Образы Сценарий 25плюс Фрагменты, 2

Акт 5. Комдив, 2

Сцена 5.1. Эссе

Чем лекарство горше, тем оно продуктивнее.
(Чиа Дао ду)

Берёза кривая, и это уже навсегда.
(Он же)

Комдив апериодически забрасывал электронно-письменные откровения в «иностранные», т.е. столичные журналы. Очередной раз он со своей бульдозерной откровенностью и такой же наивностью отправил своё «евангелие» в один толстый журнал (в этот раз аж в «Семантику прозы»). В указанном журнале была объявлена (надо полагать, по неосторожности) дискуссия (такая совпадения): «Образность прозы в прошлом и настоящем» (без строгих ограничений, но в понимании серьёзности как журнала, так и темы) – это-то и спровоцировало Василь Иваныча. Если бы Шумская знала об этом подвиге Комдива прежде… Комдив несколько раз перепечатывал свою нетленку, в конце концов, понял, что «лектор готов», после чего и отправил по выбранному назначению. В журнале, конечно, до сих пор не ведали о его железном лозунге, поэтому стали читать это сногсшибательно-парадоксальное, если не сказать – не совсем пристойное, «эссе». В Доме писателя его передавали в записи по радио. Местный народ, давно знавший о Комдиве, побросал все дела и прильнул к репродукторам. Известие об эссе, распространившееся, как в своё время «Голос Америки», собрало людей не только на небольшой площади перед Домом писателя, где ещё стоял весёлый мужик с вывернутыми карманами штанов. Срочно примчался владелец кафе и во избежание эксцессов приказал выставить в окна кафе аудио колонки для трансляции эссе, подтвердив название кафе: «Хочу всех», т.к. площадь дружно и настойчиво скандировала: - Комдива, Комдива… Тоже творилось на тротуарах Тургенева и Салтыкова-Щедрина.

Площадь и тротуары улиц

Из-за непредусмотренного порядком скопления людей припёрлись несколько блюстителей порядка, чтобы принять соответствующие меры, но открыв в изумлении рты, закрытые прежде указанным порядком, также застыли среди внимающей толпы. В общем произошло то, что было отмечено в примечании к спичу Мюнхгаузена, за вычетом интернета (впрочем, если бы блюстители закрыли рты, то могли бы заметить, как некоторые присутствующие записывают передачу на диктофоны, что не исключало её появления и во всемирной паутине, по крайней мере, той части записи, которая уместилась на кассетах диктофонов), собаки тоже присутствовали, как на картине Оскара Херфурда – иллюстратора сказок, но, обескураженные, молчали. Правда, не было Луны, криков: - Комдива – в канцлеры, и оркестра на антресолях, однако, по завершении передачи со второго этажа соседнего дома на Салтыкова-Щедрина разразился горластой мелодией: - В атаку - горн, на котором алел бархатный вымпел, изображающий пионерский значок.

Комдив:
Сударыни и судари, товарищи и товарищи – начал голос Комдива перед народом и референткой журнала «Семантика прозы». - Два мощных образа имеет человечество и мы – участники дискуссии: это бульдозерная техника и интернет. - Слушавшая первой, референтка журнала оторвалась от монитора и с интересом взглянула за окно: цветёт ли там ещё клумба, которую она высаживала, несколько успокоилась и вернулась ушами к Комдиву. - Она и он. Так говорил Чиа Дао ду: «Женщина и мужчина – это образ единства и борьбы противоположностей». – Неожиданно ошарашил референтку Комдив. - Полагаю, - продолжил он развивать свой мыслеобраз, - многие читали книги «Аналитики», «Происхождение семьи, частной собственности и государства» и статью «К еврейскому вопросу». Вы помните, что в «Аналитике» отсутствуют сказуемое и подлежащее, а вся «Первая аналитика» посвящена терминам, к ним же, кстати, призывали французские энциклопедисты, они прямо-таки рекомендовали: - В дискуссии прежде всего договоритесь о терминах. Поэтому считаю разумным, сначала договориться. Итак, об образах - в данном случае «образах любви» - говорю, а вы наоборот: запомните, а лучше запишите. Образы. Кто-то из вас знает, а кто-то догадывается, что «из всего вечного самый короткий срок у любви». Любовь проецируется на мозг своими «образами», которых столько, сколько нас на Земле. Но саму «любовь», как «вещь в себе», никто не видел и представляет себе её «образами». Это равно образу бога на иконах, его тоже никто не видел, потому так много икон. В известном смысле они равны – любовь и бог. – Раздались девичьи аплодисменты набежавших референток и свободных редакторок - тоже, стало быть, не мужчин, а на лице первой слушавшей появилась грустная задумчивость. - Напомню в качестве примера, премированный роман известной и претензионной писательницы, опубликованный в «Эхо прозы» - вы это, конечно читали: и роман, и «Эхо» - усилил нагнетание Василь Иваныч. - В своём романе она написала, что у балерины не было даже в подсознании, чтобы у неё снимали лифчик, трусики, вообще, чтобы быть раздетой для мужчины. Бывает же такой «образ любви»?.. Она инстинктивно «развела колени. И вдруг почувствовала дикое, тесное ощущение чего-то инородного внутри себя. … странное круглое ощущение между ног, будто туда со всего размаху ударили кулаком или пришлось долго, целую вечность, скакать верхом. … она увидела у него между ног» то, что изобразила Орлан в «Происхождении войны». Но важно не это. Был вынужден отправить писательнице записку: «Известно мнение, что человек пишет о себе, даже переписывая телефонную книгу. Если будет время и желание, напишите, пожалуйста, Вы в ком или кто в Вас из персонажей мелодрамы?». Через два дня писательница самонадеянно заявила: «Никто и ни в ком. Это ошибочное мнение, что писатели пишут только о себе. О себе пишут обычно дилетанты». Если быть последовательным, то себя писательница к дилетантам не относит и прямо даёт понять, что пишет не о себе. Значит: о других? О тех, кого «здесь не стояло» и кого она не знает – по её логике: не знаю, но пишу. А дальше сайт без эмоций сообщил: «Вы не можете отправить сообщение этому пользователю, поскольку он ограничил круг лиц, которые могут присылать ему сообщения», т.е.писательница обиделась, хотя в вопросе не было однозначного и буквального указания на неё, вопрос о другом. Кроме того, она, конечно, не собирала выброшенных варварами книг, и мнение читателей о её книгах писательницу совершенно не интересовало – по высокомерному признанию в интервью, что было следствием её «инкарнации» из провинциального городка в столицу, учёбы в литературном институте и аспирантуре (при отсутствии данных о получении учёной степени). Вместе с тем, утверждение писательницы: «Никто и ни в ком. О себе пишут обычно дилетанты», по здравому смыслу является глупостью или лицемерием. В самом деле, по мнению Стругацких можно писать или о том, что знаешь хорошо, или о том, что не знает никто. Ну, не бог же пишет за неё, и она пишет не внутри своей мамы, использует русский алфавит, Кирилла и Мефодия, знакома с прозой и поэзией Пушкина и Лермонтова, училась в университете, дважды была замужем, т.е. приобрела какие-то знания, опыт? Так это у неё то, «что не знает никто» или то, «что знаешь хорошо»? По поводу «Никто и ни в ком» в филиппике был повторён Аристотель: «…если необходимо что-нибудь утверждать или отрицать, тогда также необходимо, чтобы существующее само по себе было этому присуще. То, что мы ищем, по числу равно тому, что мы знаем. В диалоге Платона «Менон» высказывается мысль, что знание есть некоторого рода воспоминание о том, что душа созерцала когда-то раньше, ещё до соединения с телом», или, говоря проще, - невозможно писать о том, что не знаем, не видели, не ощущали – это сермяжная правда.

Далее Комдив признался, что без должного пиетета относится к писательницам. Цитату из упомянутой книжки и своё мнение он отправил Закруткину для ознакомления и реакции, если таковая последует. А слушательницы журнала были несколько озадачены парадоксальной логикой. Кроме того, Комдив в эссе добавил Еву – часть картины Харменса ван Рейн Рембрандта «Адам и Ева», Леонида Собинова с арией Роберта «Кто может сравниться с Матильдой моей» и толстушку в короткой юбке, смелом декольте, с бокалом коктейля.

Комдив:
Обратите внимание, - продолжил Комдив, - как она стоит, как сидит другая: в кресле, с бокалом-перевёрнутой пирамидой с соломинкой, и со скрещенными ногами, как в ожидании общественного транспорта или отойдя за угол, чтобы покурить… Вот случайно был личный случай в глубокой юности в тульской «Берёзке». Склонился к стеклянной витрине прилавка в галантерейной секции, на другой стороне шептались две девицы - продавщицы (но по сути это не буквально – они дают вам, нет, не «это», завещанное богом, что мужское население всегда хочет, но не всегда может - магазин всё-таки, народ снуёт туда-сюда – отойти невозможно и день солнечный – всё всем видно, рабочий день, рабочее время, не воскресение) не продают, а обменивают: им кассовый чек, они вам взамен то, что вы выбрали. И услышал, как одна, что по ту сторону, тихо, но с некоторым выражением сказала: - Она ему дала… - Кстати, кто-кому-что – это вопрос, на который есть два диаметральных ответа, но с одним центральным термином, как в «Аналитиках». На этой сакральной фразе мой организм по причине глубокой юности, нецелованности и незнания смысла сказанного, но врождённой любознательности насторожился. Однако, возможно собеседницы узрели напряжённость затылочной части головы моего организма, уже почти лежавшего на прилавке или на всякий случай, перешли на шёпот и отошли подальше, благо с чеками к ним никто пока не совался. Таким образом, теоретические сведения по означенному в магазине сюжету и закончились – судьба решила, что «молодой ишшо» и отнесла приобретение практического опыта на потом. Но здесь не об этом. Да, стоят, значит, «дочери Евы», как циркули. Почему? Бывшая «подружка» объяснила по Марксу: чтобы не было расставленного жеста (можно подумать, она и другие читали Маркса), а соседка объяснила анатомически и физиологически (да, но не все же они с такими дефектами). По мнению дилетанта, – это некий рефлекс, инстинкт моногамии, который отчасти провоцирует мужскую полигамию, хотя и те, из тульской «Берёзки», и все они, а не только из их рассказа, либо уже, либо будут с разведёнными ногами, и чаще в горизонтальном положении (такова их се ля ви и природа). Т.к. у них имеет место быть некая «штучка» (по Бендеру, дословно – «изюминка»), и прелесть (по Мопассану) для мужского населения.

В текущей жизни организм Комдива, получивший некоторый опыт после магазинного случая, знает о штампе в паспорте (впрочем, отменён, теперь все обходятся только записью в ЗАГСе). Магазинный случай объясняется не просто врождённым желанием женского контингента «уж, замуж, невтерпёж», а стремлением получить «чеки» обеспеченности своей «изюминки»... Комдив продолжил свои рассуждения.

Комдив:
Некая дева только по одной из марок вина (пила из бокала на рандеву с мэром Штудгарта) обозвала всё рейнское «жуткой кислятиной» - потому возможно, что пьёт дома шнапс пивными кружками? Всё-то у них болит и сами они себя плохо чувствуют. В чём причина и что же делать? Второй сакральный вопрос (кстати, так говорил Чиа Дао ду: «Если не хотите, чтобы вас обманывали, не задавайте вопросов»). Михаил Евграфович в «Сказках для детей изрядного возраста» приводит на эту причину (нет мужского рода понятию «причина») такой диалог:
- А что если бы нам найти мужика?
- То есть как же... мужика?
- Ну, да, простого мужика... какие обыкновенно бывают мужики! Он бы нам сейчас и булок бы подал, и рябчиков бы наловил, и рыбы!
- Гм... мужика... но где же его взять, этого мужика, когда его нет?
- КАк нет мужика - мужик везде есть, стоит только поискать его! Наверное, он где-нибудь спрятался, от работы отлынивает! - Мысль эта до того ободрила, что они вскочили как встрёпанные и пустились отыскивать мужика. Долго они бродили по острову без всякого успеха, но, наконец, острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навёл их на след. Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы. Негодованию предела не было:
- Спишь, лежебок! - накинулись они на него, - небось и ухом не ведёшь? - Михаил Евграфович в «Сказках…» говорит о накормленных и доставленных на Подъяческую генералах. Да, но разве окружающие мужское население противоположности (числом на 1 млн. больше), стоящие на скрещенных ногах, не генералки или, по крайней мере, не полковничики? У некоторых народов существует одно понятие - «любовь», и оно носит универсальный характер: можно «любить» не только противоположный пол, но даже колбасу. Но суть, ядро диалектики в другом. Образы любви (индивидуальные случайности пересечения параллельных линий женского и мужского – говорил Чиа Дао ду), бог, книги, картины, музыка и т.д. – это проекции сущности на сознание, сублимация, они - следствие, не сущность Вместе с тем, в интернете появилось сообщение о древних греках, лежащее в русле сказанного и подкрепляющее идею. У них имелось 8 (восемь) видов («образов любви»).
Эрос - это образ, который олицетворяет удовольствие.
Филия - нежная любовь и дружба. Платон считал идеальным образ без физического влечения.
Агапэ – самоотверженный бескорыстный библейский образ: к ближнему, природе, богу.
Сторге - это привязанность между членами семьи, а также патриотизм и преданность. Мания – одержимость, зависимость, с ревностью и агрессией.
Людус – игривый образ любви, флирт, влюбленность и стремление к удовольствию в юности. Воспринимался, как переходный период. Вместе с Эросом мог перейти в Манию, а со Сторге - в Прагму.
Филаутия - любовь к себе, лишённая негатива. Для того, чтобы заботиться о других, следует сначала заботиться о себе. Как учил Аристотель, наши чувства к другим - это продолжение чувств к себе самим - это ведёт к саморазвитию, но без излишней жалости к себе.
Прагма - прагматичная любовь, основанная на взаимопонимании и долгосрочных интересах. Взрослая, с компромиссами, терпимостью и долгосрочными отношениями. Это союз Людуса и Сторге без Эроса. Классика: супруги после многих лет брака, с чем-то общим, кроме детей.
Это т.с. вообще, «стратегически», но и эти восемь не конечны. «Тактически», разумеется, «образов любви» даже больше, чем образов бога на иконах -  столько, сколько людей на Земле, даже у мужа и жены «образы любви» разные. Жена. А что «жена»? Она может дать осязать всё своё под одеждой, когда, например, борщ подаёт, и без одежды, и горизонтально в постели. А может сказать, что у неё голова разболелась. Так говорил Чиа Дао ду: «Это женщина выбирает того, кто выберет её», но не наоборот. На этом - всё. В качестве бонуса – несколько слов о возрастах, в большей степени это не для мужского населения – они могут пойти покурить. О возрасте Джульетты, няни Татьяны Дмитриевны Лариной и других менее известных пропускаем. Популярны тургеневский и бальзаковский.
Тургеневский - это скорее образ, но и возраст от 19 до 25 лет. Это раскрывающийся бутон: из подростка в девушку. У них нет проблем и нет морщин. Им удаются все нагрузки. Но у них проблемы с мужским населением. Конечно, есть девушки со спящей сексуальностью (или сексапильностью?), не мешающей написанию диссертации, работе в нескольких местах и прогулкам по воскресеньям. Их терпят другие всех возрастов – потому что не чувствуют в бутонах конкуренции. Но здесь всё-таки об «образе любви», т.к. традиция тургеневских девушек - это инстинкт «образа» - оговорённый школьным правилом: «уж, замуж, невтерпёж» под лозунгом: «бороться и искать, найти и сдаться», бывает, сбывается. Остальные 99% получают вместо мужа недешёвый жизненный опыт.
Бальзаковский: основоположник определил его в 36, но сейчас его отодвигают к 40. К этому времени дочери Евы с некоторым недоумением замечают, что они не посерьёзнели, не потолстели, не поседели, и вообще ничего не меняется, и при знакомстве с ней ей всё ещё 25. Они всё про себя знают и ощущают себя главной ценностью в любых жизненных ситуациях. Отношения с мужчинами: - Деньги будут, приходите. После 30 могут родить ребёнка «для себя» или сделать карьеру. Некоторые, кто научился рассчитывать только на себя, совмещают. Но у Дюма еврей Портос заметил, что любить девушек можно только в пору их расцвета, а Атос просто убил одну из них – шпагой, насмерть. Конечно, если вы понимаете – о чём это. Для сравнения ещё либретто оперы по мотивам Проспера Мериме, как случай из жизни студентов 2-го тысячелетия н.э. с музыкой Ж.Бизе, а также о пиве и наших девушках, как бы с элементами семантики.
Акт 9. Обед в «Хочу всех»

Сцена 9.1. Парадокс Комдива и Полишинель

…сели на лошадей и поехали к своим жёнам, чтобы насладиться ими.
(Ксенофонт. «Пир»)

Голос за кадром:
Обладая любимой, он лишь познал и выполнил волю её быть обладаемой. Обладаемая, она обладала и познала, прияв в себя, любимого. Здесь, в плотском этом слияньи завершается глубокое и полное взаимопроникновение нашедших друг друга душ, в нём едины душевность с телесностью, созидается новое истинное тело…
(Карсавин. «Петрополитанские ночи»)

Комдив:
Куда бы вы ни посмотрели, мои несчастные родственники (разве не все люди родственники, хотя бы и незнакомы? – как сказал Чиа Дао ду), вы увидите одетых Коломбин, т.е. нынешних дочерей прародительницы Евы - женский персонал (не имею в виду их неодетых на замечательных картинах художников). Упорная закрытость одеждой (с некоторыми местами открытости для привлечения мужского населения). Пусть читатели извинят это грустное вступление, а любопытные читательницы – продолжение. Полигамному мужскому населению, т.е. всем им (акушеры отмечают случаи эрегированных новорождённых) всегда хочется заглянуть (хотя бы) за эти кружевные занавески лифчиков, трусиков и вообще – всякой одежды вездесущих Коломбин… Вы только подумайте обо всей этой многочисленной толпе прекрасных девушек, но одетых. Полигамному полу непросто раздеть всех этих дочерей Евы – их на один миллион больше, уже было сказано, чем желающих, да если ещё и без предварительного согласия. И что характерно, все Коломбины убеждены, что правы, у них и мыслей других нет, что всё так и надо, как нет вообще мыслей. Чувствую, что углубляюсь не совсем в намеченное место. Надо пойти прилечь – говорят, Россини сочинял лёжа, вниз головой. Надо попробовать. Приняв горизонтальное положение, нагляднее соображается. Барышни бывают одеты (даже в постелях перед сном, пусть и не так многослойно), уже с акварельного возраста, когда мечтают «уж, замуж, невтерпёж». И вот его ладони у них под платьем – там, там и там: на спине, на груди со сдвинутым лифчиком, на талии, сзади на нижнем бюсте, впереди над четвёртым «окошком», и пальцы проникли внутрь, и это неожиданно приятно, если не думать и отдаться чувственности, даже удовольствие. И в постели, без одежды и он вошёл в вас, как пишет Карсавин, вы стонете и даже иногда кричите… Какая метаморфоза, какая «дистанция огромного размера»: под многослойной одеждой и теперь… Представляет ли себе это Коломбина всегда и в подробностях? В эти условные «11 минут» (Коэльо) подсознательно и сознательно она в ожидании зачатия ребёнка, а её партнёр не мечтает о наделе землёй при рождении мальчика (Гидденс), но сознательно погружается в удовольствия «мягкого, женского» и оргазма. Но это другая тема. В тоже время это случайное совпадение. Здесь не в раю, где единственная неодетая Ева с единственным неодетым Адамом. На Земле Коломбина могла встретить того или другого, и в зависимостях: от географии – места проживания, работы, просто места… Случайность. Но это тоже другая тема. Важно, что была одета, с серьёзным выражением лица, чем-то озабочена, ходила в магазин за хлебом насущным… И вот… Все: и девчушка (когда станет взрослой), идущая сейчас с мамой за руку, и эта мама и её мама, и бабушка, и все, все, все – были или будут, как Ева, неодеты … А были одеты… Парадокс. А вы заметили, что практически все обозначения и термины (не обсценные) по поводу соития – иностранные или медицинские (что собственно одно и тоже). Есть и наши, но они в популярной и медицинской литературе не используются и вообще. И за рубежом, в Великобритании что в прежние времена матроны говорили своим испуганным дочерям в день свадьбы, рассказал Вишневский. Однако, очевидно, времена изменились, и именно в Лондоне в музее представлены 400 «скульптур» различных вариантов вагин, разумеется, в прежней Англии такое невозможно было и представить.

Голос за кадром:
«Omne animal post coitum triste»  (Всякое животное после соития печально). (Карсавин)
Можно отметить, что «Петрополитанские ночи», все девять - это не только или не столько «опиум для народа», но описание «образов любви», как объёмной «вещи в себе» (хотя и несколько угнетённые церковностью).

Сцена 9.2. Суббота

Голос за кадром:
Как и договаривались собрались у Закруткина.

Комдив задумчиво:
Ты знаешь, смотрю наши шедевры о взаимоотношениях с противоположным полом – иногда буквально - всё мы врём, приблизительно как и другие в премированных, а в жизни и образнее, и проще.

Писатели так пишут, как думают. – Возразил Закруткин.

Так то писатели, а мы с тобой авторы – это две большие разницы. Ладно, будем посмотреть, так говорил Чиа Дао ду.

А знаешь, Василь Иваныч, мне кажется, мы с тобой не совсем уж просто авторы, притом, графоманы, не буквально. Конечно, мы сочиняем, но всё-таки оглядываемся. И писатель может быть графоманом, а одарённый графоман - писателем. Вот прочитаю тебе из Белинского.

Чёрная с тиснением толстая книга: «В.Г.Белинский. Избранные философские сочинения», 1948 года издания.

Закруткин:
«…каждый человек, в большей или меньшей мере, родится для того, чтоб своею личностию осуществить одну из бесконечно разнообразных сторон необъемлемого, как мир и вечность духа человеческого. В этой миссии вечной инкарнации заключается всё достоинство, вся важность личности: ибо она есть осуществление, реализация, действительность духа». – И ещё: «Русь есть по преимуществу страна крайностей и чудных, странных, непонятных исключений…».

Комдив:
Ты думаешь, это и наш образ?

Закруткин:
Могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, может быть.

Комдив:
Да, Закруткин, бывает и у тебя просветление.

Закруткин в смущении:
Но это вообще. А конкретно вот что. Ты можешь погладить  незнакомую (и даже знакомую) при свидетелях по некоторым её местам, особенно - закрытым?

Комдив несколько удивлённо смотрит на товарища из-за непоследовательного скачка темы:
?

Закруткин:
Правильно, т.е. нормально. В ответ можешь получить, как минимум, возмущение со словами, которые при современном развитии литературы могли бы поразить Дюма-сына, написавшего «Даму с камелиями». Парадокс не в этом. Если бы ты знал, сколько видов трусиков, в отличие от наших традиционных, имеет женский персонал: миди, кюлоты, слипы, танга, брифы, макси и т.д., да с кружевами, бантиками, ленточками, уже не говорю про стринги. Почему и зачем? Чтобы эффектно нравиться. Вникаешь? И ведь что характерно, все эти кружева и бантики не видно – надо раздеться. Вот где «собака порылась» - сказал классик. Парадокс.

Комдив:
А ты откуда знаешь про кружева?

Закруткин опять стушевался, но ответил без вранья.

Закруткин:
Случайно попалось в интернете.

Комдив:
Чиа Дао ду сказал: «Женщина и мужчина - образ единства и борьбы противоположностей». Неси коньяк – выпьем за их разнообразие в белье и за них самих – от Евы до теперешних: они так хороши (особенно раздетые), как бы мы к ним ни относились по справедливости, но их формы действуют умиротворяюще, в отличие от мужских – сравни «Рождение мира» и «Рождение войны».

Мужики махнули по дринку, пожевали лимон и помолчали – каждый о своём. Или о своей?

Комдив:
А поехали в «Хочу всех». Обедать.

Закруткин:
А что по этому поводу сказал Чиа Дао ду?

Комдив:
Чиа Дао ду, как всегда мудро сказал: «Кастинг -  кастингом, а обед - святое». 

Закруткин:
Как же это он про кастинг-то?

Комдив:
Чиа Дао ду не Евангелии, по которым несть пророка в отечестве своём. Поехали.

Сцена 9.3. Рефлексия

Закруткин:
Что скажешь, Василь Иваныч, женскому персоналу интереснее хороший танцор или тот, которому что-то мешает?

Комдив:
В нашем собираешься выступать или сразу в Большом?

Закруткин:
Да ты что, это в философическом смысле.

Комдив:
Вот это правильно - после обеда, как Швейк говорил: «одно из двух: или пациент жив, или пациент мёртв». Давай-ка ещё по чуть-чуть и перейдём в купе.

Закруткин нажал настольную кнопку электрического колокольчика – новшество владельца кафе – поднял руку, пальцами показал «чуть-чуть» и они пошли в купе. В «Хочу всех» - так же по инициативе владельца – вдоль одной из стен были выгорожены кабинки со звукоизоляцией смежных стен, внутри находились софа, столик и два полукресла. Вскоре впорхнула официантка Катя, простучав каблучками к ним в купе, вся кремовая с платиновым вавилоном на голове, поставила на столик графинчик, две рюмочки и блюдечко с нарезанным лимоном.

Комдив:
Катерина, дверь не закрывайте, оставьте нас визуально доступными.

Та кивнула и, спрятав улыбку, удалилась.

Комдив:
Ты заметил, Закруткин, Катерина улыбалась? Она знает периодический анекдот.

Закруткин:
Как это «периодический»?

Комдив:
Так у нас государство такое: храм – бассейн, бассейн – храм, Мавзолей – забор и т.д. У директора уехала секретарша и он начал подыскивать новую. А тут начался очередной период борьбы с табакокурением.

Закруткин перебил друга:
К-какой ди - ректор?

Языки немного заплетались уже у обоих.

Комдив:
Да хоть бы нашего издательства – не в этом дело. Приходит кандидатка, директор начинает её проверять на дееспособность. И спрашивает, так, между прочим, как, мол, у неё обстоит с тем, чего «в СССР нет»? И показывает на диван. Та заволновалась и говорит: - Пожалуйста, только Вы дверь не закрывайте, чтобы не думали, что мы курим… Ну-с, «Коньяк - плод любви дуба и чачи» - говорил Чиа Дао ду.

Закруткин:
Да? Разве он это говорил? Где-то я это уже читал. Здорово, про «плод» особенно.

Комдив:
Если и не говорил, то думал. Давай, за успех нашего безнадёжного дела. – Они чокнулись и взяли по дольке лимона.
- М-да, твоя тема конечно интересная. В определённом возрасте лучше тот, которому мешает. Девушки ведь не вьют гнёзда, об этом только говорится, они же не ласточки, они носят образ гнезда анатомически в себе, как описано в премированной саге. И если ты туда физиологически угодишь, могут появиться дети. Хотя Энтони Гидденс в «Трансформации интимности» пишет, что можно и просто получить удовольствие без последствий.

Закруткин:
Ну да. А тот, которому не мешает?

Комдив:
И этот пригодится – немолодые, конечно, не очень рентабельны, но если богаты. А по смерти немолодого всё вернётся на круги своя. Понимэ?

Закруткин:
Может мы с тобой, Василь Иваныч, вообще, близнецы и братья, как партия и Ленин? Приблизительно и мне так казалось, но не успел сформулировать.

Комдив:
Чиа Дао ду говорил: «Все люди родственники, но не все знакомы», но добавил: «Если не хочешь, чтобы тебя обманули, не задавай вопросов». Это мы с тобой не обманываем, хотя иногда врём. А дочери Евы? Это депутаты с предвыборными обещаниями: «готовлю вкусно, говорю мало, голова не болит». Вот пример Сократа, Чиа Дао ду рассказывал: «Сократ размышлял о счастье и судьбе. Женитьба на Ксантиппе всё решила. В счастье – корень час, а судьба – это надолго. И потому Сократ стал философом». Как мы сейчас с тобой. Но к образу гнезда у меня не очень… Давай-ка, ещё по чуть-чуть.

Когда Екатерина принесла очередной графинчик и наклонилась над столиком, Закруткин с удовольствием полигамности заглянул за декальтированную открытость блузки.

Закруткин:
Катерина, Вы «луч света в тёмном царстве». – И нежно шлёпнул «луч света» по замечательной юго-восточной части спины. Екатерина с довольной укоризной взглянула на ухажёра.

Екатерина:
Закруткин, Вам что, больше некого?

Катерина – тёзка героини из «Грозы», а ушла гордо не топиться, и не раз ещё наведывалась к друзьям в незакрытое купе, но, в конце концов, сообщила, что коньяк закончился, и вместо коньяка она заказала им такси.

Екатерина:
Наличные-то у вас есть или дать? – Собутыльники пошуршали в карманах (за угощение они расплачивались карточками).

Комдив:
Есть, есть, они не могут не есть, спасибо, Катя, Вы настоящий друг, а «дать» - это не сейчас.

В такси друзья напряжённо формулировали домашний адрес, приняв консенсусом имя улицы и номер дома, но вступили в дискуссию о подъезде, этаже и номерах квартир. Как сказал по аналогичному случаю Чиа Дао ду: «Пьяному подняться сложнее, чем устоять. Пьяный тяжелее трезвого себя». А таксист, посмотрев на вывеску кафе: «Хочу всех», с пониманием прокомментировал.

Таксист:
Хорошо посидели…

В дороге они не уснули, а продолжали дискуссию, но когда такси доставило их по адресу, они расплатились в складчину, поблагодарили водителя и, выйдя из машины, быстро определились по теме об этаже и квартирах – дома и стены помогают.