Об истинной воле и единстве народного духа Гегель

"Такая воля является субъективно-зрелой волей: она выходит из себя, становится объективным духом и создает себе «мир свободы»2371 – в организованной общественности, в праве, нравственности и государстве.
Необходимо иметь в виду, что «воля» есть воля человека, некое целостное состояние человеческого существа. Это означает, что зрелая воля есть действительный «образ мира», допускающий наряду с собою незрелые «явления» и вмещающий в себе двойную природу: спекулятивную, или бесконечную, и эмпирическую, или конечную.


Для того чтобы раскрыть и осознать свою сущность, для того, чтобы осуществить себя как свободное самоопределение, воля должна принять и проработать свою эмпирическую сущность, приобщить себя «быванию», стать существующей волей и победить элемент своего существования. Тогда только воля получит значение «действительного образа», состоящего из «сущности», победившей свое «существование»; тогда только она станет, по выражению Гегеля, «идеею»;2373 ибо «понятие» воли и «предмет» воли совпадут и превратятся в тождество.2374

Этот процесс созревания воли Гегель выражает нередко так, что её «всеобщая сущность» принимает вид «единичного явления», а «единичная» воля, углубляясь в себя, устанавливает свое спекулятивное тождество со «всеобщей волей». Этот процесс выходит уже за пределы субъективного духа, хотя и начинается в его глубине.

Для того чтобы верно понять природу «всеобщей воли», необходимо иметь в виду основное воззрение Гегеля на жизнь Бога и мира. Согласно этому воззрению, Божество есть единая «всеобщая» субстанция всякого бытия, а явления мира – вещи и души, растения, животные и люди суть подчиненные «единичности», «акциденции» или, вернее, живые «модусы» этой субстанции. При этом всеобщее входит в единичное как его живая сущность, а единичное входит во всеобщее как его живая часть;2375 «всеобщее» есть абсолютно-реальная, творческая стихия, пронизывающая всякую «единичность», но скрытая в ней и индивидуализированная её пределами; эти пределы не позволяют свободной субстанции выйти на свободу и явиться в мире так, как это соответствует её природе. Свободная всеобщность остается «только сущностью» до тех пор, пока ей не удается преодолеть косную стихию инобытия, или, что то же, пока «единичность» не осозна;ет в себе свою всеобщую сущность и не отдастся её духовной и абсолютной силе.2376 Тогда всеобщность перестает быть «только сущностью» и становится «явившейся сущностью» – тождеством «сущности» и «существования», «понятия» и «реальности», т. е. действительным «образом мира» или трижды реальною «идеею».237

Человек находит в себе божественно-разумную стихию воли два раза: сначала в своей замкнутой жизни, приводящей его к признанию себя индивидуально-свободною волею, а потом в общении и общественной жизни, приводящей всех людей к признанию себя – единою спекулятивною стихиею «народного духа».

Индивидуальная воля знает, что она сама по себе (т. е. в отрыве от других людей и вещей) всеобща и разумна, и притом не только «по себе» (т. е. по своей сокровенной, субстанциальной сущности), но и «для себя» (т. е. по своему эмпирическому самосознанию); теперь ей предстоит найти ту же всеобщность в других людях, познать в них то, что она познала в себе, и признать, что в них живет и творчески раскрывается та же самая, единая стихия разумного самоопределения, которая слагает и её собственную сущность. Субъективная воля должна познать свое спекулятивное тождество с другими субъективными волями. Она должна убедиться и признать, что множество индивидуальных воль есть «множество» лишь по своей внешней видимости, по своему явлению; по существу же это множество не разъединено реально, но образует одну единую Всеобщность, единую всеобщую волю, народный дух (Volksgeist). Эта единая всеобщая воля и есть та духовная субстанция, которая входит в каждую единичную волю в качестве её живой сущности и включает в себя все единичные воли в качестве своих живых о;рганов.

Воля реально едина, а индивидуальные воли суть её специфические видоизменения.

Эти специфические «обособления» единой всеобщей воли могут выражать её божественную природу с большею и меньшею верностью. Индивидуальная воля может не знать, не сознавать и даже не предполагать того, что она есть «явление» и «о;рган» единой субстанции. Однако это заблуждение не в состоянии изменить сущность дела: всеобщая воля народного духа остается всегда субстанцией единичной воли, но может быть скрытой субстанцией, сущей лишь «по себе». Задача индивидуальной воли в том, чтобы осознать это и признать себя о;рганом народного духа: тогда она постигнет свое тождество со всеобщей волей и с «другими» людьми; тогда она поймет, что она свободна от «инобытия» не только в своих собственных пределах, но и в «объективном» порядке, ибо другие люди суть её «соо;рганы», объединенные с нею единой субстанциональной сущностью. Тогда субъективный дух станет объективно свободным и «по себе», и «для себя".

Истина лежит, как всегда, в конкретном тождестве трех моментов: всеобщего как начала, подъемлющегося над каждым данным содержанием, все в себе разрешающего и бесконечно рефлектирующего;2390 особенного, как начала различающего, определяющего и ограничивающего;2391 и единичного, как начала, сочетающего в себе содержательную определенность с властью бесконечной рефлексии.2392

Воля должна творческою2394 жизнью в едином народном духе, подлинно усвоить себе его всеобщую волю и его всеобщие ЦЕЛИ 2395 и превратить вещественную обстановку народной жизни в покорное ТЕЛО народного духа. Это и есть путь к объективной свободе духа; она достигается только через осознание и осуществление всеобщей воли как «источника всех единичных воль».2396

Так возникает учение Гегеля о праве, морали и нравственности."
(Ильин. ФГегеля. Воля)