Наказание

Ноябрьский плаксивый хмурый вечер,
В рассохшуюся дверь тревожный стук.
Нет, это не шалит осенний ветер.
Это она явилась ко мне вдруг!

Ну в общем-то не "вдруг". Ее же хата,
Ее же полусгнивший старый пол,
Кошак на печке, зелья и трактаты,
И лики странные со стен глядят икон.

Я здесь живу теперь, но временами
Хозяйка возвращается сюда.
Юна, как прежде, с синими глазами,
Хрупка обманчиво и очень уж бледна.

Я не мешаю ей копаться в свитках
И что-то кашеварить там, в котле,
Кота погладить и держать в попытках,
Распутать шерсть в каком-то липком мхе.

Уже не бьется сердце как шальное,
Едва увижу тонкий гибкий стан.
Но вот сейчас молчание глухое
Рассудок мой захлопнуло в капкан.

Холодные глаза насквозь пронзают.
Ах, только бы она совсем ушла!
Я б сам ушел, но тьма меня раздавит,
Иль в праведном огне спалит дотла.

Душевное спокойствие нашел бы
В церковном храме у икон Христа.
И за спасение души свечу зажег бы,
Начать чтоб жизнь всю с чистого листа.

Только на исповеди вряд ли мне поверят,
Сожжённая, что десять лет назад
Жива, и прах ее в земле не дремлет.
Знать ведьмы на кострах уж не горят!

Я был тогда на месте божьей кары,
Как тот, кто обличил пред церквью зло,
Кто рассказал про ведьмины забавы,
А после получил ее добро.

Но в первую же ночь свеча погасла.
И призрак очень медленно вошел...
Знать погубил тогда ее напрасно.
Теперь сходить с ума я обречен!

Ни солнце свет, ни петуховы вопли
Прочь не прогонят колдовство ее.
Прикован к месту, ведьмой этой проклят.
И часа смерти жду я своего.