Монаху

Ода монаху

Что томится за чувство неясного толка,
Где-то в самой глуши на душе, там, где не достать?
То ли сердце опять завыло бездомным волком,
То ли хваткою хладной схватил демон душу за рукоять?

То тоска беспросветная, светлая тем не менее,
Не по солнцу, не по дракону, по святому и недоступному,
По монаху тому, кого видела пару раз в парах глазах знамением,
Он мелькает порой мимолётно преступными

Для порока следами, он в нём весь изжил себя,
Перерезав артерии, где томится блуд до корней,
Он так чист и блаженен, в ночи, скорбя,
Не зовёт и не требует горячей...

За смиренье его подарить, всё отдать, лишь бы жил ещё,
Не возьмёт, потому и прекрасен, как тишина...
Потому и желанен...С ним потеряла счёт
Дней, часов, и заслушивалась до поздна...

Лишь с монахом монахиня так раскроется,
Как и с дьяволом искушаемой не могла,
Дополняя святого, в блудницу скроется,
Мы же все будто пазлы разные, как два угла...

Нет надёжнее, чем его мудрости,
Нет яснее, чем его взгляд.
Нет печальней, чем одиночество
Его мыслей в пути...Разве равен ему может быть целый чёрный ад?

Его выбору разве есть суды?
Палачи не сравнятся с молчанием, что в наказ.
Да и кто пойдёт за отшельником,
Как ни память одна, и душа - алмаз...

Что носил он в себе, что несёт ещё?
Только птицы, деревья могли узнать...
Пока шёл, говорил и шептал, небом не отмщён,
И не хочется трогать, лишь наблюдать...

Для него нет плохих и хороших, вслух не упрёками,
Лишь молитвами нарекает в ответ до стыда...
Чтоб примером служить, а не едкими строками,
Все дары преподносят его трудам...

Лик суровый, а сердце - чистое,
Добротой несусветной наполнено до краёв,
Верен принципам, аскетические думы истиной
Преисполнены для богов.

Без томленья томит, сам - скала в снегах,
Первозданная воля в руках, опоясанных символом,
И живёт незаметно как тень в лучших мастерах,
Сотворя мир особыми смыслами.

Где такие глаза - как знамения?
Где же посох, не меч, без короны взгляд...
Поселился вдали лишь видением,
Я не тронула, только грустно вдруг. Пусть общественные короли и рыцари все меня простят.