День железнодорожника в г. Александрове

                Залинейщиной – Марфуши
                Прозывают детвору,
                Что от первой Ликоуши
                И до третьей Ликоуши
                Пораскинула игру.
                Эдак крякали заборы,
                Эдак сыпались сады,
                Что у всей ребячьей своры
                Обкрапивлены зады.
                И хотя трещали уши
                В каждом взрослом кулаке,
                Гвалт скакал по Ликоуше
                Колесом при бегунке.

                Залинейщина? Пожалуй.
                Рельсы. Насыпь. Огород.
                Выйдя к озеру в обход,
                Ножки улица поджала.
                На пенёк присела в роще.
                А как скинула платок,
                Заблестел её не тощий
                Речки белой локоток.
                Может. где оно и лучше?
                Приозёрским исполать!
                Здесь и роща – Ликоуша,
                Тоже можно ликовать.
                Посреди берёз аукать,
                Зорькой бегать по грибы.
                И приволие для внуков,
                Для проказливой гурьбы.
                Для гулянья место тоже,
                В рощу всем недалеко,
                Будь то железнодорожник,
                Из семьи ли из его.

                Отутюженный, в крахмале
                Разулыбчивый народ
                Не выходит – валом валит
                Из калиток, из ворот!
                Да и как не приодеться
                На фасон повеселей
                В праздник собственный путейцев
                И деповских слесарей?
                Папа в кителе, а мама
                В платье крепдешиновом.
                На сестре – оборок пламя,
                Брат не скачет, ходит прямо,
                При часах – мужчина он!
                Дед и бабушка под ручку
                Выступают важно.
                И кивает дед на тучку –
                Вот, мол, сила вражья…
                И соседи, и родня!
                Весь народ наш залинейный!

                В третьем младшем поколенье
                В курточке матросской я.

                Песни пой и бей баклуши!
                В месяц август, что ни год,
                Рощею по Ликоуше
                Праздник водит хоровод.
                Задевая за берёзы
                Сарафанным подолом,
                Молодые ходят грозы,
                Похохатывает гром.
                И народ, немного пьяный,
                По такому торжеству,
                Пляской жалует поляны,
                Стелет скатерти кусту,
                Обнимается неробко.
                А буфетчицы с машин
                Отпускают газировку
                И покрепче – для мужчин.
                Заложил оркестр уши,
                И подначивает клёст,
                И звенит по Ликоуше
                Ста гармоней перехлёст.
                С дальним эхом в перепалке
                Песни, музыка, галдёж…

                На траве играет в салки,
                Туфли скинув, молодёжь.
                Озорные хмуря брови,
                Парни шуточно ворчат,
                Мол, не словишь и на слове
                Изворотливых девчат.
                И при этом к самой ловкой
                Подбираются всерьёз,
                К той, которая с издёвкой
                Щурится из-за берёз.

                Молния! И всё иначе,
                Гром! И душу не спасти.
                Дождь! И платьица прозрачны.
                Ливень! Вовсе до кости…
                Пуще! И тропу лесную
                Нет узнать: ручей – ручьём.
                Из ведра! И – в рассыпную
                Подпирать стволы плечом.
               
                Полегчало. И с доверьем
                Разбредается народ.
                И светло. И по деревьям
                Солнце водит хоровод!