Дитя...

Три уголовных кодекса сменилось,
Отбыли тройки, высылки, суды,
От сталинский репрессий много спилось,
В кровавом поле черные столбы.

Давно свершилось новое уродство,
Все совершенно не секретно в маете,
Фиксирует преступных руководство,
Ломая судьбы сломленных детей.

Теперь Дитя торжественно вонзает
Свой краденный, общительный тесак,
В подростках Родина тихонько умирает,
Среди грехов, истерзанных собак.

Скрытый учет, коррупция, Ванюша,
Прости, что в день твой смертный о плохом,
Вот ты лежишь а рядом чай и плюшки,
Тебя пырнул твой друг кривым ножом.

Война идет за души, вон из кожи
Лезет чумная, каверзная Ложь,
Ванюша, милый, мальчик мой пригожий,
Ты уж совсем на Ваню не похожь.

Тяжелый шок, коллапс, глаза ввалились,
Преагональной волюшки шитье,
Брательники в машине затаились,
Когда твой друг кромсал твое лицо.

Ванюша милый, мал еще, касатик,
Тебе тринадцать, жить бы да играть,
Твоя сестренка Вера ходит в садик,
Спился отец, болеет тяжко мать.

А говорят преступность сократилась,
Боеприпасов мало у детей,
Лишь только Ложь, подлюга изловчилась,
Лепит из крох жестоких главарей.

Молчит смущенно медсестра, девчонка,
Слепок груди белеет за холстом,
Ей так понравился Иван, мальчонка,
Все осеняла малого крестом.

Дожди стихи на листьях излагали,
Ломались сучья, содрогался столб,
Трупы детей на коечках лежали,
Лишь сатана играл в свой волейбол.

А говорят преступность сократилась,
Нет сатаны, нет Бога, нет святых,
Но коль душа в небесный мир родилась,
Встретит Ванюшка всех дедов родных.

Всех осужденных, честных, подсудимых,
Заморенных, расстрелянных, своих,
Неугасимых, кротких, молчаливых,
Из юнкеров, погибших взаперти.

Скрытый учет, дворян, крестьян потомки,
Ванюшки милые, пробитые ножом...
Возьми России горестной обломки
И заживи при Праведных бомжом.
Ванюша, милый, воют только волки,
Над вовремя убитым дураком...
Выпьет сестра безгрудая литр водки,
Двоим вам станет наконец тепло...
Вот только положи в свою котомку
Крест Русский от которого светло!