Фантастические видения в начале семидесятых

      
О Господи, подай нам всем скончаться за год
до часа, как Китай пойдёт войной на Запад.
Для напасти такой, что вскорости накатит,
ни Дантов и ни Гой у вечности не хватит.
Исполнится с лихвой пророчество рязанца:
над Русью и Литвой удары разразятся.
Прислушайся к земле в ознобе и тревоге:
беда уже в седле и страх уже в дороге.
Нашествие скотин с головками из воска,
как будто бы с картин Иеронима Босха.
Голодная орда, чьи помыслы кровавы,
растопчет города греховности и славы.
Ничто не оградит от кольев и укусов
кричащих Афродит и стонущих Иисусов.
Когда свершится суд, под клики негодяев
в один костер пойдут и Ленин, и Бердяев.
Горами мёртвых тел обрушится эпоха,
и тем, кто уцелел, равно придётся плохо.
О дьявол, чем поишь? Никто так не поил нас.
В развалинах Париж, Флоренция и Вильнюс.
Весь мир пойдет на снедь для той орды бродячей,
да так, что даже смерть покажется удачей.
С изысканностью мук Европе спорить нечем:
слыхали, чтоб бамбук рос в теле человечьем?
В кишку воткни, ловчась, и боль навив мотками,
по сантиметру в час пойдёт вгрызаться в ткани.
И жёлтый сатана с восточною усмешкой
поднимется со дна над жизнью головешкой…
Рекомая беда, венчающая сцена,
вот не скажу когда, но будет непременно.
А чтоб не думал ты, что я пекусь о малом,
свои — желтым-желты по нынешним журналам.
Там, кровью обагрен, шлёт вязкие повестки
на дружеский погром Петруша Верховенский.
Воздев на шею крест и всю родню прирезав,
на гноище воскрес кровавейший из бесов.
История, тю-тю! Кончайте ваши пренья,
а умников — к ногтю, земле для удобренья.
Что сеял — то пожни: мы разве были добрыми?
О Боже, ниспошли хотя б скончаться вовремя.
О Господи, подай нам всем подохнуть за год
до часа, как Китай навалится на Запад.
1972