Слепой

Психологические причины слепоты
Мысли и тело. Психологические причины слепоты. Существует множество разных причин потери зрения, и очень важно исследовать их все. Слепота может определяться генами, быть симптомом другой болезни, например диабета, или наступить из-за загрязнения окружающей среды. С точки зрения связей между мыслью и телом слепота соответствует подсознательному желанию отойти или отступить от расстраивающих обстоятельств, стремлению прекратить наблюдать за реальностью. Она может наступить в результате травмы или надвигаться постепенно из-за непрекращающихся обид и конфликтов.
Переставая смотреть, вы на самом деле стремитесь прекратить ощущать все, что понято и прочувствовано в глубине души. Обязательно нужно исследовать свои эмоции, чтобы определить, что именно вы отвергаете с такой полнотой, и соприкоснуться со скрытыми внутри болью, грустью, гневом или страхом.
• Что вы не желаете видеть в себе и других?
• Если острота вашего зрения падает, какие проблемы вы предпочитаете не видеть?
• Что следует перестать прятать в темноте и вывести на свет: воспоминания о прошлом, накопившийся стыд, глубокий страх?
• Вы предпочитаете создавать фантастический мир, вместо того чтобы смотреть на реальный мир вокруг вас?
   

               
  Вадим никогда не забудет тот бой. Никогда. А ведь всё так хорошо начиналось…Он подавал большие надежды, как говорил его тренер. Занимал первые места, сначала по Москве, потом по области, а затем и по Союзу. А там, глядишь, не за горами Европа…
   Тренер гонял Вадима, был чересчур требователен, даже свирепствовал, но очень гордился учеником, и Вадим это чувствовал. Вадик попал к Алексею Ивановичу случайно, и считал, что ему очень повезло с тренером. Спортивные клубы обходили школы, набирали юношескую сборную по боксу. Его, 14-тилетнего мальчишку и ещё нескольких ребят, пригласили в клуб. За первые полгода многих отсеялись, кто бросил занятия, кого попросили уйти, но не Вадима. Ему там нравилось. Он не просто дрался. Этот спорт считал интеллектуальным, продумывал удары, позиции и положения тела. Вадим всегда обладал математическим мышлением. Его мать в тайне надеялась, что увлечение сына боксом вскоре пройдет, вздыхала над очередной разбитой губой, и видела сына инженером. Её сестра успокаивала, лучше пусть свою энергию на бокс тратит, чем будет по подъездам шляться. Мать всегда боялась, что не справиться со строптивым сыном, и как огня боялась переходного возраста.
  Мать всегда была миловидная и скромная женщина, студенческие романы не переросли в замужество, и она потихоньку становилась старой девой, коротая свои дни в научно-исследовательском институте в сугубо женском коллективе. Она с тоской слушала разговоры о чужих детях и часто ездила к старшей сестре нянчиться с племянницами. На работе отмечали Международный женский день, она оказалась рядом с известным бабником, начальником соседнего отдела. Он ухаживал за ней,  наливал шампанское, она смеялась, потому что уже забыла, когда за ней ухаживали. Все кончилось спешным сексом в темной и пыльной лаборатории.
     Он вернулся за праздничный стол, а она побрела домой. Никаких угрызений совести перед женой сослуживца она не почувствовала, и вообще не почувствовала ничего. Она ждала чего-то более яркого, вспоминая студенческие романы, а вышло всё как-то впопыхах, так быстро, что она даже не успела оценить. Ей было скучно, и это знаменитый на всё НИИ дамский угодник?!
   После выходных она столкнулась с ним на лестнице. Он поприветствовал её, как ни в чем не бывало. Продолжения не хотелось обоим. Но оно было…
Скоро стало тошнить. Она быстренько перевелась в другое НИИ, ведущие инженеры везде требовались. У старшей сестры дочери выросли, и та помогала с Вадиком. А потом, как у всех, ясли с полутора лет, детские болезни, и больше никаких романов. После родов немного располнела, как-то сразу прибавила десяток лет от забот и переживаний в виде морщин вокруг глаз и поседевших прядей.
   Мать  обожала сына, но старалась не баловать, да впрочем, было не на что. Она смотрела на своего мальчика, ставшего смыслом её одинокой жизни, и тайно любовалась им. Она, как и тренер возлагала на него большие надежды.
  После первых соревнований, Алексей Иванович забрал способного паренька к себе, молодой начинающий тренер не смел возражать, такой авторитет был у Алексея Ивановича. И начались другие тренировки, началась взрослая жизнь. До уроков Вадим бежал на разминку, а сразу после уроков, а то и вместо уроков, на тренировки. Каждый день.
    Классный руководитель звонила матери, и сокрушалась, что спорт, конечно, хорошо, но станет ли Вадим спортсменом это ещё неизвестно, а то, что он не будет знать математику это точно! Мать слушала, соглашалась, и пыталась в выходные дни заниматься с сыном алгеброй. У них не было доверительных отношений, вот в чём мать завидовала сестре, у той с дочками было полное взаимопонимание. Вадим прибегал с тренировки, принимал душ и ужинал. Он слушал робкие высказывания матери и нехотя, кое-как делал уроки. Мать тихо переживала за сына.
   Друзей у Вадима было двое. Первый появился в тот же день, когда они переехали в новую квартиру. Как раз перед первым классом. Вадик помогал разгружать вещи из грузовика, брал посильные и относил в квартиру. Лифт ещё не работал, дом только отстроили. Витька въехал на несколько дней раньше со своей большой семьей. Его отец, мастер цеха, всегда был чуть-чуть под мухой, добрейший мужик с золотыми руками, мать простая и уставшая женщина, повар в детском саду, куда ходили три Витькины сестры. Витька привык всем помогать, и тут же предложил свою помощь Вадику. Так перетаскивая табуретки и тюки, они и познакомились. А потом и все года просидели за одной партой. Вадик с удовольствием приходил в многолюдную суетливую Витькину семью. Любил смотреть, как Витькин отец, дядя Толя, мастерит что-нибудь, слушать его незлобные шутки, в основном про бабьем царство в виде его жены и трёх дочерей. Тетя Нина по обычаю ворчала, но так, для вида, она привыкла к шуткам мужа, жила за ним надежно и вполне счастливо. Девчонки, были все на одно лицо, высокие и тощие. Тетя Нина пыталась всех накормить, все время стряпала. Дядя Толя удивлялся, и не надоела тебе плита на работе, но стряпню жены любил и очень её нахваливал. Когда прибегал Вадик, она, не слушая возражений, усаживала его за стол, любовалась его отменным аппетитом (не то, что у собственных детей), подперев щеки руками.
   Второй друг появился в спортивном клубе. Они были одного возраста, но в разной весовой категории, поэтому тренировались часто в одно время, но никогда не выходили на ринг. Андрей был тяжелее. Он вообще был крупным, и его сначала пригласили в секцию дзюдо, но потом он перешёл в бокс. Как-то дружба сразу сложилась. Им было интересно вместе. Они обсуждали бои, оба были увлечены боксом. Часто ездили на соревнования в другие города,  Андрей был в их паре Дон Жуан. Он быстренько находил девчонок, и про Вадима не забывал. Не то, чтобы Вадим был робким. Нет. Просто Андрей знакомился с девчонками так быстро, что Вадим и не успевал ещё выбрать. Вадика это устраивало. Андрей был шумным, душой компании, с отменным чувством юмора, знал множество анекдотов на все случаи жизни. Родители у Андрея были очень молодыми и современными. Нравы у них тоже были современными. Работали вместе в каком-то НИИ, много путешествовали. Читали журналы, в которых только начали печать Гинзбурга, Солженицына. Здорово разбирались в политике. Вадим уходил из этой семьи как будто повзрослевшим, с размышлениями и сомнениями. К спортивным пристрастиям Андрея родители относились спокойно, уважая выбор сына.
    Так с легкой руки Андрея в 16 лет Вадим имел богатый сексуальный опыт. Постоянной девушки не было. Да и не было времени на постоянные отношения. Школу закончил с тройками почти по всем предметам. С помощью тренера Андрей и Вадим поступили в институт физкультуры, да и там появлялись редко. Мать Вадима тяжело переживала, мечтала, что сын получит техническое образование, как-то сразу постарела, начались проблемы с сердцем, хотя ей было всего лишь чуть за пятьдесят.
     Витька, не смотря, на постоянные шутки дяди Толи, мол, не сдавайся, держись, сынок, в восемнадцать лет женился. Зойка, в белом платье, с красным опушим носом и пигментными пятнами, которые по народным приметам обещают девочку, сидела на собственной свадьбе сама не своя. Будущий свекор подшучивал, грозил, что родишь, мол, девок, выгоню из дома. Тетя Нина ни раза не присела, всё пыталась накормить гостей, подкладывая на тарелки. Вадим был свидетелем жениха. Он не понимал, как это Витька мог так «вляпаться», но «Горько» кричал от души. А Витька сидел абсолютно счастливый. Зойка была его первая девушка, и как потом окажется и последняя. На свадьбе он по малолетству напился, и всю ночь обнимал унитаз вместо плачущий молодой жены. Через неделю после свадьбы тятя Нина опять хлопотала за обильным столом, Витьку провожали в армию. Зойка целый вечер рыдала, как будто провожала мужа на войну.  Её лицо еще больше оттекло, и она выглядела некрасивой беременной бабой. Но Витька даже не успел принять присягу, прямо из учебной части его отправили встречать жену из роддома, которая раньше положенного срока родила двух девчонок. Вадим тоже приехал к роддому. Вся большая Витькина семья, и сам Витька тощий и ещё не обросший после армейского цирюльника, жутко волновались. Медсестра вынесла два свертка с розовыми ленточками. Сзади смущенно стояла Зойка, чуть опухшая, но опять похорошевшая. Витька растерялся. Дядя Толя подтолкнул его, иди, мол, принимал, своё бабье царство. За что тут же получил тычок в бок от новоиспеченной бабушки Нины. Витька деловито принял один кулек, а второй подхватила тёща, и быстренько передала его Вадиму. Тёще надо было выполнить свою миссию - сунуть пятерку в карман медсестры. Вадим удивился, каким махоньким бывает младенец. Малышка на секунду приоткрыла глаза и скользнула взглядом по Вадиму. Теща забрала внучку, посмотрела на растерянное лицо Вадима и смеясь проговорила:
- Наиграешься ещё, успеешь!
  Дома у Витьки было много суеты. Девочки проснулись стали пищать и  Зоя со своей матерью закрылись в комнате. Кормить. Тётя Нина опять хлопотала за столом. «Только бы молока хватила на двоих, только бы хватило» - приговаривала она. Дядя Толя уже достаточно принял на грудь:
- Вот сынок, наигранно горевал дед, удружил мне, еще трёх баб добавил, да нет, четырёх, господи ты, боже мой, про тёщу тот забыл! Четырёх баб на мою голову, это как мы тепереча с ними сладим? А? Во, я и говорю, пропали мы, матриархат, евоно вошь!
  Младенцев покормили, они уснули и взрослые сели за стол. Зоя была немного напугала, её мать властно давал ей советы. Свекровь поддерживала, не бойся, мол, справимся, вон нас сколько, показывая на подросших дочерей. Стали обсуждать имена для девчонок. Дед балагурил. Младенцы проснулись. Зоя считала, что они должны были все время спать, свекровь сделала вывод -
- Мало спали, значит голодные, молока не хватает на двоих!
Зойка еще больше испугалась, как голодные?! Опять пошла кормить орущих дочек. Пока кормила первую, та сосала ещё медленно и долго, вторая переходила с рук на руки у Витькиных сестер. Затем пришла очередь второй малышки. Сестрам вся это возня надоела, и они убежали гулять. Тётя Нина убирала со стола, дядя Толя спал в кресле, перебрал малость. Тёща заменила первой внучке подгузник, запеленала и вручила сверток Вадиму, занялась второй. Витька и Зойка куда-то исчезли. С младенцем на руках, которого кстати, держать было неудобно и страшновато, Вадим пошел по квартире искать молодых родителей. Комнат в квартире было четыре, он их обошёл не обнаружив там своих друзей. Проходя мимо ванной услышал шёпот и пыхтение.
- Витька, ты что, я ж только родила. Десять дней прошло…
- Вот видишь, уже десять дней. Уже можно...
- А ты откуда знаешь?
- Да я в казарме еле выжил, только тебя и вспоминал, такую...
Дальше послышались только вздохи и сопение. Вадим хмыкнул, во дает, Витька! Через несколько минут раскрасневшиеся молодые родители появились в комнате. Дядя Толя проснулся, увидел сияющие лица молодых, и заметил им, вы, это смотрите, новых не настругайте. Зойка покраснела.
Дед смягчился:
- Да нет, я что, стругайте, но только пацанов! А что, дети, это хорошо!
Младенец продолжал спать на сильных руках Вадима. Тетя Нина заметила, ты её на руках держишь дольше, чем отец родной, быть тебе крёстным. Затронули серьезное – крещение. В те годы уже к Богу снова стали приходить. Так через месяц Вадим стал крёстным отцом Верочки и Наденьки.
   Бывал у своих крестниц редко, хотя и жили в соседнем подъезде. У Витьки была совсем другая жизнь. Прививки, гуляние и купание. Вадим честно пытался вникать, но был очень далёк от всего этого. Вадик часто натыкался около дома на двойную коляску своих крестниц, с которыми по очереди гуляли и Зойка, и дед с бабкой, и Витькины сестры. Однажды в окно увидел, как за  деревьями страстно целуются Зойка и Витька, одно рукой шаря под пальто жены, а другой, покачивая коляску.
   На свой день рождение он их уже не пригласил. Им будет скучно, подумал он, здесь совеем другая жизнь, другие интересы. Отмечал в баре спортивного клуба.
    Так остался только один друг – балагур Андрей. И понеслась череда тренировок и боев, разбавленные гулянками, без пьянок, (ни-ни, спортивный режим), с самыми красивыми девушками, из числа фанаток, и не только. Много разъезжали по другим городам, любили ездить в Прибалтику (почти заграница), оттуда обязательно привозил своим крестницам модные платьица, неловко передавая, располневшей Зойке и такому же тощему Витьке, подарки.
    Жизнь стала самостоятельной и совсем взрослой. Закончил институт (тренер договорился), с армией тоже вопрос был решен (тоже тренер), к облечению матери. Бои стали серьезными, теперь только первые места. Впереди чемпионат Европы. У Вадима брали интервью. Он получал отличную зарплату, много регалий и соответственно, льгот. Красивый, высокий с шикарной фигурой. Несколько раз сломанный нос делал лицо мужественнее. Мать втихаря любовалась сыном, полностью смирившись со спортивной карьерой. Они вместе смотрели спортивные новости. Сразу вышла на пенсию по возрасту, сердце шалило. Вадим мать жалел, нет, он лишний раз не вспоминал о ней, но если она о чём-то просила (а это случалось редко) обязательно выполнял. В 25 лет у него уже была машина, а впереди блестящая карьера). Если бы не тот бой…
     Это был обычный бой. Ничем не примечательный ещё один бой, ступенька к чемпионату Европы. И противника он знал, и не раз с ним встречался на ринге. Знал его слабые места, и знал, как его победить. На бой пошел спокойным и уверенным, всё как обычно. Вадим пропустил удар. Он тысячу раз прокручивал в голове этот момент, как он мог пропустить такой простой удар?! Вадим упал. Потом была больница, и … темнота. Череда многих обследований и приговор: слепота. Вадим настаивал режьте, оперируйте, верните зрение! Но диагноз: психологическая слепота. Вердикт врачей, повреждений нет, Вадим сам не хочет видеть. Вадим неиствовал, как это я сам не хочу видеть?! Какая психологическая слепота?!
    Больше трёх лет он лечился и обследовался в разных клиниках. Подвергался гипнозу. Настоял, чтобы вскрыли его череп. Лечился в Германии. Мать везде сопровождала его. Она очень постарела, но держалась. В больницах по очереди дежурила с племянницами. За это время финансирование спорта сильно изменилось. Распался Союз. Спорт стал никому не нужен. Многие спортсмены пошли в бандиты. Стали жить на две пенсии: матери и его, Вадима, по инвалидности. Копейки. Продали машину, а деньги пропали в дефолт. Когда лечиться стало не на что, Вадим впал в депрессию. Она длилась два года. Мать за это время совсем сдала, она заботилась о сыне, но давно смерилась со слепотой сына, смерилась со своими неосуществимыми надеждами. Её сердце сжималось от жалости, она украдкой ходила в церковь, и долго молилась, плача перед Богоматерью. Свое здоровье поддерживать не было сил.
   Друзья навещали его. Зойка с дочками и Витька забегали, весело щебетали, пытаясь развеять его тоску. Рассказывали, как крестницы пошли в первый класс, про женихание младших Витькиных сестер, повторяли уже не смешные шутки дяди Толи, приносили пирожки тети Нины. Вадим тяготился их присутствием, он был лучше их, он был счастливее их, а теперь у них есть всё, а у него, Вадима, ничего нет. Да и друзьям было некомфортно у Вадима, но бросить его, даже мысли не допускали.
   Андрей не пытался балагурить. Он тоже заезжал с хорошим коньяком или виски. Чем тот занимался, Вадим догадывался, Андрей оправдывался:
- Надо выживать, Вадюх, вот так. Предков сократили. Надо жить. Ну, ничего, прорвемся! Спорт ещё свое наверстает. Можно попробовать в другой клуб.
  Вадим знал, что Андрей обращался в разные клубы, но у тех и своих спортсменов было не на что содержать, а в Европейские клубы можно было бы попасть, только если есть победы по Европе, а так там тебя никто не знает. Алексей Иванович продолжал работать в клубе за нищенскую зарплату, заезжать, не заезжал, не мог видеть своего ученика таким беспомощным, а звонил регулярно. Так, обо всем и ни о чём.
  Как то мать собралась к сестре. Она жила в ближайшем Подмосковье. Уезжала на два дня. Одним днем дорога ей была тяжела. Она пыталась потихоньку приучать Вадима к самостоятельности, да и с удовольствием возилась с внуками сестры. Это была её отдушина. В тот день позвонил Андрей, и удивился, почему трубку поднял Вадим.
- Да, мать уехала к сестре…
- А когда вернется?
- Завтра к вечеру.
- Ну, жди гостей!
 Андрей привез двух проституток. Шумно вошли, смеялись и хохмили. Девушка с интересом разглядывала Вадима, её предупредили, что он слепой.
- А он, красавчик – подумала она с жалостью.
Андрей открыл шампанское, наполнил фужеры, он отлично ориентировался в квартире. И чтобы не затягивать процесс, уволок свою даму в другую комнату, напутствовал:
- Развлекайтесь!
Вадим сидел на диване, вертя в руках пустой бокал. Чувствовал себя жутко неловко. Он не был с женщиной после того боя. Она сама взяла инициативу.  Убрала фужер, разделась и медленно начала расстегивать его рубашку. Принялась целовать шею и плечи, опускаясь ниже. Стянула спортивные брюки и начала ласкать его внизу ртом. Всё так быстро закончилось, что он и сам не ожидал. Вадим уже увереннее притянул её к себе. Восприятие женского тела было совсем другим. Ощущения ярче. Он был несдержан, и долго не отпускал от себя жрицу любви.
- Какой ты неутомимый!
Вадим не видел размалеванного лица и вульгарных замашек, он чувствовал женщину. Он ласкал её, доведя до блаженства, он наслаждался близостью.
  После этой встречи Вадим как-то собрался. Он опять стал бриться, ежедневно принимать душ, вернулся к спортивным упражнениям. Мать сразу поняла, что за гости были у сына, и перед тем, как в очередной раз уехать к сестре, как бы невзначай звонила Андрею. Теперь уезжать она стала чаще.   
   Поначалу приезды девушек были для Вадима событием, потом он привык к проституткам, он уже не пытался ублажать их, а только сам получал удовольствие.
   Вадим пришел в себя. Он смирился со своей слепотой, и стал подстраиваться под недуг. Он перестал валяться на диване, стал слушать телевизор, и не только спортивные программы. Ему нравился КВН, он опять начал смеялся. Стал помогать матери по дому, пылесосить, чистить картошку. Освоил методику чтения для слепых. Попросил купить диктофон, и что наговаривал целыми днями. Он только не видел, как постарела его мать. Он чувствовал, что запах Карвалола в её комнате стал сильнее, но она успокаивала его:
- Ничего, сынок, сейчас полежу и полегчает.
Вадим привык, что мать заботиться о нём, и в их тандеме привык жалеть себя.
  Однажды утром мама не проснулась. Он подошёл к ней:
- Мам, ты дома?
Дошел до кровати. Мать была холодная. Вадим инстинктивно отдернул руку. И закрыл лицо ладонями. Вот теперь он испугался. Вадим позвонил Витьке. Друг сразу примчался. За ним пришли Зойка и его родители. Вадим, как в тумане помнит похороны матери. Помнит, что  в квартире было много народа, приехала тётка и двоюродные сестры. Во главе с тетей Ниной они что-то готовила, куда-то звонили. Приехал Алексей Иванович и дал денег. Обнял Вадима, и тот уткнулся в его плечо, как когда-то в детстве.
- Ну, что ж Вадим, теперь придется тебе без мамки… Так то вот…
  Вадим жалел мать, винил себя, укорял, что ничего не слышал, не вызвал вовремя скорую. Доктор сказала:
- А вы и не могли ничего слышать, она умерла во сне. Легкая смерть.
 После поминок в квартире остался Андрей, Витька и Зойка. Первая начала она:
- Как ты теперь будешь, Вадь?
 Он пожал плечами, он и сам не представлял, как он будет без ежедневной материнской помощи и заботы. Зойка тихо сказала:
- Может нанять кого?
- На что нанять Зоя? На какие такие деньги? И так за похороны всем должен.
- Мы можем забегать, Витькины сестры тоже…
- Брось, Зой, у вас своих, проблем, что ли нет! Может мне в дом инвалидов перебраться…
- Ну, уж нет! – прогремел Андрей, - что-нибудь придумаем, а пока я буду приезжать раз в неделю, привозить продукты, Зойка тебе приготовит…
- Конечно, мне не трудно…Можно и тетю Нину пригласить…
- Ладно, пора вам, не обижайтесь, я устал очень….
 Все разошлись, мужчины молча, пожали Вадиму руку. Вадим лег на кровать матери и долго лежал с открытыми глазами. Он чувствовал себя беспомощным, как слепой котенок. Точное выражение, - со злостью усмехнулся Вадим. Он злился на себя, он злился на той бой, на своего противника, даже на мать, он злился на весь свет. Ему хотелось что-то сломать, крушить. Он протянул руку к тумбочке, чтобы взять что-нибудь в руку, но он плохо ориентировался в комнате матери, и пальцы ловили пустоту. Даже сломать ничего не могу, даже выпустить злость! – ещё больше злился Вадим. Он сел на кровати и разрыдался. Он не плакал после боев, оттекшим от ударов и ран, он не плакал, когда выслушал свой приговор – диагноз, он не плакал на похоронах. А сейчас в полном одиночестве не смог сдержать слёз. После истерики, как-то отпустило. Он походил по квартире
и принял решение. Сейчас в Москве много приезжих, квартиру снимать дорого, вот он и решил сдать комнату. Комнату матери. Брать дешево, но в стоимость съема будет входить уборка,  готовка и покупка продуктов. Деньги за комнату будет хватать оплачивать коммунальные счета, ну и остается его инвалидная пенсия.
 Он позвонил бывшему тренеру. Тот одобрил, и даже пообещал найти квартиранта. Но, Алексей Иванович и не подумал о квартиранте, он сразу вспомнил про Ангела-Хранителя Вадима.
   Появилась эта девчонка сразу после того боя. После выхода статьи в Московском комсомольце. Щупленькая девчушка лет двадцати, с темными короткими чуть вьющимися волосами. Она поджидала тренера у выхода из спортклуба и сразу напала с вопросами о Вадиме. Он отмахивался, нечего, мол, пока рассказывать. Она приезжала каждый день и поджидала у выхода. Алесей Иванович разозлился:
- Тебе что заняться нечем? Что всё выспрашиваешь? У Вадима и спроси.
Девушка потупилась. – Он вообще знает о твоем существовании? – У той глаза наполнились слезами. – А-а, фанатка! В больнице пока Вадим, так то, будет видеть или нет, не ясно.
   Потом тренер встречал девушку в больнице, но не в палате  Вадима, а передающую цветы и гостинцы около окошка справочной. Ещё несколько раз она подкарауливал его у выхода из клуба. Тренер уже не прогонял девушку, а подробно рассказывал всё, что говорили врачи. Девушку звали Женя. Она училась на вечернем в институте журналистики и подрабатывала в каком-то маленьком издательстве. Она была приезжей, это угадывалось по тому, как она тянула гласные. Женя поджидала тренера, кутаюсь в курточку и перетаптывалась в тоненьких сапожках. Они долго шли до метро  обсуждали лечение Вадима и его настроение. Первые месяцы после боя Женя приезжала к тренеру 2-3 раза в неделю. Лечение затягивалось, новостей становилось все меньше, и девушка стала появляться реже, но не пропадала. Она также отвозила в больницу цветы и гостинцы, экономя на всём. Женя считала, что Вадиму очень важно знать, что его помнят.
    После поездки Вадима в Германию, Женя сразу появилась у Алексея Ивановича, всё в той же курточке, не здороваясь, торопливо спросила:
- Ну что?
 И они опять долго шли до метро, и опять заново обсуждали лечение и обследования Вадима. Женя здорово разбиралась в проблеме психологической слепоты. Алексей Иванович понял, что она прочитала массу литературы на эту тему. Он по-другому взглянул на девушку, зауважал её.
- Я брала интервью для нашего журнала у известного офтальмолога Федорова. Он обследовал Вадима, и тоже, как и в Германии считает, что это причина слепоты не травма, ну конкретнее, она послужила толчком, но всё же, слепота Вадима психологическая.
- Удивительно, Женечка, если бы я не слышал это объяснение от наших светил, ни за что бы, ни поверил. Ведь Вадим мечтает снова видеть. Он переезжал из одной больницы в другую, бесконечно делал какие-то упражнения, настаивал на консультациях. И ты ведь знаешь, настоял на лоботомии. Удивительное свойство психики, до конца не изучено.
- Да, я читала…
Да, Алексей Иванович и не сомневался, что она уже всё изучила.
- Женя, я как-то всё не спрашивал, а вы с Вадимом…
- Нет, нет, Вадим даже не помнит меня, -  с какой-то болью произнесла девушка.
- Ну, главное, что ты его помнишь.
- Да, я помню!
    Лечение длилось годы. Вернее обследования. Женя устроилась работать в медицинский журнал, и психология стала её главной темой. После интервью она консультировалась с докторами, показывая заключения Вадима, которые ей передал Алексей Иванович. И если медики проявляли  интерес, или у Женя возникало ощущение, что именно вот этот доктор сможет помочь Вадиму, она через тренера договаривалась о консультации. Профессора проводили обследования, подвергали пациента гипнозу и психотерапии, но результата не было. Вадим отчаивался, и не знал, какой Ангел-Хранитель есть у него в виде щуплой, с редкими веснушками, девушки.
   Когда надежд на медицину не осталось, Женя увлеклась оккультизмом. Теперь она работает в желтой газетке. Она посещает разных экстрасенсов, и всё также пытается помочь Вадиму. Алексей Иванович против такой методики, но всё же под упорством девушки отвёз Вадима и к этим специалистам. Вадим вышел от них с уверенностью, что все экстрасенсы – шарлатаны. Женя сама стала ездить к ним с фотографией Вадима, с его вещами, но вскоре тоже разочаровалась.
   Когда у Вадима опустились руки, они опустились и у Жени. Девушку пригласили в солидный журнал, она стала получать приличные деньги, но всё также регулярно просматривала новинки медицины в области психологии, без какой-либо надежды, по привычке. Она поддерживала связь с Алексеем Ивановичем, тоже больше по привычке. Старый тренер уважал её любовь, а он и не сомневался, что это любовь. Он не знал одного, что каждые выходные эта девушка подолгу сидит в парке на лавочке и высматривает, как пожилая женщина ведёт за руку молодого сильного и красивого парня. И для неё не было большей печали, если погода хмурилась, или в тот день у Вадима не было настроения к прогулке. Она сидела уже не в легкой курточке, на ней было хорошее теплое пальто. Пожилая женщина, проходя мимо лавочки, кивала девушке, почти пять лет проходит она с сыном мимо. И не знала эта усталая женщина, что за девушка сидит здесь и какую роль играет в жизни её сына.
    До встреч в парке Женя заходила в церковь. Она черпала там поддержку, и просила помощи.
   Алексей Иванович впервые позвонил Жене сам. Он рассказал о смерти матери Вадима, и о его желании сдать комнату.
- Ты, ведь, Женечка, снимаешь жилье?
- Да, - тихо ответила Женя, а у самой отчаянно забилось сердце.
- Вот я и подумал, кто будет лучше заботиться о Вадиме, чем ты?! Ну что, согласна к нему в жилички?
- Спасибо, Алексей Иванович! Спасибо огромное.
- За что спасибо, девонька? Тебе спасибо. Вот после сорока дней и перебирайся.
    Женя пришла в субботу с Алексеем Ивановичем. Алексей Иванович их познакомил, по-деловому обсудил условия проживания и передал Жене ключи, ничего лишнего.
  Девушка разложили свои вещи в комнате. И принялась осматривать кухню. К ней подошел Вадим. Они обсудили какие-то общие вопросы. Она рассказала о себе, где работает, во сколько будет приходить и уходить. Вадим кашлянул, и спросил по поводу гостей. Женя успокоила его, что гостей не будет, с друзьями всегда можно встретиться в кафе. Вадиму нравился её голос, нравился её запах. Она не говорила лишних слов, отвечала коротко и по существу.
  Так у них началось совместное проживание. Женя приносила продукты. Напевая, готовила простую, но вкусную пищу. Запускала стирку, протирала пыль, гладила. Вадим пылесосил и развешивал белье. Денег за жилье не брал, а за это она покупала продукты. Он был доволен, Женя занималась домом, вела себя тихо, обсуждала с ним, что приготовить. По выходным баловала пирогами. Его пенсия не тратилась, долги отдавались.
    Вадим начал писать книгу – учебник по боксу. Он растворялся в этом процессе, наговаривая на диктофон, прослушивал, исправлял и опять наговаривал тексты. Иногда забегали Зойка и Витя с пирожками от тёти Нины. Андрей приезжал один. К проституткам они ездили теперь сами, совмещая с сауной и бассейном. В воде Вадим нырял, закрывал глаза и чувствовал себя, как прежде, здоровым и сильным.
    Вадим редко выходил из дома, к врачам он уже не ездил, а вылазки с Андреем были не частыми. Как-то Женя предложила, пройтись вместе за продуктами. Так они сначала стали вместе ходить по магазинам, таща тяжелые авоськи с картошкой и молоком, а потом стали гулять и в парке. Вадим шёл с этой девушкой, держа её, как когда то маму, под руку. Они разговаривали, точнее он больше слушал. У Жени была интересная жизнь, в редакции она просто бурлила. Они обсуждала политику, политических деятелей, писателей и журналистов. Ему нравились её суждения, точные оценки. Нравился её тонкий, иногда резковатый юмор. Они стали друзьями. Вадим немного тяготился, ему казалось, что он навязывается, что он обуза, но Женя с такой легкостью общалась с ним, так запросто. Он любил слушать её смех, любил запах её волос, и в плохую погоду скучал по совместным прогулкам. Вадим рассказал, что пытается написать учебник. Женя проявила живейший интерес, теперь они вместе работали над его книгой, она была и редактором, и корректором. Женя даже не догадывалась, что учебник о спорте может быть интересным, в его книге описывались бои и люди, приёмы и упражнения, сравнивались отношение к спорту и бокс, в других странах.
    Женя была счастлива. Её любимый был рядом, она могла говорить с ним, касаться его руки во время прогулок. Она любовалась им, правда иногда он резко поворачивал голову, как бы отвечая на её пристальный взгляд. Женя заботилась о нём, немного опекала. Его присутствие и было её поддержкой, теперь она очень редко заходила в церковь. Когда Вадим возвращался с Андреем, чуть пьяный, пропахший духами, со следами помады, Женя ревновала. Болезненно и тяжело.
   Перед пасхой Женя затеяла грандиозную уборку, начала с комнаты Вадима. Залезла на узкий подоконник, сняла шторы. Начала мыть окна, как обычно напевая. Окна открыла, запустила в комнату весеннюю свежесть. Проходя мимо окна, Вадим наткнулся на табуретку и, отодвинув её, пошёл принимать душ. Только выключил воду,  как услышал жалобный голос:
- Вадим…
 Обмотался полотенцем и быстро вышел из ванной. Женя говорила, чтобы он шёл на её голос:
- Вот залезла на подоконник, хотела спрыгнуть, а табуретка далеко, а спрыгнуть страшно, окна высокие. У меня уже ноги затекли…
Вадим подошёл к окну, протянул руки, чтобы взять девушку за талию и опустить на пол. Руки легли на её бедра и поползли наверх к талии. Женя обняла его за плечи. Вадим легко подхватив девушку, опустил её на пол, оправдываясь:
- Это я виноват, сдвинут табуретку. Наткнулся, и ещё подумал, что она тут делает? И не сообразил, что это твоя опора.
 Пока он извинился, продолжая крепко держа девушку за талию, Женя уткнулась в его плечо, и тихонько застонала. Правой рукой Вадим дружески  похлопал её по плечу.
- Что испугалась?
Женя прижалась крепче, и опять издала тихий ни то стон, ни то всхлип.
- Ну, не раскисай, держи нос к верху! – попытался пошутить Вадим и слегка приподнял её подбородок.
   Женя подняла глаза и увидела его улыбающиеся губы над своими губами. Он был так близко, такой красивый, с каплями воды на крепком торсе, а вокруг бедёр только полотенце. И опять волна желания пронесла по телу, как тогда, когда она снимал её с подоконника. И повинуюсь, такому долгожданному и такому естественному порыву, Женя прильнула к нему губами. Вадим растерялся. Женя так страстно принялась его целовать, что невозможно было ей не ответить. Она покусывала его губы, гладила спину, прижималась упругой грудью. Вадим закипел от желания. Легко перенёс девушка на свою кровать, ни то порвал, ни то сорвал её халатик. Как снял трусики он и не помнил. Всё произошло в бешеном темпе, быстро и остервенело. Они отвались друг от друга, опустошенные, удовлетворенные и тут же «вырубились», потеряв слишком много сил.
    Они провалились минут на пять, не больше. Первая очнулась Женя. Её тело пело. Она хотела потихонечку улизнуть, и аккуратно стала перелезать через Вадима. Он проснулся в тот момент, когда Женя была прямо над ним. Его мужской орган среагировал быстрее, чем сам его обладатель. Женя почувствовала, как он уперся в неё, и замерла. Её замешательства Вадим не видел, и понял всё по-своему. Он крепко сжал её талию и посадил на себя сверху. Теперь он занимался с ней сексом не неистово, а нежно. Возбуждение быстро охватило девушку, и уже через минуту она стала двигаться ему в такт. Он пытался доставить ей как можно больше удовольствия, Женя издала ни то рычание, ни то хриплый крик. Она буквально упала на него. Он слышал, как бешено колотиться её сердце. Ему не хотелось, чтобы она вставала. Её грудь была прижата к его торсу, он ещё находился в ней, он чувствовал её тепло, её волосы щекотали его шею. Он чувствовал блаженство. Женя зашевелилась. Он прижал её:
- Я не хочу, чтобы ты уходила.
- Да, куда же я уйду. Я здесь живу! – улыбнулась Женя.
- Давай ещё так полежим…
- А как же душ?
- К черту…
   Она приподнялась над ним на локтях. Он оторвал голову от подушки и поцеловал её. Нежно и коротко. Ему не хотелось думать о том, как они теперь будут жить дальше. Ему хотелось быть с ней здесь и сейчас. Вадим потянулся к ней губами, и коснулся груди, поймал твердый сосок, сначала нежно, а потом требовательно начал его целовать, Женя тихонько ахнула, что придало ему уверенности, и он принялся за вторую грудь. Вадим, перевернул девушку на спину. Он начал медленно ритмично двигаться, не забывая целовать её груди и губы. Женя хотела сбить его с ритма, пыталась ускориться, выгибаясь и поторапливая его бёдрами. Но Вадим крепко прижимал её своими бёдрами, и не сбивался. Он хотел медленно насладиться близостью, хотел ещё больше распалить её.
  Девушка стонала, кусалась, она была вся влажная. Он почувствовал, как его окатило горячей волной, и Женя притихла, тяжело дыша. Он продолжал двигаться в том же темпе, и понимал, что стоит ему ускориться, как он не сможет сдержаться сам. Она медленно приходила в себя, её дыхание становилось громче, опять начала постанывать, выгибаться ему на встречу и подмахивать бедрами. Обхватила ногами его бёдра и впустила в себя ещё глубже. Они двигались энергично и необузданно, с первобытной страстью.
   Пролежав без сил не меньше получаса, очнулись липкие от пота.
Женя сказала:
- Ну, теперь точно в душ! И первая побежала в ванну.
  Пока она принимала душ, Вадим приходил в себя. Как он это допустил? Не усложнит ли это их совместное проживание? Ему было комфортно с ней жить, и он не хотел бы ничего менять и ничего испортить. Он боялся, что теперь последуют какие-то отношения, а затем выяснения отношений. Что он, слепой, может предложить девушке? Но ведь этого она сама явно хотела, оправдывал себя герой-любовник.
   Женя под душем тоже была полна мыслей. Правда мыслей другого порядка. Её тело пело от любви. Она давно и страстно любила Вадима, но без близости эта любовь не была полной. Живя с ним под одной крышей, она с трудом сдерживала желание. Теперь ощущала себя абсолютно счастливой!
   Выйдя из душа, Женя в коридоре столкнулась с Вадимом. Он как то неловко улыбнулся и поспешил в душ. Девушке, по этой виноватой улыбке, стало всё ясно. Она чуть не расплакалась, она то ждала, что он заключит её в объятия. Потом собралась и стала думать о том, что ему скажет.
   Вадим долго мылся и не решался выйти из ванной комнаты. В это время Женя занималась обедом. Он вышел из ванны влажный, с мокрыми зачесанными волосами, и Женя опять залюбовалась им. Она весело, как ни в чём не бывало, позвала его обедать. Вадим сел за стол. Он не поднимал лица от тарелки, коротко попросил хлеба. Женя поняла, что его необходимо успокоить.
  - Вадим, да, о том, что было в твоей спальне…
Вадим замер. Ложка застыла в его руке.
- Накинулась на тебя… Ты уж прости. Давно никого не было – уж очень давно, подумала про себя Женя. И постаралась всё свести к шутке словами из известной кинокомедии – «А вы такой интересный мужчина, прямо ужас!» - Оба засмеялись - «Я женщина, а ты мужчина, и если нужно причину, то это причина» пропела Женя песню популярной группы «Наутилус-Помпилиус».
 - Ты с кем-то встречаешься? – Вадим только сейчас понял, что ничего не знает о личной жизни Жени.
- Нет. Мне сейчас не до серьезных отношений. Пока занимаюсь карьерой, а постоянные отношения занимают слишком много времени, а этого времени у меня нет! Мы взрослые люди, и то, что случилось, рано или поздно должно было случиться.
 Вадим облегченно вздохнул, он понял, что никто не собирается посягать на его свободу, а их отношения это только чистый секс. Когда Женя подошла к раковине мыть посуду, Вадим подошел сзади, крепко обнял её, обхватив руками небольшие груди. Он принялся целовать её в шею, а она откинула голову. Он взял её сзади, уже чувствуя её, подстраиваясь под её темп и желание.
     Теперь они стали спать вместе. Их быт не изменился. Они также ходили по магазинам, также гуляли по парку. Только на прогулках они могли долго целоваться в укромном уголке, а после поцелуев почти бежали домой, начиная ласкать друг друга ещё в лифте. Теперь, он ждал её с работы, прислушиваясь к шагам за дверью, и спешил встретить её, заключая в объятия. Женя стала веселее и смешливее. Каждую ночь она отдавалась своему любимому и боялась думать о завтрашнем дне.
   Витька и Зоя сразу всё поняли, по Жениным вещам, разбросанным в комнате Вадима, и в тайне давно ждали этого. Андрей спросил что-то про жиличку, и по смущенному бормотанию Вадима тоже догадался про их отношения. В сауну больше не звал, а Вадим и не спрашивал. Кроме Жени ему никто не был нужен. 
   Больше всего Вадим любил «рассматривать» Женю. Когда она объявляла о новой стрижке или обновке, то Вадим просил: «Подойди, я тебе рассмотрю». Женя подходила на непослушных ногах в предвкушении сладостных мгновений, и Вадим медленно чуть прикасаясь, самыми кончиками пальцев, исследовал обновку, прическу, а затем и тело девушки. Во время «осмотра» Женя так распалялась, что, не дожидаясь конца изучения, сама набрасывалась на партнера. 
   Еще Вадим любил её мыть. Он долго намыливал девушку, щекотал её пеной, поливал теплой струёй. Ему нравилось доводить её до исступления одними руками. Мытьё всегда заканчивалось тем, что распаленная Женька затаскивала его в ванну, иногда прямо в одежде.
   А Женя любила опоздания. Она старалась приходить пораньше, но на работе никто не считался с её желаниями. Вадим переживал, подходил к двери. В эти минуты настенные часы для него стучали громче обычного. Когда же, наконец, в дверную скважину вставлялся ключ, Вадим буквально подхватывал девушку, обычно невероятно уставшую, и сам раздевал её. Медленно расстегивая молнию на высоких сапогах, стягивая пальто, а часто прямо на полу в прихожей сразу за пальто стягивалась и юбка.
   Они жили настоящей семьей, правда, не осознавая этого. Почти закончили работать над книгой Вадима о боксе. Женя по вечерам перепечатывала текст на печатной машинке. Она уже договорилась с редакцией, книгу ждали.
   Как-то Женя пришла очень поздно. Вадим и переживал, и злился, и безотчетно ревновал девушку. Она пришла совсем уставшая. Вадим сам подогрел ужин. Женя вяло покушала, он понимал, что она совсем без сил и наполнил ей ванну. В ванной Женя уснула. Вадим приоткрыл дверь и услышал равномерное посапывание, потрогал воду – вода совсем остыла.
- Ты так простудишься…
  Он взял мокрую девушку на руки и отнес в комнату. Там вытер её полотенцем. Жгучее желание охватило его, но он сдержался, ведь девушка устала, почти спит. Вадим тихонько лёг рядом. Женя прильнула к нему, положила голову на плечо. Она была расслаблена и спокойна. Её рука нырнула в его трусы.
- Ты ведь устала…
- А я и не буду ничего делать. Будешь ты.
   Вадима не надо просить дважды! Он был необычайно нежен, старался двигаться медленно. Девушка была расслаблена, её тело не отвечало, а только дыхание становилось частым и горячим. Он слегка целовал её грудь, слегка касался губ. Потом она сразу погрузилась в глубокий сон. Накрывая её одеялом, он услышал, как сонным, заплетающимся языком она выдохнула: «Я люблю тебя». Вадим напрягся - Про кого это она? А если про него? – и сам рассмеялся своим мыслям - влюбиться в меня, в слепого инвалида, ерунда! И без повода разозлился на Женю, убеждая себя, что им только пользуется. Полночи не спал, накручивая себя - Вот, как устроилась, и хата, и жеребец готовый. Он для неё только секс машина! Ей же некогда влюбляться, ей же надо карьеру строить! – И те слова, что успокоили его несколько месяцев назад, теперь разозлили.
    После этого сонного признания Вадим стал как-то жестче с девушкой. Она не понимала перемену. Сексом стал заниматься резко, реже целовал в губы. Жене нравилось проявлять инициативу в постели, ей нравилось будить его поцелуем, и шутливо флиртовать, ей нравилось просто прижиматься к нему. Как-то утром она залезла на него, и стала целовать его грудь, шею, при этом чуть двигая бедрами, как бы призывая. Вадим посадил её на себя строго вертикально, держал за талию, не давая наклониться к губам. Его движения были резкими, сквозь зубы процедил – Вот тебе, жеребец! Пользуйся!
Это был первый раз когда Женя не получила удовольствия. Она заметила, что такое резкое отношение следует, если она сама проявляет инициативу. Может его это ущемляет – подумала девушка, и больше инициативу не проявляла.
   Иногда она просыпалась от того, что ночью он «рассматривает» её лицо. Слегка касаясь пальцами, он как будто рисовал её лицо. Женя продолжала делать вид, что спит. Удивляясь его поведению.
    Прошел почти месяц, и потихоньку резкость ушла из сексуальных отношений. Женя также не проявляла инициативу, но её так сильно тянуло к нему, что она шла на разные хитрости, чтобы дотронуться до любимого как бы нечаянно. Девушка очень скучала по его встречам в прихожей. Вадим помогал снять пальто, чмокнув в щёку, и спокойно возвращался в комнату. Женя огорчалась его перемене, а себе объясняла это тем, что Вадим «перегорел».
    По выходным они позволяли себе подольше поваляться в постели. Женя лежала на боку, спиной к Вадиму. Он обнял её за живот, и пошутил – А ты потолстела! Женя, как то дёрнулась – Не потолстела! Просто когда лежишь на боку, такое ощущение, что живот появился. Вадим понял, что задел за живое – Да, я так, пошутил, ничего ты не потолстела, уж я то, каждую твою клеточку знаю. Женя быстро встала с постели. Была неразговорчивая, и Вадиму даже показалась чуть напуганная. И впервые с того дня, когда Вадим спас Женю с подоконника, она пошла спать в свою комнату.
 - Хочу пораньше лечь, завтра рано вставать, а ты сможешь подольше посмотреть телевизор.
  На следующий день у них собирались гости. И был этот праздник посвящен выходу книги Вадима. Тираж был маленький, но сразу весь разошелся, а самое главное, права на его книгу покупал серьезный западный издатель.
Пришёл Андрей с новой пассией, тренер Алексей Иванович, родная тётка Вадима с дочерьми, зятьями и внуками, Витя с Зоей, двумя дочками и родителями. А также пару человек из издательства, которые помогали в рождении этой книги. Народу собралось много. Витьке даже пришлось сбегать домой за табуретками.
  За столом много шутили, поднимали тосты за нового автора. Желали ему заработать много денег и давали советы на что потратить. Каждый совет заглушался взрывным хохотом.
    После тоста Алексея Ивановича разговоры ушли в сторону спорта. Вадим был в курсе последних новостей. Было видно, как и тренеру, и Вадиму, и Андрею больно видеть разруху Советского спорта. Как эти парни, подававшие большие надежды, тоскуют по боксу и по рингу.
     За столом повисла тишина. Женя спасла положение, она затеяла разговор с редакторами. Потихоньку напряжение спало, и за столом опять стало весело и комфортно.
   Тётка тоже толкнула речь, восхваляя племенника, и некстати запричитала, что-то о матери Вадима. Свою речь она закончила словами – Ну я уверена, что там наверху твоя мать спокойна за тебя, Вадим, ведь такая девушка с тобой рядом. Давайте друзья поднимем этот бокал за Женю! За вас ребята, вы такая отличная пара!
  Все весело наполнили фужеры, чокнулись, желая Жене удачи, и тут Вадим выдал, обращаясь к тёте – За Женю, конечно, надо выпить, она молодец, и без неё не было бы этой книги... И за это ей огромное спасибо, но ты не права, мы НЕ ПАРА и за НАС пить нельзя, потому что НАС нет и быть не может! – кашлянул и вышел в другую комнату. Женя побелела, слёзы накатились на её глаза. Она схватила пустую хлебницу и убежала на кухню. Зоя выбежала за ней. Девушка пыталась найти слова, но Женя, стиснув зубы, уставившись в тёмное окно, ничего не говорила.
   Гости стали расходиться. Последним ушел Алексей Иванович, он зашёл в комнату Жени и просидел там около получаса. Когда Женя мыла посуду, Вадим спросил её, о чём там они говорили с тренером. Девушка что-то невнятно пробормотала. В этот вечер она опять ушла спать в свою комнату.
   Утром Женя возилась дольше обычного. Днём она позвонила Вадиму по телефону и без вступления выпалила:
- Я съехала. Сдавать тебе теперь комнату необязательно, денег за книгу хватит надолго. Сегодня я сделала заявку на соцработника в Собесе, и я уже с ней познакомилась, она приятная женщина, будет приносить тебе продукты два раза в неделю и готовить.
- Женя, что произошло? Я тебя обидел?
- Нет, ты не обидел Вадим, правда. Так получилось… Мне пришлось съехать.
- Почему ты прощаешься по телефону? – Вадим уже впал в бешенство - Стыдно?! Воспользовался тем, что я слепой, и за моей спиной собралась! Быстренько же ты собрала свои манатки!
Женя, не дослушав, повесила трубку. Слёзы душили её. Женя звонила с вокзала, она уже купила билет и уезжала домой, к маме.
   Вадим злился, представляя, что она ушла к мужчине. Не пытался найти её. Соцработник действительно оказалась приятной женщиной средних лет. Она приносила продукты, готовила, советовалась с Вадимом о сыне-подростке. Изредка звонили друзья. Вадим был занят с новым издательством, вёл переговоры. Жизнь как-то устроилась без Жени. Но тоска не покидала его. Он продолжал спать на своей половине кровати. Он продолжал прислушиваться к подъезжающему лифту. Он продолжал её ждать. Сначала ещё надеясь, а через несколько месяц, уже не надеясь, но продолжал ждать. Натыкаясь на забытые вещи, на её запах. Вадим уже перестал злиться, теперь он часто задумывался о том, где она, что с ней. Особенно тоскливо было по ночам.
    Поздней весной поехал с Витей и Зоей на кладбище к матери. Друзья помогали ухаживать за могилой. Зоя сказала:
- Давно мы тут не были…
- Я прибирался здесь с Женей – Вадим почти год не произносил её имени вслух. Его голос предательски дрогнул.
- Ну не переживай, ты! – подбодрил Витя
- Я была уверена, что вы будете вместе навсегда – задумчиво проговорила Зоя – она так тебя любила…
- Любила?! Что ты знаешь! – почти крикнул Вадим – Ей просто было удобно жить со мной! А теперь использует другого, теперь с ним удобнее!
Разговор был окончен, в машине ехали, почти не разговаривая. Витя пошёл домой, а Зоя помогала Вадиму подниматься на ступеньках. Она тихонько сказала:
- Ты не прав, Вадим. Женя тебя очень любила, знаешь, как она плакала на кухне, когда ты всё услышание объявил, что ВАС вместе быть не может.
- Плакала? – растерялся Вадим, он вспомнил тот праздничный вечер, вспомнил тост тёти и свой ответ.
- Женщину не обманешь. Если бы ты видел, как она на тебя смотрела…
- Да, если бы я ВИДЕЛ!
- Ой, прости, я не то имела виду, а то, что это была настоящая любовь, ни у кого не было сомнений.
  Вадим сел на постели, он обнял Женину подушку, которая продолжала лежать на его кровати. Он вспоминал свои слова за праздничным столом, он вспоминал Женино сонное признание, он вспоминал, как она тянулась к нему, какой нежной и страстной она была, как она любила, поджав под себя ноги, положив голову ему на плечо смотреть телевизор или просто разговаривать. Он вспоминал её смех, её борщ, её тело. Эти воспоминания, как лавина обрушились на него, и только одна мысль не давала покоя:
- Это, что я, я, обидел её? НАС не может быть! Вот, идиот!
Он ясно понял, что все его терзания это и есть любовь. Он даже удивился, так вот она какая, вот это что значит! Затем немного успокоился, ну и пусть, она ушла, встретит другого, не калеку, пусть будет счастлива. Он убеждал себя, вновь и вновь повторяя эти слова, но на самом деле, сердце сжималось от этой мысли - встретит другого!
    Где то через полгода соцработник затеяла уборку:
- Давай Вадим разберу в стенке.
После смерти мамы в её мебельных шкафах никто не разбирался. Любопытная женщина нашла фотоальбомы и стала рассматривать фотографии. Мать Вадима собирала все статьи о сыне. На одной газетной вырезке женщина увидела Женю. Она сразу же побежала к Вадиму:
- Вадим, ты говорил, что с Женей познакомился только в прошлом году, а я вот нашла вашу общую фотографию…
- Какую фотографию? – Вадим вцепился в альбом так, как будто смог бы увидеть этот снимок.
- Да, вот в Самарской газете. Статья называется «Новый рубеж». Вот ты тут есть, молоденький, и вот твой дружок, Андрей, рядом, и Алексей Иванович в центре, и ещё ребят полно…
- А Женя?
- А Женя вот стоит с краю, улыбается. Ей тут лет 17, не больше.
- А где это снято? Когда?
   И соцработник прочитала Вадиму статью. Он смутно вспомнил тот маленький городок, тот матч. И совсем смутно девушку, с которой провел  целую ночь. Он не помнил, ни как она выглядела, ни как он с ней познакомился. Вадим позвонил Андрею, тот тоже ничего не мог вспомнить, но обещал заехать и посмотреть фотографию.
   Андрей смог выбраться к другу только на следующий день. Ожидание Вадима достигло «точки кипения», и, не дав приятелю раздеться, он всунул в его руки фотоальбом. Андрей внимательно рассматривал фотографии, прочитал статью:
- Да, вижу, ту справа Женя, с трудом, но узнать можно. Я её вообще не помню, но зато вспомнил её подружку, она стоит с Женей в обнимку. Имя, конечно, не вспомню, но такая была заводная хохотушка! Нам вручали в клубе награды, грамоту или медаль, ну всё как обычно, и этих двух девушек тоже за что-то наградили. После награждения сделали общий снимок.
- Я вообще этого не помню…
- Да и я с трудом, сколько их было этих городов, этих клубов, грамот. А потом вечером пошли гулять, по-моему, к речке. Я с этой хохотушкой и ты с её подругой. Тепло было, мы купались, потом валялись на сене.
- А подруга это Женя?
- Да разве я помню! Может и она, а может и другая какая… Я помню, твоя очень стеснялась, не то, что моя хохотушка, и я вам отдал ключи от номера. Вы ушли, а мы остались до утра на берегу. А утром уехали в Куйбышев.
  Частично что-то стало проясняться. Он вспомнил купание, ворох сена, какую- то стеснительную девушку, как пошел с ней в номер. А что было потом, он не помнил, наверно, как со всеми прочими девушками…
- А телефона той хохотушки у тебя не осталось?
- Вадим, ну ты даешь! Это когда было?! Да я думаю и не спрашивал телефон. Да тут в статье написано про двух девушек, которые помогали ветеранам, может это и они. Жарова Е. и Савченко Н. У Жени, какая фамилия?
- Я не знаю…
- Во даёт! Сдавал ей комнату и даже фамилии не спросил.
- Всем Алексей Иванович занимался.
- Вот ему и надо звонить.
- Подожди, а что я ему скажу…
- Ну, ты прямо как маленький! Хочешь узнать, где она живёт?
- Я сам не знаю, чего хочу… Хотел узнать откуда она на общей фотографии. И просто хочу знать, всё ли у неё нормально!
- Вот и позвони тренеру, вдруг он что знает.
Вадим позвонил тренеру:
- Алексей Иванович, добрый вечер, это Вадим. Тут случайно нашли фотографию в газете семилетней давности, и на фотографии с нами рядом Женя...
- Вот оно как, теперь понятно...- перебил его тренер.
- Что понятно?
- Это не телефонный разговор, Вадим, завтра жду, с утра заеду.
 Вадим не спал всю ночь, терзаясь от разных мыслей и загадок. Тренер приехал рано, сразу, коротко поздороваясь, попросил фотоальбом:
- Дай на снимок взгляну…  Да, вот она справа, с хвостиками. Ты в Самаре занял первое место. Хороший был матч.
- А я не помню…
- Да, хороший был матч, старая школа. Твой противник был опытней, тяжелее на 2 кг, а ты его сделал!
- Вы это всё помните?
- Я помню каждый твой матч.
- И последний?
- Последний, тем более…
- А Женю?
- Женю, извини, не помню, и как делали эту фотографию, не помню. А вот то, что Андрей всю ночь развлекался с девицей на Волге, помню отлично, потому что из-за этого он чуть не опоздал нам поезд. Устроил нам переполох!
- Алексей Иванович, а когда Женю ко мне вселяли, её паспортные данные смотрели?
- И не только смотрел, но и записал, а как же без этого.
- Так вы знаете её фамилию, адрес?
- Фамилию её знаю, Жарова она. А тебе зачем?
- Я хочу знать всё ли у неё в порядке. Перед отъездом вы долго разговаривали, она говорила, где будет жить?
- Ты что затеял, не поздно ли одумался?
- Я же ничего не видел, потому что не ВИДЕЛ!
- А не слышал, потому что не хотел слышать?! Так?! Я-то думал, что Женька твоя фанатка, а она в тебя ещё с Самары…Что это мы с тобой не с того конца начали. Давай-ка присядем.
  И тренер рассказал Вадиму, как впервые увидел Женю, про её незаметную роль в его судьбе, про её статьи в журналах, и про ту любовь, которую читал в её глазах. Рассказал, что перед отъездом Женя призналась ему, что уезжает к матери в Самару, что не может быть ПРОСТО РЯДОМ с Вадимом, а Вадим не готов предложить больше.
   Вадим стал упрекать тренера, в том, что тот утаил от него. Тренер резко ответил:
- Ты был не готов слышать, а её любовь принял бы только за жалость. А это не так. Это и есть любовь! Ох, не люблю я эти бабские разговоры!
- Что же мне делать?
- Поезжай к ней. Хочешь узнать как она, вот и узнаешь.
- А если она с другим?
- Значит просто, скажешь спасибо!
    
   Вадим с Андреем поехали к Жене на машине. Вадик попросила друга зайти в дом, как бы случайно был недалеко - проездом. Ожидание друга казалось вечностью. Андрей сел в машину. И молчал.
- Ну?! – спросил Вадим. – она не одна?
- Не одна…
- Ну, тогда поехали! Дурацкая была эта затея!
- Тебе надо зайти, она тебя ждет. Женя знает, что ты тоже здесь.
- Помоги…
 Вадим вышел из машины. Андрей ненавязчиво поддержал и проводил до дома. - Ну зайдешь сам. Там 3 ступеньки.
И Андрей вернулся в машину. Вадим поднялся на ступеньки и нащупал дверь. Открыл.
- Привет! – тихо сказала ожидающая за дверью Женя, тихо, и так сказала, как будто они виделись только вчера. – Проходи. Только обувь сними. Вот тапочки…
- Не надо тапочек... - Вадим разулся. И встал в неловкости. Одеревенел.
Женя взяла его под руку:
- Ну, проходи…
И тут Вадим услышал звук. Не понял сначала.. Прислушался, а это лопотал ребенок.
- У тебя ребенок? – резко спросил
- Да, сын – ответила Женя и голос ее зазвенел
- Мои поздравления! – получилось как то не искренне – Как назвала?
- Вадюша.. – и поправилась – Вадимом!
Повисла пауза.
- Ну, проходи в комнату – Женя усадила на диван. Он услышал, что она отошла
- А отчество?
- Вадим Вадимович Жаров. Допрос окончен?
- Значит отец – мой тезка.. Бывает же.. – Вадиму было неловко. Ему захотелось уйти. Внутри злился сам на себя, на Женю, на свои глупые надежды, на ожидание, что его калеку могут любить…
- Не, тезка, - тихо, почти прошептала Женя, - не тезка. Это ты..
- Что?!
- Ты его отец, Вадим…
Вадим встал
- Что?! – почти выкрикнул – и ребенок заканючил
- Ну, что ты, глупыш, испугался, папа твой приехал к нам – И Женя взяла малыша на руки
Вадим стоял оглушенный.
- Папа… - повторил он.
- Хочешь подержать? – спросила Женя
- А я не уроню? – забеспокоился Вадим
Женя вручила ребенка. Вадим невероятно осторожно взял его. Он почувствовал его запах, услышал звуки, прижался к головке. Больше всего на свете он захотел увидеть своего ребенка. УВИДЕТЬ его глаза, волосы, ручки! Он даже зажмурился. А когда открыл глаза увидел тени и свет. Потекли слезы:
- Я… Я вижу! Я вижу! Женька! Я вижу…Он увидел очертания малыша и улыбку Жени. Она подошла к своим любимым мужчинам и обняла их.