Степь

               
Здесь русская тройка прошлась бубенцом,
         цыганские пели костры,
и Пушкина слава зарылась лицом
         в траву под названием трын.
Курчавый и смуглый промчался верхом,
         от солнца степного сомлев,
и бредил стихом, и бродил пастухом
         по горькой и милой земле.
А русые волосы вились у щек,
         их ветер любил развевать…
И если не это, то что же еще
         Россией возможно назвать?..
Шумит на ветру белобрысый ковыль,
         и зной над лугами простерт,
и тут же топочет, закутавшись в пыль,
         веселый украинский черт…
В румяной росе веселится бахча
         под стражей у двух тополей.
Девчата болтают, идут хохоча,
         и нету их речи милей.
И светлая речка, сверкая, течет,
         и свежесть той речки, как дар…
И если не это, то что же еще
         зовут Украиной тогда?..
Я сам тут родился и, радостный, рос,
         и сил набирался, и креп,
и слушал ритмичную музыку кос,
         и ел ее сладостный хлеб.
Тут чары смешались двух родин-сестер,
         и труд их кипит, как душа,
и воздух, как перец, горяч и остер,
         и этим я чудом дышал.
Не позднее 1952