРДОНцы, не имеют примеров такого политического, правового, физического насилия и нравственного прессинга на переселенцев - осетин. Поэтому их «научные» доказательства ограничиваются лишь нескончаемым распеванием двуличной песенки о «насильственности переселения осетин» протяженностью в одну строку: «Уа-райда... осетин насильно переселили... ой, онай, (!) совсем насильно... ой, алай, пришла им всем хана...»8 Скудость доказательств и убогость песенки ОРДОНцев, объясняет украинская народная мудрость: «яка головонька, така й розмовонька! (речь)»

Завершая, осталось вбить последний гвоздь в крышку гроба с чертовой дюжиной бреда о «насильственном переселении осетин». Поистине, насильственную депортацию народов, как свидетельствуют документы НКВД, проводили каратели из НКВД, НКГБ, «СМЕРШ» и войска НКВД. Организация и проведение совершенно ненасильственного выселения осетин в Ингушетию, как свидетельствуют правовые акты СССР и Северной Осетии, к змеиному «прискорбию» ОРДОНцев, возлагалась не на карателей из силовых структур, а на партийные и советские органы, а на низовом уровне - глав предприятий, организаций, колхозов и совхозов.

Подводя итоги «научной» спецоперации «насильственное переселение осетин», проводимой власть имущими 2-х Осетий и их идеологической сворой, можно сделать такие выводы. Их «научно» идеологическое дерьмо под воздействием заклинаний их пропаганды в сознании осетинского народа преобразовалось в жемчужины истины. Но торжество лжи не вечно. Об этом, помимо прочего, свидетельствуют слова обличения Виктора Гюго: «Всемогущество зла обречено на поражение. Мысль всегда ускользает от того, кто (!) пытается ее задушить. Она неуловима (!) для насилия; она (!) скрывается то под одним обличьем, то под другим. Ничто не может победить человеческий разум, ибо человеческий разум - это (!) помысел Бога».9

Хамзат Фаргиев

6 февраля 2017,
в редакции от 4 ноября 2024

Примечания

1. Подробнее о понятии ОРДОН см. в статье «Когда ложь заправляет, зло властвует». https://proza.ru/2023/10/13/692
2. Ф. Гутнов. «Игра в историю». https://www.darial-online.ru/material/2007_2-gutnov/
На таких же позициях застыли и другие каратели духа и сознания осетинского народа:
а) Р. Бзаров Рассказы по истории Северной Осетии. Владикавказ, 1994;
б) А. Б. Дзадзиев. Демографическая ситуация в Сев. Осетии. 1989 – 1997 гг.
в) Н. Г. Каберты. Динамика этнической структуры населения Северной Осетии за 80 лет. Владикавказ. 2005 г.
г) Д. Г. Кабисов. Рост благосостояния населения и демографические процессы в Южной Осетии, Цхинвали, 1987;
д) В. Д. Кучиев. Школьный учебник «История Осетии. XX век». Владикавказ, 2011 г.;
е) Р. Кучиев. История Осетии. 2005 г. http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=4
ж) А.Д. Туаллагов «Истоки трагедии», Владикавказ, 1993.
з) Сб. «Осетия и осетины». Под ред. К. Челехсаты, Вл., 2009 г. 2-е изд.
и) А. А. Цуциев «Осетино-ингушский конфликт (1992 -...): его предыстория и факторы развития». М. «Российская политическая энциклопедия», 1998.

3. Материалы по переселению осетин: Отчет о насильственных переселениях осетин. - Владикавказ: Северо-Осетинский институт государственных исследований, 1991, с. 7 - 9.
4. Эти и другие данные по «наказанным народам» приводятся из след. источников:
а) Бугай Н.Ф., Коцонис А.Н. «Обязать НКВД СССР... выселить греков». М. 1999;
б) Н.Ф. Бугай. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации (1944 - 1994). М.: Изд. дом «РОСС», 1994;
в) Документы из архива Иосифа Сталина. Особая папка.
https://www.ng.ru/specfile/2000-02-29/10_top_secret.html
г) П. Полян. Принудительные миграции в годы Второй мировой войны и после её окончания (1939 – 1953). - http://old.memo.ru/history/deport/polyan2.htm
д) Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. Под ред. Г.Ф. Весновской. Курск. 1999, ч. I.;
е) Фонд А. Яковлева. Сборник документов. Сталинские депортации. 1928 – 1953 годов. -  https://www.alexanderyakovlev.org/db-docs
5. Цуциев А. А. Указ. сочинение, с. 72 - 73.
6. Постановление СНК СССР № 35 от 8 января 1945 г., Приказ Прокуратуры СССР № 39с от 13 февраля 1945 г. и Постановление Совмина СССР № 4367-1726сс от 24 ноября 1948 г.
7. Указ. сборник под ред. Г.Ф. Весновской, ч. I. стр. 185.
8. При составлении данного «поэтического» одностишия использованы междометия из осетинских народных песен из сб. «Песни народов Северного Кавказа».
9. В. Гюго. Возмездие.

***

Картина посвящена депортации. Ее автором является чеченский живописец (аккинец из Дагестана), Джамалдинов Алимпаша. Он подарил эту картину Государственному музею изобразительных искусств Ингушетии, наряду с коллекцией из 62-х своих работ.