Стоим под крышей

Стоим под крышей у помойки,
А осень бьёт по ней дождём.
Таджики ползают по стройке,
Но мы, конечно, подождём.

Мы – это я, седой бездельник,
Со мной – повеса молодой –
Слегка хромой, на теле – тельник,
Лицо с курчавой бородой.

Он протянул пакет бумажный:
«Хлебнёшь, папаша, здесь вино».
А я дурак, как прыщик важный:
«Своё я выпил уж давно».

«Да ты, отец, не обижайся,
Я ждал друзей, да не судьба.
Там, уходя, всегда прощайся,
Там, батя, страшная косьба…

Меня здесь тоже половина,
Оставил ноги на войне.
Сегодня ровно вот година,
Как кореш вывез на броне.

Да, всё нормально, будем живы…
Да, будем живы… Но не все…
А там, отец, висели сливы
По краю в лесополосе».

Он вновь хлебнул вина в пакете
Взглянул на стройку и сказал:
«Сейчас бы всё отдал на свете
За ноги, чтобы на вокзал

Меня несли быстрее ветра,
А дальше – в поле, к пацанам,
В траншею шириной полметра,
И чтобы там по сторонам

Сидели в метре от меня
Серёга с Горного Алтая,
Петро с донского куреня
Живые, весело болтая…».

…Дождь перестал хлестать по крыше,
Но парень фразами хлестал:
Хоть у помойки кто-то слышит,
Ведь, дома он уж всех достал.

Затихла стройка, и с востока
Вставала белая луна –
Бельмо всевидящего ока,
Иначе как пришла война?

Вино давно было распито.
Виной нутро было разбито.
Пацан безногий молодой
Вместо меня всё рвался в бой…