Война и мир. гл. 2-2-10

2-2-10

Уже после при;ёма в братство масонов,
Покинул Пьер срочно и свой Петербург,
Ему стало тесно от светских препонов,
Столица не стала уже ему друг.

Поехал в имения на Украину,
Под Киев, имений где большая часть,
Именья раскинулись, как паутиной,
Раскинув в губернии всю свою власть.

Он всех управляющих вызвал в контору,
Велел им по-новому дело вести:
— Живём мы в другую совсем уже пору,
Хозяйства все наши должны расцвести.

Немедленно до;лжны быть приняты меры
Для освобожденья моих всех крестьян,
От всей крепостной этой пагубной сферы,
Уже заграницей всё рабство — изъян.

Должны им даваться по силам работы,
Оказана помощь крестьянам должна,
О детях у женщин должна быть забота,
Их не посылать на иные работы,
Работа по дому у женщин — важна.

Телесные все запретить наказанья,
И в каждом именье — больница, приют,
Нам не обойтись и без школ обученья,
И, в общем — для жизни какой-то уют.

Не все понимали и смысл, и значенье,
Всех сказанных Пьером непонятых слов,
Испуганно слушая все те решенья,
Какой хотел барин иметь с них улов.

Часть думала, он недоволен ведением
Обычных, но мало доходных их дел,
Утайкою денег, халатным их бдением,
Порядка в них нет, лишь — сплошной беспредел.

Другие — оправившись как бы от страха,
Забавной считали у барина речь,
И не доведёт ли хозяйства все к краху,
Своё состояние им бы сберечь.

А третьи — с насмешкою и с любопытством —
Впервые услышать такие слова;
Но те, кто умнее, с присущим бесстыдством,
Считая всё это для них «что трава»;

Как им на все новшества те не перечить,
Вести всё хозяйство, как было всегда,
И делать лишь вид, всё, что сказано в речи,
Стараться не выполнить их никогда.

Ведь это мешало им о;богащаться,
Им эти все новшества и не нужны,
Но надо в работе всей как-то стараться,
Пытаться попробовать, если — важны.

Большое вниманье наме;реньям Пьера
Лишь выразил Главный «Управ», как за всех,
Сказал, что все новшества — всё накипело,
Дела бы поправить, они — только грех.

Пьер, вроде, дохода имел пятьсот тысяч,
Но всё уходило в долги, платежи,
И, если с дохода всё это бы вычесть,
С дохода останутся только «шиши».

И перечень дальше идёт всех расходов,
Что даже пришлось залезать ему в долг,
Но, кроме того, все капризы природы
Ему добавляли проблем каждый год.

Возникли проблемы опять перед Пьером,
Ему самому вникнуть в сущность всех дел,
Ему вместе с Главным и всё — первым делом,
Расчистить сложившийся сей беспредел.

Но меньше всего Пьер имел эту склонность,
Заняться делами в именьях своих,
А также иметь здесь, к тому же, способность
И опыт иметь, хоть не хуже других.

Пьер с Главным влезал во всю суть уже дела,
Он с ним занимался почти каждый день,
Но чувствовал он в себе массу пробелов,
И некую барскую в деле всю лень.

Он чувствовал, дело не движется с места,
Настолько запутаны были дела,
Всё новые требовал он с него средства,
Уплаты долгов, платежей, как всегда.

Опять крепостных привлекать на работы,
Пьер требовал о;свобождения их,
А Главный в упрёк выставлял лишь заботы,
Как долг уплатить за свободу, за них.

Он не отрицал указаний всех Пьера,
Но, чтобы исполнить любое из них,
Всегда выдвигал он такие барьеры,
Исполнить с трудом можно было бы их.

К примеру, лесов ли, земель ли продажу,
Но нужно на это бы снять весь запрет,
Придумывал разную, всякую «лажу»,
Хозяин терялся, «да, да» — лишь в ответ,

Отсутствие нужных понятий, сноровки,
Притворством лишь в деле всегда восполнял,
А главный в ответ — и с притворством воровки,
Поддерживал всё, что хозяин сказал.

К тому же, и в Киеве, как и в столице,
Нашлись для него, как обычно, друзья,
Но он, как богач, их не мог сторониться,
И южного здесь не вкусить вновь зелья.

Не смог он стерпеть новых всех искушений,
Все дни проходили в балах, вечерах,
Вновь южные женщины — суть развлечений,
Дела! Все дела он творил впопыхах.

Он жил той же жизнью, что и до женитьбы,
Он— молод, мужчина в  расцвете всех лет,
Ему, как масону, другим теперь быть бы,
Но, как же — богач, «холостой» — значит, нет!

Весной Пьер решил возвратиться в столицу,
Дорогой объехать именья свои,
И лично уже, самому, убедиться,
В итогах, где он проводил все бои.

Хотя и считали затеи безумством,
Пришлось кое-что делать в плане работ,
Оставить у барина некое чувство,
Предписанных им же о людях забот.

Постройкой в именьях больниц и приютов,
А также больших зданий школ для детей,
Готовились встречи в пути для уюта,
И с хлебом, и солью столь редких гостей.

Спокойное в венской коляске движенье,
Именья, где он никогда не бывал,
И их живописное расположенье,
Явили начало великих похвал.

Народ представлялся ему благодарным
За благодеяния барской души,
Везде были встречи с устройством столь «гарным»,
И даже в последней, казалось, глуши.

В одном — вместе с образом Пе;тра и Павла
Ему поднесли с хлебом-солью венец,
Неслась впереди него добрая слава,
Какой у них барин — добряк, молодец.

Просили воздвигнуть придел новой церкви;
В другом — Пьера встретили бабы с детьми,
От тяжких работ и иной круговерти
Ему благодарность с собою несли.

Священника встретил он в третьем именье,
С крестом, окружённым когортой детей,
По милости графа учил их умению,
Религии, грамоте и вразумению,
И многим другим всем понятьям вещей.

Везде видел Пьер стройку названных зданий,
Снижение также и барских работ,
И чувствовал, видел своё он влияние,
Крестьян депутаций и их понимание,
О принятых мерах для их всех забот.

Но многое было во всём показное,
Отчёты обманом пестрели подчас,
И как бы в отместку ему даже «злое»,
Не мучил бы ты, управляющих, нас.

Пьер был восхищён от своей всей поездки:
«Как мало усилий нужно; для добра,
Как много ещё остаётся столь мерзким,
Свободу крестьянам давать уж пора».