Кухня

Смаялось время. Земля ему пухом.
И вспоминаний мне по фиг прокат —
сколько ночей провели мы по кухням:
спорили, лаялись, пили в умат,

скольким красавицам, головы пудря,
плохо старались не вскруживать их,
чтоб огородами двинуть под утро,
еле себя ощущая в живых.

Многие в праведных нынче устоях
стешились, холя домашний уют.
Числятся более чем в посторонних.
Разве такие хоть что-то поймут?

Что им с меня?.. Да и взять-то мне что с них?
Как посторонними были они,
так и остались в числе посторонних.
Незачем звать их в последние дни.

Было и было. Пустое. И чёрт с ним!
Мало ли было на свете чего.
Главное то, что не сделалось чёрствым
то, что в серёдке ничуть не черно.

С этим лишь только непонятым светом,
с коим не просто придётся в раю,
с редким товарищем чутким и верным,
пойло запамятав, я говорю

возле разбитого на хрен корыта:
— Юность шумела и молодость — тож…
Для посторонних же кухня закрыта.
Я не тревожу и мя не тревожь.