Европеец 2 - глава двенадцатая

     Всё чаще Жан стал уходить на прогулки один. Изабель настойчиво спешила дорисовать портрет Андре. Она никому не показывала свою работу. Без какой-либо подготовки, не зная основ, однажды купив краски, выбрав масло, она с упоением работала над портретом друга. Андре не уставал позировать, ему это было привычно, сидеть часами, прикованному к старому креслу, раздобытому где-то дедом. Странно как-то вёл себя дед в свои редкие приезды. С внуком почти не общался, зато с Надаин любил вести долгие беседы наедине, выпроводив Андре на балкон, или в его комнату. Мать объясняла после ухода деда, смущаясь и краснея.
   
     - Нам надо быть терпеливыми и вежливыми, сын! По его милости мы живём в этой квартире. Надо терпеть. Выгонит нас и куда мы пойдём при моём заработке?
   
     Андре, подрастая, понимал, что это неправильно. Квартира принадлежала его отцу и при чём здесь милость деда, но старался не волновать мать, всё больше отмалчиваясь. С появлением в его жизни Изабель, он становился другим. Много говорил на разные темы, ему было интересно общаться с этой красивой девочкой, столь начитанной по разным вопросам. Она прекрасно знала математику и легко подтянула его, Андре, по этому предмету, что не удавалось матери.
   
     Жан заказал новейшую коляску, негромоздкую, с лёгким управлением, ему жутко было смотреть на мозолистые ладони паренька, перемещавшего себя по квартире на механической, старой коляске. Не зная, как преподнести свой весьма дорогой подарок, искал повод.

     - Завтра всех приглашаю на чаепитие, - сказала вечером перед выходным днём Изабель. - Хочу показать свою работу. Пап, ты мне обещал за работу над портретом подарить новую коляску для Андре. Я стараюсь. Но можно ещё похлопотать и о лечении Андре в штатах? Он должен начать ходить, жить полноценной жизнью. Я отработаю своими картинами, смогу их продавать.

     - Купил и в любой момент её могут привезти, - ответил Жан дочери. - Назначь время, дорогая. А про лечение и сам уже думал. Пока есть возможность, надо спешить. Посоветуюсь с другом, ты его знаешь, это профессор Йорам. Он даст нам направление, куда двигаться, с чего начать. Ты согласишься вернуться в штаты?

     - Завтра, в четыре часа дня. Я успею испечь мой любимый торт по рецепту Оливии. Кстати, завтра и позвоню ей, снится она мне. Заодно и скажу о нашем скором возвращении домой. Раньше я думала, время лечит и стирает из памяти тяжёлые моменты, но теперь поняла - от себя не уйти и от ран тоже. Можно уехать на край земли, от этого ничего не изменится. Боль притупилась, но никуда не ушла. Мне трудно объяснить наш разрыв с мамой, мы чужие с ней люди. И уже ничего не изменить. Мне дорог наш дом, я полюбила его, Оливию, своего брата Тео, славных сестрёнок. Не могу понять, за что она меня так ненавидит.

     Как часто мы откладываем что-нибудь на потом, а потом очень сожалеем об этом, но время ушло и не вернуться в тот миг.

     Всё утро Изабель колдовала над тортом, украшая его нежными розами, которые легко укладывались на белую поверхность и были весьма искусно сделаны. Жан и не предполагал о таком таланте дочери. Впору было открывать кондитерскую.

     Водрузив торт на стол и выставив всё необходимое для чаепития, она вопросительно посмотрела на отца, понявшего смысл её взгляда без слов. Он позвонил и через десять минут двое молодых парней внесли коробку в квартиру, она была небольшого размера, были видны следы вскрытия. На вопрос Жана всё ли там в порядке, один из парней ответил:
     - Да, сеньор Жан, всё отлажено и испытано. Прекрасная вещь!

     Парни ушли, получив хорошее вознаграждение от Жана. Изабель обошла коробку, оглядев со всех сторон, попросила её задвинуть в угол. Раздался звонок и она поспешила открыть дверь. Вошли Андре и Надаин, в руках которой было блюдо, накрытое салфеткой. Она отдала блюдо Изабель, убрав салфетку. На блюде были золотистые корзиночки из слоеного теста, наполненные нежным заварным кремом.

     - Это лучшее, что научилась делать здесь к чаю, - промолвила она, а увидев на столе торт, стояла с широко открытыми глазами, рассматривая шедевр кулинарного искусства.

     - Подтверждаю, всё сделала сама, - сказал Жан, стоя за спинами гостей. - И колдовала недолго. Учительница у неё прекрасная, наша экономка Оливия. Прошу к столу. По случаю нашего чаепития купил чудесный сорт чая. И если позволите, сам его заварю. Присаживайтесь к столу.

     Изабель пошла в свою комнату. Вышла она в красивом платье, купленном накануне, неся завёрнутый в холст портрет. Водрузив его на мольберт, предусмотрительно установленный против стола, открыла.

     Никто из присуствоваших  не ожидал такого таланта от девочки двенадцати с небольшим лет. На портрете сидел живой Андре, с грустной улыбкой, положив руки на поручни коляски, взор его был обращён вперёд и выражал любовь к тому, что он видел перед собой. Поражал подбор красочных сочетаний, цветовая гамма, в котором был исполнен портрет. Андре смотрелся несколько старше своих лет, его чувственный рот был слегка приоткрыт.

     Жан от волнения встал, подошёл к дочери, обняв, стал целовать её голову, повторяя: - Не ожидал, радость моя! Ты талант! Не пойму откуда столь глубокие познания основ живописи. Пусть это останется твоим на всю оставшуюся жизнь, моя Изабель!

     Надаин плакала, не стесняясь своих слёз. Андре сидел молча, не отрываясь разглядывал Изабель. Взяв в руки нож со стола, Изабель вышла  в прихожую, раздался звонок и она открыла дверь, держа нож в руке. На пороге стоял коренастый мужчина с сильно загоревшим лицом. Увидев нож в руке девочки, удалился, ничего не говоря. Вышедший следом за дочерью Жан, помог  распоковать коляску.

     - Теперь мы будем гулять все вместе, Андре. Это мой первый гонорар за портрет и я вправе его была потратить на что хотела, - строгим голосом произнесла Изабель, положив нож на стол. - Никаких возражений не приму ни от тебя, ни от твоей мамы. Но и это не всё. Папа имеет возможность от благотворительного фонда отправить тебя на обследование и последующее лечение в штаты.

     - А кто приходил к нам? - вспомнил про звонок Жан.

     - Не знаю, какой-то странный мужчина. Посмотрел на меня и бегом в лифт, - ответила Изабель, возвращая нож на стол. - Загорелый такой, аж жуть. Жуткий запах рыбы от одежды и всклоченные седые волосы.

     - Так это наверное дед! - рассмеялся Андре. - Ты открыла дверь с ножом в руке, вот он и драпанул от страха. Посмотрела бы ты на себя в зеркало. Истинная фурия с ножом, а он старик, вот и испугался.

     - Никакой он не старик! Он лишь на двадцать лет старше меня и очень хорошо смотрится, - вступилась за свёкра Надаин, зардевшись. - Он рыбак, живёт в Порто. Труд его очень тяжёлый, нет времени ухаживать за собой.

     Чаепитие прошло в тёплой обстановке. Было много смеха и веселья. Андре пересел на новую коляску, Жан показал, как она управляется.

     Но пришло время  и гости ушли.  Портрет был перенесён в комнату Изабель, к такому решению пришли все. Первый портрет должен остаться у автора творения.

     На следующий день, проводив Надаин в школу, втроём пошли на прогулку. Андре не мог нарадоваться своей коляске, он то уезжал вперёд, то возращался. Изабель шла рядом с отцом, наблюдая за прохожими.

     - Ты видишь, папа, как на него смотрят девочки и женщины? - неожиданно спросила Изабель.

     - Люби, но не ревнуй! Таков мой совет, моя девочка. Никогда, ни при каких условиях. Обрати внимание на проходящих мимо молодых парней и мужчин постарше. Ты видишь, как они разглядывают нас, особенно тебя? Что скажешь теперь?

     Прогулка завершилась небольшим скандалом. У дома их ждал дед Андре. Насупленные брови, плотно сжатые губы говорили о плохом настроении мужчины. Жан предположил, что они ровесники.

     - Вот оно что! А я два дня думаю, куда вы подевались с матерью. Купили дорогущую коляску и раскатываетесь? Теперь вас и дома не застать! А это что за люди с тобой? - набросился он на внука. - Нашли себе богатенького дядю?
   
     - Не понимаю причину вашего гнева, сеньор? - вступился за парня Андре.

     К дому спешила Надаин. Она попросила свёкра успокоиться и подняться к ним домой, но тот резко развернулся и быстро ушёл, что-то тихо бурча.

     - Я же просила тебя быть мягче с дедом, - стала она отчитывать сына.

     - Ваш сын и рта не успел открыть, как дед набросился на него с обвинениями,  - тихо произнёс Жан, поняв суть отношений между Надаин и свёкром.

     День был омрачён этим событием. В квартире громко звонил телефон. Взяв трубку, Жан услышал голос Стефана.

     - Лучше присядь, Жан! Мы не сберегли твой дом, но это не беда. Погибла Оливия в этом адском пожаре. Полиция нашла в доме два обгоревших тела... Ты уже догадался, там, похоже, была Орели. Пока не надо говорить об этом Изабель, только после экспертизы будет ясно...

     - Она погибла? - спросила Изабель, видимо услышав о беде, и потеряла сознание.

     Жан вызвал скорую помощь, врачи настояли на госпитализации девочки. Садясь в амбуланц, Жан увидел на соседнем балконе Андре. Тот стоял, цепко держась за ограждение.

Продолжение следует:

http://stihi.ru/2023/10/06/5143