Цикл. Плохая девочка

***

Город и ночь, улицы – ни о чём…
Тонет в огнях, в драйве неспящий мир.
Буду плохой. И за своим плечом
Крылья сложу в клетках чужих квартир,

Чтобы унять жажду мою по «янь»,
Переварить литрами никотин,
Будто бы я – девочка - «на» и «дрянь»,
Чтобы узнал, КАК ты теперь один...

Чтобы ты плыл не надо мной, а под –
Перешагну. Буду взахлёб с другим…
Перепишу к телу знакомый код.
Слышишь мои, но не в тебя шаги?!

Да я была той, что всегда «на пять»,
Тыща диет, вместо вина компот…
Мне изменив, реки направил вспять,
Бранью ты мне туго наполнил рот!

Вот и ору, по пустоте мечта -
Лучше никак. И по течению плыть.
Видишь теперь девочку, что не та,
И по тебе хочет давно остыть.

Как же послать… Перемолчу. Беги!
Город–причал примет меня иной.
Буду любить, помня, что мы - враги.
Ты изменил! Мне... За моей спиной!


***
… не хочу знать твоего имени.
Мне достаточно просто запаха.
Остаётся немного времени.
И не важно, что есть за пазухой –
То ли страсти комок проглоченный,
То ли похоть до сквернословия.
Ты до ниточки мной оплаченный,
Я – сегодня твоё условие.

Что на утро? Какая разница.
Может, раны пойду зализывать.
Я мечтаю с тобой избавиться
От прожитого и капризного
Того самого, что единственным
Назывался, кричался, маялся.
Постарайся побыть неистовым.
Постарайся над телом сжалиться.

И молчи… Не хочу по имени
Эту ночь вспоминать. Довольно мне…
Не хватило немного времени
Не влюбиться в тебя, и тем больней.


***
Я сегодня танцую опять
По тебе босиком и на бис.
Пей меня, жуй меня и давись…
Словно страстью и телом распят.

Потанцуем?! До капли слизав,
Позабыв про крутой мезальянс…
Это танго для нас и про нас,
И либидо на уровне глаз.

Неизбежно! Здесь тысячи «да»
Застревают с надрывом в  тебе.
Твоя паинька к полночи зверь -
Накормите её, господа!

Босиком. По тебе. Меньше фраз.
На почин– я могу, как хочу!
А на ланч – я о большем молчу,
Что мне танго твоё в самый раз…


***
Я примеряю города к себе, к лицу
И маскирую свои крылья под бронёю,
И словно сдача от «любви» - чего я стою,
Уйдя невидимо, подобно беглецу?
А в том углу, где я наказанной была,
Покрылась плесенью рассыпанная гречка.
И для колен своих не выпросишь местечка.
И ни к чему, когда на месте два крыла.

Мелькают серые чужие города.
И я случайная живу как будто мельком…
Мне заменяет круассан батон и килька,
А вместо шерри - недопитая бурда.
И кто-то «правильный» воткнёт в меня упрёк,
Мол, неприкаянность – тождественна свободе.
И одиночество особенно не в моде,
Зачем из кокона смываться наутёк?

Но я отвечу им. А, может, промолчу,-
Мне фиолетово придуманное счастье,
Что всю начинку рвёт на маленькие части.
И я сбегаю потому, что жить хочу.


***
А мне тебя хотелось. Да! Хотелось!
Подумаешь, что я легка на флирт?
Куда девИчья трогательность делась,
Да и к сухой закуске подан спирт...
И те чулки в скромнейшем гардеробе,
А неглиже…  И чёрт побрал тебя,
Явиться на одно дыхание, вроде,
Застрять надолго, говоря, «судьба».
И всю меня насквозь переиначить.
Ответным быть на дерзкое «хочу».
Себя самой, как дуру обозначить
И думать, мол, распутство по плечу.
Но тот апрель закончился однажды,
А скрип кровати глохнуть заставлял.
И ты теперь встречался просто в каждом,
Кто мне свои услуги представлял.
Как я смогла в угаре перепутать
Любовь к тебе с прелюдией и спать
И кутаться в твои стальные путы,
Вести себя и чувствовать, как…


***
Снова угар и утро. Твою же мать!
Жарят меня внутри градусов сорок точно.
Это не солнце вылезло после ночи,
Это – этил,- что с горемыки взять?

Бесит меня навзрыд имя твоё опять!
Не залила к утру горе своим стаканом.
Я ненавижу? Тешу себя обманом…
Да, не хватает сил лечь не с тобой в кровать.

Запах прилип ко мне, голос... Заткнись, молчи!
Вырвать бы изнутри то, что куском застряло.
Градусов сто! Но мне, будет постыдно мало
В чьих-то руках тонуть в чьей-то чужой ночи.

Страсть превратилась в жизнь, или перитонит
От затяжных ночей, неизлечимой власти.
Долбанная любовь, вот и припёрлась – здрасте!
Но почему опять имя во мне першит…

Неизлечимо знать - ты по соседству спишь,
А накануне был в нежном суфле прелюдий.
Мы разбежались врозь – мирные с виду люди
Сколько же мне ловить съехавших набок крыш?

Снова угар и боль, утро. Твою же мать!
Жарят меня внутри градусов сорок точно…