тридцать три несчастья

В такие ночи звуки льются,
как воск подтаявшей свечи.
Зажги, поставь её на блюдце,
пускай горит, а ты молчи.
Молчи, заслушиваясь тихим
ночным дыханием ветров.
Жизнь по готовкам и по стиркам,
и новый дом - не отчий кров,
а то, что начато сначала,
как будто взятое внаём.
Всё то, что помним - отзвучало,
а это мы не узнаём,
свечу на блюдце зажигая.
Молиться как, зачем, чему?
Октябрь, и музыка другая
уже ни сердцу, ни уму.
И вздрагивая от озноба -
прихлёбываем крепкий чай.
Октябрь, И мы скучаем оба,
друг другу бросив - не скучай.
И отдаляемся всё чаще,
ночных бессонниц скуку для,
пока моление о чаше
уходит в небо с фитиля.

***

Не скуке быть необходимой -
не перечтённая статья,
увы, не станет парадигмой
в кромешных дебрях бытия.
В собачьем сквере домочадцы
дождинки стряхивают с лап,
а день, как тридцать три несчастья,
сегодня короток и слаб.
Читай газету, друг мой ситный,
промокший бомж, алкаш и рвань.
В осеннем парке пахнет псиной,
ну, что ты пялишься? Отвянь.
Ни эрудиции, ни такта,
в глазах тоска, в руках стопарь.
Не глупый, вроде бы, а так-то
ты только душу не мытарь
в осенних дней переполохе,
а как там будет - поглядим.
Пока живём - дела неплохи
без бесполезных парадигм.
Предайся радостям щенячьим,
пойми, что мир не слишком строг...
Пойдём, дружок, переиначим
наш незатейливый мирок.
Пойдём, возьмём чего покрепче
для нас, для псов и для старух,
пускай несёт хмельные речи
амур, смешлив и толстобрюх.
Читай статьи, привыкни к встряскам -
сквозь муть зелёного стекла
порадуемся дням октябрьским,
покуда жизнь не истекла.