Луиза Глюк. Пустой стакан

13 октября 2023г ушла из жизни поэтесса,
лауреат нобелевской премии по литературе
Луиза Глюк.



Я многое просила, я много
получила.
Я многое просила, я получила
мало.
Я получила почти что ничего.

А между этим?
Несколько зонтиков открыты
в моём доме,
и пара туфель на столе кухонном по ошибке.

Не то, не то - было моей
сутью.;
Была я жестокосердной,
отстраненной,
Была эгоистичной, тираном
жёстким.

Но я всегда была такой же,
даже в раннем детстве.
Черноволосая малышка, кого
боялись другие дети.
И никогда я не менялась.
Внутри стакана абстрактная
волна фортуны
сменилась в одночасье с высокой
до низкой.

А было это морем?
На силу небосвода возможная
реакция?
Хочу быть в безопасности,
молилась, старалась
лучше стать.
Мне вскоре показалось, что то,
что начиналось как террор,
переросло в моральный нарциссизм,
и стать могло
реальным развитием людей.
Возможно это и подразумевали
мои друзья, взяв меня за руку,
мне говорили, что понимают
обращение жестокое,
невероятное дерьмо, которое
я приняла, подразумевая,
(как я когда-то думала),
что я больна немного, раз отдаю
так много за так мало.
Хотя в то время они все
полагали,
(крепко сжимая руку)
что я была хорошим другом
и человеком, а не созданьем
пафосным.

Но не была я жалкой!
Была написана я крупным шрифтом,
как королева или святая.

Что ж, все это наводит
на интересную гипотезу.
Приходит в голову,
что крайне важно
верить мне в усилия,
поверить, что из простой попытки
получится нечто хорошее
и незапятнанное порочным,
шокирующим импульсом
чтоб убедить
или соблазнить.

Кто мы без этого?
Кружащиеся в темноте Вселенной,
испуганные, одинокие, беспомощные
изменить судьбу?
Что есть у нас на самом деле?
Проделки грустные с туфлями,
лестницами, и трюки с солью,
нечисто мотивированные и повторяющиеся
попытки сформировать характер.
Что есть у нас для умиротворения
великих сил?

И думаю, что в конце концов,
этот вопрос сгубил Агамемнона
на берегу, где наготове греческие
корабли,
невидимое море за безмятежной гаванью, а будущее
смертоносно, нестабильно.
Он глупым был, считая, что
это можно контролировать.
Он должен был сказать:
Я не имею ничего.
Я в твоей власти.


The Empty Glass

I asked for much; I received much.
I asked for much; I received little, I received
next to nothing.

And between? A few umbrellas opened indoors.
A pair of shoes by mistake on the kitchen
table.

O wrong, wrong  - it was my nature. I was
hard-hearted, remote. I was
selfish, rigid to the point of tyranny.

But I was always that person,  even in early
childhood.
Small, dark-haired, dreaded by the other
children.
I never changed. Inside the glass, the abstract
tide of fortune turned
from high to low overnight.

Was is the sea? Responding, maybe,
to celestial force? To be safe,
I prayed. I tried to be a better person.
Soon it seemed to me that what began as terror
and matured into moral narcissism
might have become in fact
actual human growth. Maybe
this is what my friends meant, taking my hand,
telling me they understood
the abuse, the incredible shit I accepted,
implying (so I once thought) I was a little sick
to give so much for so little.
Whereas they meant I was good (clasping my
hand intensely) -
a good friend and person, not a creature of pathos.

I was not pathetic! I was writ large,
like a queen or a Saint.

Well, it all makes for interesting conjecture.
And it occurs to me that what is crucial is to
believe
in effort, to believe some good will come of
simply trying,
a good completely intainted by the corrupt
initiating impulse
to persuade or seduce -

What are we without this?
Whirling in the dark universe,
alone, afraid, unable to influence fate-

What do we have really?
Sad tricks with ladders and shoes,
tricks with salt, impurely motivated recurring
attempts to build character.
What do we have to appease the great forces?

And I think in the end this was the question
that destroyed Agamemnon,  there on the
beach,
the Greek ships at the ready, the sea
invisible beyond serene harbor, the future
lethal, unstable: he was a fool, thinking
it could be controlled. He should have said
I have nothing,  I  am ay your mercy.