Из командировки

Открываю тяжёлые двери.
Где-то здесь обещали покой.
Тишине я не очень-то верю,
Нелегко ей ужиться со мной.

Громко двери сквозняк закрывает,
Сбив дремоту с коробки дверной.
Ключ в замке фуэте затевает:
Крутанулся – и вышел долой.

Свет включаю шлепком без ошибки.
Зажигается в комнате день.
Два носка, две протухших улитки,
Пахнут так, что совсем – не сирень.

Разуваюсь, потом раздеваюсь,
А по-честному – наоборот.
Неизвестно чему улыбаюсь,
Растянувши обветренный рот.

Тишина – лишь поёт холодильник
Свою ноту в заложенный нос.
Я сегодня в его морозильник
Даже голых костей не принёс.

Озираю родные владенья.
Пыль на месте, цветок захирел.
Шахмат партия – в миг пораженья,
Кукуруза, что я не доел.

Вот и дома. Умильное чувство.
Моё кресло, кровать, туалет…
Даже если в дому твоём пусто,
Возвращенья домой лучше нет.

Грузно падаю в мягкое кресло.
Муравьи кукурузу едят.
Не хватает державы и жезла,
И пажей в виде двух негритят.

В государстве квартирного типа
Предначертано быть мне царём.
Но ни шороха в царстве, ни скрипа
(Холодильник в расчёт не берём).

Не вздремнуть ли немного с дороги?
До кровати дойти не берусь.
Возле шахмат приладивши ноги,
Сонной прелести в плен я сдаюсь.

С уваженьем умолк холодильник.
Воцарилась во сне тишина.
Хорошо – не завёл я будильник,
Может, сладко просплю допоздна.

И опять мне приснится работа,
Или старый плацкартный вагон,
Где храпящий талантливо кто-то,
Портит мой неустроенный сон.

Или мне ничего не приснится,
Хоть и свет я забыл потушить.
К муравьям лишь хочу обратиться:
Дайте слово, меня не будить.