Навьи сказки

Блуждал тайгой бескрайнею голодным и усталым,
Так долго странствовал, что позабыл и песнь и голоса,
Затмил их голос в голове от одиночества оскала,
Но вдруг, в самую тёмну ночь и полночь на часах

Где-то вдали намёками лились немые песни,
На непонятном, но родном и чистом языке,
Они манили глубже в чащу леса,
И с приближением их больше. На руке

Вдруг проступили жилы с первозданной кровью,
Она взыграла и почувствовала, воскипя,
За камышом как стайка лебедей, не повели и бровью,
Заметив странника, как-будто бы опять...

То превращаясь в птиц, то снова в дев и навок,
Венки плели, пуская по воде
К нему свечами, рассмеявшись от забавных
И удивлённых глаз, метавшихся в нигде...

Сквозь сумерки одежд фигуры прорывались,
Будили мысли жаркие в мужском резвом уме,
Картину рисовал, а девы будто мысли прочитали
И почернели их глаза, отдавшись тайной тьме...

Подыгрывать и танцевать - пожалуйста, нам так несложно,
Подходи ближе, милый, не робей.
Трофей сегодня нагадали мы себе очередной безбожно,
На утро тело лишь найдут утопленника всех морей...

Пришёл ты с прихотью и похотью бывалых,
А мы ответим той монетой, что даёт
По справедливости и каждому немало,
Будь просто благодарен, что без боли, в процессе навочка поёт...

Кругами - хороводами запутают гордыню,
Лишь только Духу преданный не упадёт о земь.
А кто упал, того болото в паутину
Впитает заживо... Забывши насовсем.

Так защищать сестрицами одну, другую, третью,
От мира грубого призвали архетип,
Верны они всегда родному Водяному - Лешему,
Были утоплены им сами средь водорослей, рыб...

Оставь их миражом вдали, уж если помыслы нечистые,
На тело девичье позарившись, тело в болезнь отдашь своё.
Из любопытства не ходи, скройся за листьями
И наслаждайся вдалеке, как ночь темна поёт.

А любопытство праздное не может глубже вникнуть
И потому не быть ему в полях,
В наших туманностях, в лощинах сонной Никты,
Но быть скелетом - украшением в ветвях.