Когда порвал последнюю рубаху
Ко мне вернулся смысл жития.
Я понял то, о чем молчал Иуда,
Себя извергнув с плана бытия.
Со службой попрощался безоглядно,
И молча проводив пустой вокзал.
Я задышал так искренне, так жадно,
Как никогда и в детстве не дышал.
Я вижу лица под печатью гнета,
И словно в наказание за грехи.
Унылый дом, постылая работа,
И дети нервы трепят, дураки.
Их где-то на исходе ждет награда,
Безбожной в целом жизни вопреки.
Разверзнутся для них ворота рая,
Разверзнутся всем крикам вопреки.
Так будет и так может уже было,
Узнать при жизни мне не суждено.
А Бог, он коли есть, меня рассудит,
А коли нет, так кем все решено?
Я ехал и под стук колес железных,
Тревоги разбредались кто куда.
И нет в башке мыслей душеполезных,
Лишь в плеере Алешкина «Хой-да».
Свидетельство о публикации №123100401243