взрезанный чернозём

Вопреки. А как же иначе мне
говорить о важном в октябрьский полдень?
О любви, о смерти и о войне.
Солнца луч нацелен, как перст Господень,
на квадрат окна во дворе моём,
не давно снесённом, а новом, здешнем.
Знать, подходит Бог ко всему с умом,
ожидая, чем старика потешим,
что ещё надумаем, вопреки
всем его учениям и советам.
Вот октябрь ссыпается из руки,
заполняя время шафранным цветом.
Вот уже и каяться недосуг,
грех на грех помноженный - это подвиг,
а война идёт на тепло и звук,
застаёт врасплох, остальное пофиг.
Через траком взрезанный чернозём,
по крови убитого БТРа
мы куда-то тексты свои несём
потому, что в текстах осталась вера.
И надежда тоже, но только в них,
потому, что заповедям не верим.
Сколько рифм затейливых, составных,
диктовались разным поэтам зверем
в самых разных месяцах здесь и там.
Бог был чем-то занят в других порталах,
и война гнала нас из мест к местам,
словно ворох листьев осенних, алых.
и сжигала так же в своих кострах,
и рвала, расстреливала у стенок,
и брала в ножи, и внушала страх,
и меняла быстро листва оттенок,
покрываясь кровью... Слова горьки,
в наших текстах прячется слово божье,
и живём поэтому вопреки,
умирая, чтоб возродиться позже.