Сонет 2 Шекспир

Когда твой лоб осадят сорок зим,
И борозды проложат в красоте,
То юности наряд, что всем любим,
Лохмотьями предстанет в нищете.

Тогда, коль спросят, где же вся краса,
Где ныне блеск твоих цветущих дней?
Сказать - ушла в запавшие глаза,
Постыдной было б похвальбой твоей.

Похвальнее,  раз красота хрупка,
Когда ответить мог бы: "Вот дитя -
Итог и оправданье старика,
Его краса - наследственность моя"

Как будто молод вновь, когда ты стар,
Пусть холодеет кровь, ты видишь жар.
------
Sonnet 2

When forty winters shall besiege thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery so gazed on now
Will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say within thine own deep-sunken eyes
Were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
If thou couldst answer, `This fair child of mine
Shall sum my count, and make my old excuse',
Proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel'st it cold.

-------
Подстрочник А.Шаракшанэ

Когда сорок зим* возьмут в осаду твое чело
и выроют глубокие траншеи на поле твоей красоты,
гордый наряд твоей юности, который теперь так привлекает взгляды,
все будут считать лохмотьями;
тогда, если тебя спросят, где вся твоя красота,
где все богатство цветущих дней,
сказать, [что оно] в твоих глубоко запавших глазах,
было бы жгучим стыдом и пустой похвальбой.
Насколько похвальнее было бы использование твоей красоты,
если бы ты мог ответить: "Этот мой прекрасный ребенок
подытожит мой счет и станет оправданием моей старости", --
доказав [его сходством с тобой], что его красота -- это твое наследство.
Это было бы [как будто] снова стать молодым, когда ты стар,
и увидеть свою кровь горячей, когда ты чувствуешь, что в тебе она
холодна.
---
* По понятиям эпохи, сорокалетний возраст для человека означал
наступление старости
=========
Для сравнения переводы:
Маршак

Когда твое чело избороздят
Глубокими следами сорок зим,
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?
И на вопрос: "Где прячутся сейчас
Остатки красоты веселых лет?" -
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.
Достойней прозвучали бы слова:
"Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива,
В них оправданье старости моей".
Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоем пылает вновь!
=
Перевод довольно близок к оригиналу, но с перекомпоновкой строк, и вольностями.
-----
Финкель

Когда тебя осадят сорок зим,
На лбу твоем траншей пророют ряд,
Истреплется, метелями гоним,
Твоей весны пленительный наряд.
И если спросят: "Где веселых дней
Сокровища и где твой юный цвет?"
Не говори: "В глуби моих очей" -
Постыден и хвастлив такой ответ.
Насколько больше выиграл бы ты,
Когда б ответил: "Вот ребенок мой,
Наследник всей отцовской красоты,
Он счеты за меня сведет с судьбой".
С ним в старости помолодеешь вновь,
Согреешь остывающую кровь.
=
Начало более точно переведено, чем у Маршака. Но отсебятины присутствует. Особенно – «сведение счетов с судьбой» - вообще агрессивный мотив, отсутствующий у Шекспира.
-----
Чайковский

Когда твой лик осадят сорок зим,
Изрыв красу твоей роскошной нивы,
То блеск его, теперь неотразим,
Представится тогда мрачней крапивы.
И на вопрос, где красота былая,
Сокровище твоих весенних дней,
Не прозвучит ли как насмешка злая
Ответ: "В глуби ввалившихся очей"?
Насколько ж будет лучше примененье
Твоих даров, когда ответишь: "Вот
Мой сын, в нем старости моей прощенье"...
И снова лик твой миру зацветет.
Так, стариком ты станешь юным вновь,
Когда в другом твоя зардеет кровь.
=
Альтернанс не шекспировский.
Увы, уже вторая строка – слишком волный пересказ. Крапива – вообще черт знает что.
«Примиренье даров» - что-то малопонятное.
-----
У всех троих все рифмы точные.