из любви к музыке

Теплый солнечный день. По людной улице прогуливается не спеша красивая девушка лет 25-ти. На ней изящное с оборками розовое платье и фиолетовая бархатная шляпка. Девушка без видимого интереса разглядывает витрины роскошных магазинов, стоящие у тротуара шикарные иномарки, чему-то тихо про себя улыбается. Да, наверное, так и должна выглядеть муза поэта. И в этот момент к девушке приближается с боку не кто иной, как сам поэт, то есть я. На мне потертые джинсы и белая застиранная футболка с растянутым до неприличия воротом, естественно, я не брит уже четвертые сутки.
- Девушка, можно, я вам один вопрос задам? – спрашиваю я, заглядывая в ее миловидное, немного меланхоличное лицо.
- Я на улице с незнакомыми мужчинами не разговариваю, - отвечает она, мельком глянув на меня, очень коротко глянув, но я успел заметить, что взгляд был благосклонный.
- Нет, вы меня не так поняли, - говорю, - я провожу опрос для музыкального радиоканала.
- Да вы что?
- Да. Так вот, любите ли вы музыку?
- Когда у меня выдается свободный час, я всегда слушаю музыку, - признается она.
- А какую музыку вы любите?
- Электронную, синтипоп, нью-вейв.
- Ох ты! – восклицаю с восторженной лукавостью - Я тоже обожаю компьютерные эффекты. А какой исполнитель ваш любимый?
- Дидье Маруани. Я от него просто улетаю, - мечтательно произносит девушка, видимо, припомнив нечто приятное.
- А композиция, конечно же, Symphony?
- Да, - ослепительно улыбается она. – А как вы угадали?
- Это ведь и моя любимая песня, я под нее часами готов танцевать, - делюсь своей тайной с заинтригованной незнакомкой.
- Я тоже, - замедляет она шаг.
- Так давайте же пойдем ко мне на радиостанцию, - предлагаю я, как нечто само собой разумеющееся. – Это рядом тут, за перекрестком.
- А что мы там будем делать?
- Я включу Маруани Symphony, и мы будем танцевать.
- Как это?
- Просто. И вам будет хорошо, и мне будет хорошо, и самому Маруани будет неплохо.
- Это шутка у вас такая? – растерянная и в то же время польщенная, спрашивает моя муза.
- Это не шутка такая, - говорю, взяв ее под руку. – Это такая правда.
- Как вы инициативны, однако.
- Потому что я сам музыкант и поэт.
- Правда?
- Чистая правда, - говорю ей и обнимаю ее за талию, чувствуя, как она легонько теплеет и трепещет, ощущая мою властную и в то же время робкую руку.
- Но я не могу, - произносит девушка с печальными нотками.
- Почему?
- У меня через полчаса свидание.
- Где?
- У метро.
- Очень важное свидание?
- Да, я должна отдать эту шляпку одному человеку, - она снимает свою бархатную фиолетовую шляпку и встряхивает золотистыми волосами.
- Что за человек такой стоит между нами, милая?
- Мой бывший парень. Это его подарок. Я хочу отдать ему шляпку обратно, чтобы ничего о нем мне не напоминало.
- Может быть, это предлог, чтобы еще раз встреться с ним?
- Может быть, - вздыхает она, видимо, нерешительно решая, как поступить.
- Проще простого, - говорю я, беру у девушки шляпку и выбрасываю ее в ближайшую урну.
- Какой вы торопливый, - качает она прелестной головкой и с облегчением мне улыбается.
- Даже наш обожаемый Маруани говорил, что нужно торопиться жить.
- Ну хорошо, - муза берет меня за руку. – Пойдемте. Исключительно из любви к музыке…
И мы удаляемся с ней по залитой солнцем просторной, уходящей вдаль улице, и звучит торжественная, небесная симфония Дидье Маруани…
И вот тут – какая жестокая досада! - на самом интересном, я проснулся. Окинул взглядом свою убогую сумрачную конуру и закрыл глаза, не желая пробуждаться и видеть всю эту нищету и срам. Лежа с закрытыми глазами, я ощущал, что настоящая жизнь была там, в сновидении с милой девушкой, которая сказала мне «да». А смерть царит здесь, в этой серой бессмысленной реальности, поскольку смерть - это не что иное, как отсутствие любви.