Древнее сельцо

…И был июль. И огненное в мирный
простой окрест по добрый наш уклад
ворвалось дико сонмище валькирий
в железном блеске лат.

И вот опять по зелени и сини
бескрайних мест согбенного труда,
почти не встретив на пути рожна,
прошла железная и алчная беда
невероятной силы.
Прошла везде.
И в том числе
вот здесь прошла.

Не досчитались ни людей, ни ста
семидесятилетних и не очень
одиннадцати тысяч древних сосен.
Поруганы исконные места.

Всё попрано кругом. На всём лицо
избитое, сожжённое, от силы
неведомой живущее. Спросил бы:
какой?
Но го;лоса всё лишено.

Не пощадив ни древнее сельцо,
ни старые, ни свежие могилы,
засунув морду в каждое крыльцо,
прошла беда невероятной силы.

Разбила жбан и, больше не ропща,
прошла.
Везде прошла.
А как прошла —
жизнь потянулась молча к пепелищам
вокруг священной Сороти, к делам
своим житейским и заботам — тысячам
их не было числа.

Теперь там чисто метено. Повсюду —
ухожено. Экскурсии дают.
Обычные туристы отовсюду
съезжаются.
Довольно…
Было тут…

Один уж раз, да и не раз, одет,
обут, отменно вскормленный под «Зиг хайль!»,
один, — язык сломаешь, — обер-фельд-
отпетый, заурядный фебель Фос-
(забыть совсем бы эту сволочь) финкель.
сюда уже совал поганый нос.

«Среди туристов были и его
ни в чём не виноватые потомки», —
так думали мы праздно и легко,
прошли ведь сроки.

И всё же, если в нас к таким… к таким вот «фельд»,
как прежде не было,
так и теперь приличных букв нет
и не возникнет до скончанья лет,
у них другого раза и не будет.