Кровь нерождённых
Ранним утром на маленькой станции Камыши, в девяноста километрах от Москвы, из электрички вышел человек. Сыпал мелкий, колючий снег. Человек застегнул «молнию» теплой пуховой куртки, натянул на уши спортивную шапочку и зашагал по слякотной тропинке в сторону деревни.
Вряд ли в этом небритом, осунувшемся человеке с рюкзаком за плечами кто-нибудь мог узнать рекламного красавца, преуспевающего бизнесмена, владельца небольшой, но процветающей посреднической фирмы «Пульс» Анатолия Владимировича Вейса.
– Скажите, – обратился он к встречной старушке, – в деревне кто-нибудь сдает комнату или пристройку?
– Ох, сыночек, – вздохнула старушка, – от деревни-то ничего не осталось. Две с половиной бабки, да дедок на лавке. А ты на лето, что ли, договориться хочешь?
– Нет. На сейчас. Недельки на две.
– Что же за надобность у тебя?
– Отдохнуть хочу. Воздух у вас чистый, тишина.
– И сколько платить будешь?
– Сколько скажут, столько и заплачу.
– А, ладно, – махнула рукой старушка, – взять тебя к себе, что ли? Человек ты, вижу, культурный, смирный, непьющий. Или как?
– Непьющий, – кивнул Вейс, – и смирный.
– Вот и славно. Дровишек мне заодно наколешь. Я ведь одна живу, старик мой два года как помер. Внучат на лето привозят. Как звать-то тебя?
– Анатолий.
– А я – Полина Сергеевна. Можно просто тетя Поля.
Старушка привела его в чистую, добротную избу в самом центре деревни.
– Дом большой, а теплых комнат всего две, – объяснила она, – вот во второй и живи.
Комнатка оказалась удивительно нарядной – цветные половички, белоснежные крахмальные занавески, круглый стол, покрытый вышитой скатертью, пружинная кровать с блестящими шишечками.
– Питаться-то где будешь? – спросила хозяйка, вручая ему ключ.
– Пока не знаю, – пожал плечами Вейс, – у меня проблем с этим нет. Чаю попью с каким-нибудь бутербродом, и сыт.
– Бутерброды для мужика-разве еда? Вот купишь продуктов в магазине на станции, я тебе сготовлю, что скажешь. Щей могу наварить, картошечка у меня своя. Ты же отдыхать приехал. Зачем желудок портить?
Вейс достал бумажник и протянул хозяйке пачку пятидесятитысячных купюр.
– Здесь семьсот. По пятьдесят в день, за две недели.
– Много даешь, сынок, – смутилась старушка. – Такая комната летом двадцать пять в день стоит, а сейчас и того дешевле. Но, коли тебе не жалко, возьму, не откажусь. За такие деньги и накормлю тебя от пуза!
Оставшись один, Вейс улегся на белое покрывало, уставился в потолок и пролежал так, не шевелясь, около часа.
* * *
К дому Стивена Света подъехала, как и обещала, в половине десятого.
– Честно говоря, я немного волнуюсь, – сообщил старик, открыв ей дверь. Лене позвонил какой-то мужчина, она очень быстро оделась и сказала, что должна съездить на Брайтон к своему другу Арсюше, отдать ему какую-то книгу.
– Давно она уехала?
– Часа полтора назад. Но обещала вернуться до вас.
– Можно я позвоню?
– Да, конечно. – Стивен провел Свету в гостиную к телефону.
Набрав номер, она быстро произнесла:
– Брайтон. Ресторан «Очи черные». Оздоровительный центр «Доктор Никифоров». Кличка Доктор. Чеченец, – и повесила трубку.
– Не волнуйтесь, – мягко сказала она Стивену, – я сейчас поеду и привезу Лену.
– Лучше подождите ее здесь. Она же обещала.
– Вы не знаете этого Арсюшу. Он начнет ей читать свои стихи, и придется ей слушать до позднего вечера.
– Почему? Я знаю Арсюшу. Я потому и волнуюсь, что это не он звонил. У него такой чистый низкий голос, у звонившего был совсем другой. И потом, Лена разговаривала как-то очень напряженно. Русского я не знаю, слов не понял, но интонация и выражение ее лица…
«Молодец старик!» – мысленно похвалила его Света и сказала как можно спокойней:
– Тем более лучше мне поехать.
– Но вы можете разминуться.
– Если она вернется раньше, вы меня просто подождете.
– Ох, не пойдем мы сегодня ни в какой ресторан, – вздохнул Стивен, провожая Свету до машины.
– Обязательно пойдем! – Света захлопнула дверцу и рванула по пустой улице с недозволенной скоростью.
У одного светофора она сняла шикарный пиджак, надела свитер и куртку. У другого – быстро наложила легкий макияж. У третьего – закурила, стараясь успокоиться.
«Ну, предположим, – думала она, – его взяли в заложники. Он полез что-то выяснять и попался. Сам виноват, не младенец. Зачем было нестись по первому звонку? Они бы все равно его убили, Лена не могла не понимать этого. И все-таки помчалась спасать – чтобы и ее прикончили. Надо же было столько от них убегать, а потом ринуться прямо к ним в лапы! Она наплевала на себя, но ребенок… Теперь все…»
Света понимала, что едет напрасно. В Арсюшиной хибаре сейчас скорее всего лежат два трупа. Нет, три – маленький, так и не родившийся ребеночек в Ленином животе.
«Господи! – неожиданно для себя взмолилась Света. – Господи, дай ей шанс, последний, невозможный шанс, ей и ее ребенку!»
Еще издали Света увидела высокие клубы черного дыма. В переулке, у маленькой двухэтажной халупы, той самой, к которой она шла, стояло несколько пожарных и полицейских машин, фургон «скорой помощи».
Пламя уже погасили, но дым все еще ел глаза. Света увидела, как несут к машинам два трупа в черных пластиковых мешках.
В голове была пустота. Что теперь? Улетать домой? Да, улетать сегодня ночью. Задание она выполнила. Правда, спасти объект не удалось, но Андрей Иванович только покачает головой и скажет: «Жалко, конечно, Елену Николаевну, но ты ничего не могла поделать».
И вдруг Света вспомнила о старике Стивене, который сидит сейчас один и ждет, и никогда не дождется. А возможно, так и не узнает, куда пропала дочь его друга. Наверняка никаких документов при трупах не обнаружат, а лица изуродованы до неузнаваемости. Если они не взяли трупы с собой, чтобы уничтожить, – значит, изуродовали. Это проще и в данном случае вполне надежно. Уничтожение трупов стоит приличных денег, а идентифицировать тела двух иностранцев практически невозможно, если как следует поработать над их лицами…
Свете стало трудно дышать, будто что-то сдавило горло. Она крепко зажмурила глаза и помотала головой.
«Если бы я могла поплакать, – думала она, – но я не могу. Я бесчувственная кукла, у меня пусто все внутри…»
Она прижалась лбом к рулю. Последнее, что она могла сделать для Лены, это поехать к Стивену. Но ехать было нельзя. Старик знает, куда отправилась Лена, был знаком с Арсением, и, когда исчезновение обнаружится, он, конечно, заявит в полицию. Начнут копать, сопоставлять факты" Ее, конечно, уже и след простынет, но нельзя так рисковать. Это неразумно. И что ей за дело до чужого американского старикана, пусть себе сидит и ждет.
Самое разумное – быстро и незаметно заехать в свою студию, заказать билеты на сегодняшнюю ночь и сматываться.
Света уже давно ехала, не превышая скорости, соблюдая все правила. Она старалась ни о чем больше не думать, тем более думать уже не о чем. На углу Сидней-стрит она припарковала машину так, чтобы Стивен не мог заметить ее из своих окон. Если она случайно встретит хозяйку, толстуху Сюзи, то скажет, что уезжает по срочным делам в Вашингтон дня на три…Света прошла несколько десятков метров по пустой улице, тупо глядя перед собой, и очнулась только тогда, когда обнаружила, что звонит в Дверь дома Стивена.
– Как хорошо, что вы так быстро вернулись. Мы еще успеем в ресторан. Старик был необычайно возбужден. – Я только не знаю, что делать с этим Арсюшей. У него все лицо в крови и с руками что-то. Я хотел позвонить своему доктору, но Лена сказала – не надо…
Света застыла на пороге.
– Они наверху, в ванной. Лена смывает с него кровь и обрабатывает ссадины. Вы – разумный человек. Попробуйте объяснить им, что врач это Сделает лучше. Вдруг там что-то серьезное.
Света молнией влетела на второй этаж и распахнула дверь.
На бортике ванной сидел Арсюша с разбитыми губами и ярким синяком под глазом. Лена, склонившись над ним, пыталась открыть замок наручников пилкой для ногтей.
– Не умеешь – не берись. – Света достала из сумочки маникюрные ножницы, покрутила ими в замке, и наручники расстегнулись.
Арсюша потер опухшие запястья.
– А я вас вычислил. Только не ожидал, что вы – такая красотка.
Он галантно поклонился и разбитыми губами поцеловал Свете руку.
– Вас обоих убить мало, – задумчиво сказала Света.
– Я, между прочим, еще кое-кого вычислил. Так что не надо нас убивать, виновато улыбнулся Арсюша. – За Леной охотились люди Доктора. Зовут его Исмаилов Мухтар Каримович…
– Он владелец ресторана «Очи черные», оздоровительного центра «Доктор Никифоров» и пары магазинов, – продолжила Света, – это я уже знаю. Кстати, почему «Никифоров»?
– У Мухтарки любовница Вика Никифорова. Вот он в ее честь свое заведение и назвал, только с двумя "ф" в конце.
– Ладно, поехали в ресторан «Йестедей», на Бродвей. Я там столик заказала. Только с этим красавцем не знаю что делать. – Света взглянула на Арсюшу.
– Как – что? Я тоже хочу в ресторан!
– Тебе, Арсюша, лучше сейчас отлежаться. Вдруг у тебя сотрясение мозга? мягко сказала Лена.
– К тому же с такой рожей в ресторан могут и не пустить, – заметила Света.
– Я вообще-то красивый, – сверкнул опухшим глазом Арсюша, – мы с вами, Светлана, были бы замечательной парой. Я ведь еще и талантливый. Хотите, стихи почитаю?
– В другой раз обязательно почитаешь. А сейчас я тебя отведу к себе. Ты примешь душ, выпьешь две таблетки аспирина и ляжешь спать на диванчике в кухне. К телефону не подходить, ни в какие разговоры с хозяйкой не вступать.
* * *
В ресторане «Йестедей» маленький оркестрик играл музыку «Битлз». У молодой чернокожей певицы был низкий, глубокий голос.
Оказалось, что и Лена, и Света страшно голодны. Они в момент расправились с огромными английскими бифштексами и, к удивлению Стивена, не отказались от яблочного пирога на десерт.
– Я понимаю, Лена ест за двоих. Но вы, – обратился он к Свете, – как в вас все это влезает?
– Сама удивляюсь! – усмехнулась Света, запивая кусок пирога крепким чаем.
– Что же произошло с вашим Арсюшей, скажите мне честно?
– Он обварил руки кипятком, а потом свалился с лестницы, – объяснила Лена.
– Помнится, он однажды уже падал с лестницы и ломал ногу.
– Ну вот, – кивнула Лена, – это уже стало хорошей традицией.
Света посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго. Они не заметили, как просидели в ресторане почти два часа.
– Скажите, Стивен, есть какая-нибудь программа криминальных новостей по Нью-Йорку?
– Конечно. В половине второго ночи, потом в три часа. Девятый канал. А что, вы хотите услышать комментарии к падению с лестницы великого русского поэта Арсюши?
– Именно, именно, – Света закурила, – такое случается хоть и часто, но ведь не каждый день! Есть у вас телевизор? – обратилась она к официанту, который как раз поднес зажигалку к ее сигарете.
– Да, в баре, в соседнем зале. Но там сейчас смотрят большие соревнования по регби. Если вам очень нужно, я поговорю со старшим менеджером. Телевизор есть в его кабинете.
Через пятнадцать минут они вдвоем сидели в кожаных креслах в кабинете старшего менеджера. Стивен отказался пойти с ними. Он был ветераном Второй мировой, воевал в пехоте, и от вида окровавленных трупов на экране ему становилось не по себе. Криминальные новости он никогда не смотрел.
После заставки на экране возникло хорошенькое личико корреспондентки.
– Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич. Этот район считается одним из самых спокойных в Нью-Йорке. Однако сорок минут назад здесь произошла настоящая бойня.
В половине первого в ресторан «Очи черные» ворвались четверо в бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся в ресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.
Один из менеджеров, думая, что имеет дело с грабителями, предложил им денег. Но он ошибся и был тут же убит. Затем неизвестные перестреляли в затылок выборочно девять посетителей и двух официантов. Все убитые были молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось, каждый из них был вооружен.
Одновременно трое в камуфляже ворвались в офис оздоровительного центра «Доктор Никифорофф», где убили четырех охранников, двух менеджеров и трех врачей. Интересно, между прочим, зачем скромному оздоровительному центру четыре охранника?
И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшей фотомодели Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар Исмаилов, также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно он являлся владельцем ресторана «Очи черные» и оздоровительного центра «Доктор Никифорофф».
Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо в постели, в тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне, обнаружены трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.
Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении. Никтоле видел машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать – лица были закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестными полицейскими. Вот сержант Кросби.
В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.
– Скажите, сержант, – обратилась к нему девушка, тыча микрофон в лицо, есть какие-нибудь предварительные версии?
– Без комментариев! – рявкнул сержант, отстраняя микрофон.
– Ну что ж, – весело продолжала корреспондентка, – попробуем обратиться к кому-нибудь еще.
Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появился обаятельный молодой человек.
– О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? – обрадовалась корреспондентка.
– Детектив Снейк, – представился молодой человек. – Мы полагаем, что случившееся – террористический акт, связанный с национальными проблемами.
– Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с разделом сфер влияния крупных преступных группировок?
– Я уже ответил на ваш вопрос! – В голосе обаятельного детектива прозвучало раздражение.
– Секунду сэр, – корреспондентка не унималась, – а как насчет пожара, случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тоже было два трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли это отношение к тому, что вы называете «террористическим актом»?
– Откуда у вас сведения про трупы? – На лице детектива было написано неподдельное удивление.
– Работа такая, – хохотнув, объяснила девушка, – так вы можете ответить на мой вопрос?
– Я все сказал, – Снейк стал так же мрачен, как его коллега-сержант, расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.
– Ну что ж, – девушка подмигнула в камеру, – наша доблестная полиция и городские власти утверждают, что никакой организованной преступности на Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.
Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.
– Да, – кивнула Лена, – большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.
Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица, закрыв глаза, пела песню «Имеджен».
Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.
– Я уже заплатил, – сообщил он.
– Но ведь я вас пригласила! – возмутилась Света.
– Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня «мужской шовинистической свиньей», как говорят теперешние феминистки, но я – человек старой закалки. Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.
По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:
– А хибару-то зачем подожгли?
– Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели дым. Мы даже не знали, что именно горит.
– Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А кто второму голову пробил?
– Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а потом запер в сортире.
* * *
Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал, свернувшись калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принять душ и лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.
* * *
Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал, свернувшись калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принять душ и лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.
Она вышла из ванной с мокрыми волосамя, босиком, в длинной белой футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизу вверх неподбитым глазом, голубым и хитрым.
– А где мой «собачий пакет»?
– В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил для тебя половину своей отбивной и кусок яблочного пирога.
– Я бы не отказался поужинать.
– Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочу спать.
– Отлично. Давай спать вместе.
– Ну ты даешь! А если я против?
– Тогда сопротивляйся.
Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялась.
ГЛАВА 25
О разгроме Доктора Вейс узнал из вечерних новостей радиостанции «Свобода» из Вашингтона. Хозяйка одолжила ему свою старенькую «Спидолу», и от нечего делать он крутил ручку настройки, ловил новости и слушал все подряд.
Вейс не поверил своим ушам. Завтра утром собирался ехать в Москву и звонить в Нью-Йорк с Центрального телеграфа. Ему не терпелось услышать, что Полянскую наконец убили.
«Кто? – стучало у него в голове. – Кто мог Доктора и его людей перестрелять, как воробьев?»
Выстроенная, выстраданная им, Вейсом, конструкция, сложная, разумная, безупречная, развалилась за несколько дней, будто смерч снес все, что создавалось многолетним, кропотливым трудом. Нет, не смерч, не бессмысленная стихия! Виной всему – красивая, тридцатипятилетняя беременная женщина – Елена Николаевна Полянская. С нее начался весь этот кошмар, ею и закончился. Она, судя по всему, жива-здорова и скоро преспокойно возвращается в Москву.
Вейс вышел на крыльцо, выкурил сигарету, немного успокоился и возразил самому себе: не Полянская послала боевиков громить Доктора, не она виртуозно убрала Зотову, не она пристрелила киллера на Шмитовском и пустила профессиональные «хвосты» за ним, Вейсом…
Он уговаривал себя: «Не будь идиотом, не впадай в мистику, думай, ищи выход!»
Он не сомневался: Колдун уже знает о разгроме Доктора. Теперь он, Вейс, для него ничего не значит. А что, если попытаться встретиться с ним для последнего разговора? Не с его безмозглой кодлой, а с ним, Колдуном, лично. Он не дурак, должен понимать: препарат – это живые деньги. Такие деньги, какие и не снились ему с его бандитскими амбициями. Можно попробовать начать все сначала – переждав, отсидевшись и, разумеется, убрав наконец эту Полянскую, которая торчит, как заноза в глазу.
И правда – почему бы не поставить теперь на Колдуна? Чем он хуже Доктора? Какая разница, под какой уголовной «крышей» работать?
Тем более Колдун не раз намекал, мол, его люди могли бы участвовать в деле не только в роли курьеров. Но Доктор не потерпел бы конкуренции. Они с Колдуном знали друг друга, соблюдали взаимный нейтралитет – внешний, во всяком случае. Но в последние два года доходы Доктора галопом обгоняли колдуновские барыши…
Теперь Доктора нет. И не откажется же Колдун занять его место!
Вейс продрог, сидя на крыльце. Так приятно было вернуться в теплую, натопленную комнату и забраться под ватное одеяло. Думая о том, как лучше выстроить разговор с Колдуном, он незаметно заснул.
* * *
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Света, наливая кофе Арсюше и себе.
После бурной ночи они проспали до двух часов дня и только в половине четвертого сели завтракать.
– Есть под Сан-Франциско православный мужской монастырь. Настоятель там архимандрит отец Владимир Верещагин, мой двоюродный дядя. Я давно туда собираюсь.
– Очень поэтично – монашествовать в Америке, – усмехнулась Света. – Ехал бы уж тогда в Россию.
– Что ты, какой уж из меня монах! Я с дядей хочу повидаться, Верещагиных на свете совсем мало осталось. Поживу там послушником, поработаю в монастырских мастерских, попробую грехи свои замолить, а дальше – как Бог даст. Может, и вернусь в Россию. А пока у меня ни документов нормальных, ни денег нет.
– Ну, на билет до Сан-Франциско ты своей детективной деятельностью заработал, – задумчиво произнесла Света, – только не получится из тебя послушника.
– Почему?
– Глаза у тебя больно блудливые!
* * *
Через три дня Арсюшу провожали в Сан-Франциско. Ссадины у него на лице почти зажили. Света купила ему приличную одежду. В темном свитере, из-под которого выглядывал белоснежный воротничок сорочки, он опять выглядел красавцем.
Самолет улетал через полчаса. Они сидели в полупустом аэропорту, в маленьком кафе.
– Ты хоть будешь думать обо мне иногда? – внезапно спросил Арсюша, глядя Свете в глаза.
– Я тебе напишу, – пообещала Света. Лена, чтобы не мешать им, встала и отошла к супермаркету.
– Письма идут долго, – вздохнул Арсюша, – интересно, увидимся мы еще когда-нибудь?
– Как Бог даст…
Несколько минут они просидели, молча глядя друг на друга. Арсюша снял маленький эмалевый образок Казанской Божьей Матери, висевший у него на цепочке вместе с нательным крестиком, и протянул Свете.
– Спасибо, – она сжала образок в ладони. Посадку объявили уже в третий раз. Подошла Лена.
– Все. Пора. – Арсюша поднялся и залпом допил ледяной «спрайт», оставшийся в стакане. Потом достал из сумки толстую потрепанную тетрадь в клеенчатой обложке и отдал Лене. – Если сможешь, перепечатай что понравится и попробуй опубликовать в России.
Лена перелистала тетрадь, исписанную от корки до корки стихами. Почерк у Арсюши был крупный, острый, как галочьи следы на снегу.
– Хорошо. Сделаю, что смогу. Ты пиши мне.
…Уже пройдя полицейский контроль, на котором просвечивали багаж – нет ли бомбы, – но документов при этом не проверяли, Арсюша оглянулся и закричал на весь аэропорт своим хорошо поставленным баритоном по-русски:
– Полянская! Как родишь, сразу напиши! – и скрылся в небольшом табунке пассажиров, которых дежурная провожала к самолету.
* * *
Колдун был заядлым бильярдистом. В последнее время было сложно выкроить часок-другой, чтобы доиграть. Но не хотелось терять форму, а потому он назначил себе два часа в неделю, которые проводил в бильярдной, несмотря ни на что. Именно там, в бильярдной на Пресне, его всегда можно было застать по четвергам с восьми до десяти.
Увидев Вейса, Колдун ничуть не удивился. Он знал, Вейс будет искать встречи с ним лично, и даже примерно представлял себе содержание их разговора. Только не придумал еще, что ответить.
Впрочем, Колдун не любил загадывать наперед, предпочитал действовать по наитию – как карта ляжет.
Вейс выглядел неплохо для человека, находившегося в бегах. Он был давно не брит, но это его только красило, а черные джинсы и толстый белый свитер шли ему даже больше деловых костюмов, в которых он обычно ходил.
Быстро взвесив все «за» и «против». Колдун сообразил: он ничего не теряет, если согласится на предложение Вейса, а приобрести может многое. Тем более Вейса теперь можно жрать с потрохами. Сам ведь приполз: мол, на, кушай меня на здоровье! И денег своих назад не просит, будто забыл.
– Где тебя искать? – быстро спросил он, не глядя Вейсу в глаза.
– Сколько времени понадобится, чтобы выяснить, кто за мной пустил «хвосты»? – ответил тот вопросом на вопрос.
– Денечка два, не больше. – Колдун похлопал собеседника по плечу. – Так где же ты отсиживаешься? Может, скажешь по старой дружбе?
– Я сам позвоню тебе через два дня, никуда я от тебя не денусь, – он улыбнулся через силу, – я не прячусь, просто отдыхаю. Телефона там нет, ехать далеко. Зачем тебе беспокоиться? В субботу позвоню.
«Ага, не прячется он! – усмехнулся про себя Колдун. – Отдыхает он, сучий потрох. За ним ментовка носится с высунутым языком, а он отдыхает. Ох, собью я с него эту фраерскую спесь с большим удовольствием». Колдун даже зажмурился, предвкушая, как будет сбивать спесь с этого надменного красавца.
– Ну, как знаешь, – сказал он вслух и принялся за прерванную партию.
Два дня Вейс жил спокойно, делал гимнастику по утрам, колол дрова для хозяйки, натопил маленькую баньку в глубине двора и с удовольствием попарился, похлестал себя березовым веничком.
В субботу утром он не спеша дошел до станции, сел в электричку, которая ехала в противоположном от Москвы направлении. Через полтора часа он вышел на конечной станции, в маленьком старинном городке, на самой окраине Московской области.
На переговорном пункте было пусто – никакой очереди. Он купил несколько жетонов и позвонил Колдуну.
– Я тебя не знаю и не знал никогда. Все. Засохни, – быстро проговорил Колдун и повесил трубку.
Вейс тут же перезвонил.
– Подожди, скажи только кто. Милиция?
– Как же, разбежался! – рявкнул Колдун. – Про милицию ты и сам знаешь. Тот, кто за тобой ходит, любой милиции круче. Допер? Теперь засохни.Раздались частые гудки.
«А вот это действительно конец, – подумал Вейс, – надо быть круглым идиотом, чтобы сразу не понять, кто за мной шел. Додуматься можно было бы и без Колдуна, в общем, я и додумался, но врал себе, мол, быть этого не может, не мешаю я им, у них свое дело, у меня – свое. Теперь все…»
Он опять поднял трубку и набрал еще один номер. Только бы там кто-нибудь оказался, все-таки сегодня суббота.
– Журнал «Смарт». Приемная главного редактора, – услышал он приятный женский голос;
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, когда возвращается из Нью-Йорка заведующая отделом литературы Полянская Елена Николаевна?
– Простите, с кем я говорю?
– Я переводчик с французского. Моя фамилия Стрельцов. Елена Николаевна просила меня кое-что перевести. Перевод готов. Она говорила, срочно…
– Елена Николаевна прилетает в среду.
– Спасибо вам огромное. Утром или вечером? Дело в том, что именно в среду я улетаю в Париж на месяц, а мне бы очень хотелось с ней встретиться.
– Вы можете занести рукопись в редакцию в любое время. Елена Николаевна прилетает в первой половине дня, но вряд ли она сразу будет заниматься делами. В среду ее лучше не беспокоить.
– Хорошо. Я не буду ее беспокоить. Сделаю, как вы сказали, – завезу рукопись в редакцию. Спасибо вам. Всего доброго.
Выйдя из переговорного пункта, Вейс немного погулял по старинному городку. Неподалеку от станции он нашел маленький уютный ресторан и вкусно пообедал. Затем сел в электричку и вернулся в Камыши.
* * *
В понедельник утром секретарша Катя столкнулась в коридоре с Гошей Галицыным.
– Ленка улетела, так ты совсем разленился, – она нежно потрепала его по щеке, – мне ваши переводчики телефон оборвали.
– Прямо так и оборвали? – усомнился Гоша.
– В субботу звонил какой-то Стрельцов или Скворцов… Да, точно, Стрельцов. Он по заказу Полянской перевел там что-то с французского, хочет срочно отдать.
– Стрельцов, говоришь? С французского? Интересно, о чем он тебя спрашивал?
– Спрашивал, когда начальница твоя возвращается.
– Ты сказала?
– Конечно. А что?
Войдя в отдел, Гоша сел за компьютер. Никакого переводчика Стрельцова в базе данных не было. Не было его и в большой амбарной книге, куда Лена записывала данные новых авторов, прежде чем ввести их в компьютер.
Вечером Гоша позвонил Кротову.
* * *
Самолет улетал в Москву в два часа дня по нью-йоркскому времени,
– Когда же я теперь тебя увижу? – грустно спросил Стивен, поцеловав Лену.
– Приезжай ко мне в Москву. Я теперь долго не выберусь. Все, нам пора.
Лена не любила прощаться, к тому же действительно было пора.
– Вы здесь единственные русские без багажа, – заметил Стивен.
Света взглянула на соотечественников, толпившихся у стоек сдачи багажа. Все были нагружены коробками, огромными чемоданами, ящиками. И лица у всех были хмурые, озабоченные – московские. Еще бы, им приходилось доплачивать за лишние фунты багажного веса.
Налегке летели только пассажиры бизнес-класса, и Света еще раз похвалила себя: она не пожалела денег, заблаговременно зашла в агентство «Аэрофлота» на Пятой авеню, доплатила и поменяла обратные билеты на бизнес-класс. Там можно вытянуть ноги, укрыться пледом, нормально выспаться. К тому же и очередь на посадку другая – маленькая, спокойная.
Они уже поставили свои вещи на движущуюся ленту – два небольших кожаных рюкзачка, две сумочки и чемодан с подарками и детскими вещами, которые Лена купила в Нью-Йорке заранее.
Вещи медленно уплывали, содержимое рюкзаков уже высвечивалось на мерцающем экране перед чернокожим пограничником.
Вдруг Лена, как ошпаренная, бросилась к ленте и схватила свою почти скрывшуюся сумочку.
– Простите, о, простите, пожалуйста! Я должна вернуться на секунду. Я забыла часы на полочке в туалете.
– Часы у вас на руке, мэм! – удивленно заметил пограничник.
– Да? Действительно… – Лена густо покраснела. – Значит, я забыла кольцо. Я чувствую, чего-то не хватает. Кольцо очень дорогое, старинное. Я не переживу, если оно пропадет.
– Не надо так волноваться, мэм. В вашем положении это вредно. Ладно уж, сейчас мы что-нибудь придумаем…
Через три минуты Лена уже неслась по проходу сквозь встречную толпу. Она пулей вылетела в зал и заметила вдалеке, у выхода к автостоянке, седую голову Стивена.
Догнав его, она сунула ему в руки свернутый пластиковый пакет. Он даже не успел удивиться.
– Не разворачивай. Там пистолет. Выброси где-нибудь подальше отсюда, чтобы никто не нашел. Все, прости, мне пора.
Стивен смотрел ей вслед и качал головой.
– Леди, пожалуйста, быстрее, посадка заканчивается! – прокричал чернокожий пограничник. – Ну что, нашли свое кольцо?
– Нашла! – Лена вытянула левую руку, на которой поблескивало колечко с изумрудом, папин подарок. Она успела на бегу заблаговременно снять его с правой руки и надеть на левую – на всякий случай.
– Одну секунду, – пограничник все-таки остановил ее, – я должен заглянуть в вашу сумочку.
– Да, пожалуйста. – Лена раскрыла перед ним сумку.
– Все в порядке, мэм. Счастливого пути. Как только Лена шагнула в самолет, дверь закрыли и трап откатили.
– Ты сумасшедшая, – заметила Света, – ты что, все это время так и таскала его в сумке?
– Он же маленький, – Лена, тяжело дыша, упала в кресло, – я просто забыла о нем.
– Надеюсь, ты не бросила его в первую попавшуюся урну?
– Нет. Я вручила его полицейскому и сказала: передайте эту игрушку детективу Мак-Ковентри из Департамента полиции с большим приветом от Елены из России. Учтите, именно из этого пистолета были убиты два бандита с Брайтона.
– И что ответил тебе полицейский?
– Он вытянулся по стойке «смирно» и сказал: «Благодарю, леди, Америка вас не забудет!»
Тут обе они прыснули со смеху и смеялись до слез, не могли остановиться. Чинные пассажиры бизнес-класса оглядывались на них с удивлением.
ПОЛИНА ДАШКОВА
Свидетельство о публикации №123101103712