Шаман

В мёртвом лесу на забытой опушке
Спит обветшалый, потертый шатёр.
Старый шаман в нём строгает игрушки,
Тлеют угли, и дымится костёр.

Мчится отчаянный всадник сквозь чащу,
Бледного сына прижал он к груди.
Эхо всё ближе, сердце всё чаще —
Вот и шатёр: «Ну же, конь, припусти».

Спешившись, кличет на помощь шамана,
Мальчика вместе заносят под кров.
Вспорот живот, за ужасною раной
Гаснет сознание, хлюпает кровь.

Тени сгущались, и пламя плясало.
В ступке коренья шаман истолок,
Тело мальца завернул в одеяло,
Выбрал из ступки собравшийся сок.

Губы ребёнка той жидкостью смазал,
Из-под подола фигурку достал,
В соке смочил, обернул в ткань, и разом
Мальчик задвигался и застонал.

Долго возился с игрушкою старый —
Гладил, ворочал, водил с бока в бок,
Сел подле мальчика тихо на нары,
Слёзы утёр, после сник и умолк...

Тонкими струйками дым извивался,
Гасли последние звёзды вдали,
Из леса прочь всадник с сыном умчался,
В мёртвом шатре мирно стлели угли.