Синекура

Актёры наводнили Казахстан:
курили, покупали тюбетейки. 
"Такое впечатленье - тут без тени
войны не обойдётся даже пьянка.
Жаль, взяли режиссёра. Как достал!"
Вослед прислали группу дождевальных
машин для орошения баштанов.
Овечкина гнала, как каторжан,
в дощатый туалет своих "бастардов".

А Варькин - в фильдеперсовых чулках -
супруг - безногий химик-алкоголик -
глядел на них и думал - от него ли,
блондина, смугловатая Алиска?
И вскоре, перенервничав чутка,
поцапался с влиятельным артистом:
"Приехал в модной тройке - сильно умный? 
Да я на вас актёришек чихал.
Кто нам бы раздавал тут синекуры?" 

У длинного барака месяц как
текла водоразборная колонка.
Артисты предпочли ходить короткой
дорогой - прямиком через болото.
"Непросто будет! - молвил музыкант -
Но, может быть, попробуем бороться".
Южанин крикнул: "На*уй мне калюжа!
Пускай фашист воротит мой закат.
Их, азиатский, больно уж колючий!"

Калека-химик раньше был жесток.
В ногах, видать, упрятали жестокость. 
Подумал горько: "Господи, жизнь только
наладилась, и на тебе - такое!"
Вверху горел полуденный желток.
Собаки увязались за толпою:
"Он хочет "кушать подано" - х*р с тонну!
Я состоялся: в двадцать спал с женой
партийного начальника Херсона!" 

Варвара помахала долговой
распиской перед рожей режиссёра:
"Василий Николаич, - реже ссоры -
спокойней обстановка в коллективе. 
У нас же - долгосрочный договор,
не терпящий малейшей коррективы,
поэтому Алиска будет в труппе.
А ты, мой ненаглядный, - догом вой,
но сделай всё. Я думаю, не трудно!"

И химик раззадорился  - горда!
А он её в тридцатом бил ногами.
Все музы представлялись бурлаками,
валькирии филонили на фронте.
Ох, сколько было съедено гов*а,
а сколько предстояло съесть. Напротив
мужик с тромбоном буркнул: "Надо бацать!"
А за забором родина гнала
обритых и голодных новобранцев.