Ты говоришь приятна жалость
ко мне приезжему, и что?
Ты целовала, обнажалась,
а я застегивал пальто
и выходил на черный берег,
залив анисовой глаза,
дурак, оставшийся без денег,
еще зеленый Бальтазар –
да бог весть кто, теперь не важно,
когда кусаешь рукава,
орешь в подъезд многоэтажный
по старой памяти слова
в каком-то ритме и на ощупь
ложишься спать, но сон тяжел,
и эвкалиптовые рощи
растут, куда б я ни пошел.
1973
Свидетельство о публикации №123100801736