Европеец 2 - глава десятая

        Вот и снова я один, - размышлял Жан, сидя у камина. - Друг продал дом, даже не задумываясь, а то, что Йорам стал настоящим другом, не вызывает сомнения. Всю свою жизнь я стремился узнать смысл жизни, где в ней счастье, а где просто везение. Счастье ли в материальных благах? Убедился, что нет. Может поэтому так легко раздаю всё, попавшее случайно в мои руки. Работая раньше, радовался каждой сумме, полученной от своего труда. Ведь главное правило, которое мною усвоено с детства - оставаться человеком при любых жизненных обстоятельствах. Думал, что наш брак с Орели будет вечным и мы пройдём по жизни, держась за руки. Так идёт она, та единственная, любя и сохраняя жизнь любимого, ценя все прекрасные моменты. Пройдёт немного времени и я пойму, как правильно поступил, отпустив Орели, не предъявляя никаких претензий. И раньше, и теперь я не боялся умереть, а боялся пустой жизни без друзей и детей.
   
     Две тысячи двенадцатый уходил тяжело. Изабель после отъезда матери замкнулась, смотрела на всех грустными глазами, в которых застыл немой вопрос о поступке матери, отказавшейся от неё раз и навсегда. Звонивший каждую неделю профессор говорил об ухудшении здоровья у женщины без имени, но столь дорогой для Жана. Вплоть до августа, месяца её рождения, врачи не меняли свой диагноз. Она крепилась, начала писать стихи и прозу, позволяющие держать память в тонусе. Часто случались потери сознания, падения в самых неожиданных местах, приводящие к тяжёлым травмам. Как и предполагал Йорам, диагноз был поставлен по компьюторным обследованиям, проведённых в двух клиниках, без учёта других факторов, которые игнорировались и не брались во внимание. А как оказвлось, основной причиной был новый препарат для лечения щитовидной железы, вызывающий необратимые процессы у тысяч пациентов. Был подан судебный иск на фармакологическую компанию и произведена замена на другой препарат. Здоровье медленно восстанавливалось у неё, но в конце года у мужа нашли онкологическое заболевание другого органа. Предстояла новая тяжёлая операция, следом лучевая на метастазы, рванувшие в лимфу и лопатку.
   
     - Знаешь, Жан, я не перестаю удивляться! Едва оправившись от своей проблемы, она вступила в бой с бюрократической системой минздрава за право мужа на полное лечение с операцией новейщим, но более дорогим, способом. Это уже в нашем госпитале и я держу всё на контроле, - расскажет Йорам при очередном звонке. - И всё это по семейной страховке, без всяких доплат. Наркоз врачи уменьшили по её требованию. Не дала добро на пятичасовой, они и управились в два с половиной часа. Сильная женщина!
   
     Подрастала Изабель, окружённая теплом Оливии. Дом напоминал райское местечко и жить в нём год от года становилось всё радостнее. Стефан и Одри вскоре купили себе дом в десяти минутах ходьбы. Одри родила двух прекрасных девочек и в няни к ним пригласила сестру Оливии, Альбу. Теперь сёстры жили рядом, часто ходили с детьми в местную церковь, их набожность передалась детям.
   
     Пролетело два года. Стефан работал уже в другом ведомстве, имея возможность обеспечить полную безопасность своим близким. Он стремился не упустить из виду происходящее в жизни, понимая всю опасность и для его детей. Но всё было спокойно. Никто больше не преследовал Жана. Убийством Сержа кто-то неведомый поставил точку в череде преследований.
   
     Однажды, в обычный воскресный день, Стефан пригласил Жана на прогулку под предлогом сопроводить детей и нянь до церкви. Шли следом и разговаривали о прекрасном лете, подросших детях. Изабель и Тео ушли вперёд, девочкам исполнилось по два года, их везли на колясках Оливия и Альба. Рядом с Изабель резко затормозила машина, из неё выскочил высокий тёмнокожий мужчина и, схватив её, стал тянуть к машине. Тео кинулся защищать сестру, укусил верзиле руку, да и сама Изабель отбивалась как могла. Жан никогда не чувствовал такого прилива сил, он бросился к мужчине, сбил его с ног, нанося удары по лицу и телу. Второй, сидящий в машине, не поспешил на помощь своему подельнику, а резко нажав на газ, быстро уехал. Стефан и Жан скрутили нападавшего, кто-то из прихожан вызвал полицию. Стефан убедил Жана вернуться с детьми домой, а сам поехал с полицейскими.
   
     Вернулся он поздно ночью. Вся семья была в доме Жана. Изабель пришлось вызывать врача. Детей уже уложили спать. Одри сидела с заплаканным лицом. Рассказ Стефана все выслушали с большим волнением.
   
     - Поймали и второго. Оба сразу стали давать показания. Организатор похищения Изабель - женщина. По описанию это Орели. Похитители получили только аванс, а он весьма велик. Они должны были привезти Изабель в Международный аэропорт имени Джона Кеннеди, предварительно сделав укол сильного наркотического средства. Шприц мы изъяли у нападавшего, не наш, французский. В аэропорту мы  не обнаружили Орели. Возможно, она наняла кого-то, загримировав под себя, а возможно, и сама, но поиски не увенчались успехом. Билет на имя Изабель не приобретался.
   
     - "Ветер жизни иногда свиреп. В целом жизнь, однако, хороша. И не страшно, когда черный хлеб, страшно, когда черная душа...", - произнёс вслух Жан, вновь вспомнив изречение мудрого Омар Хаяма. - Если у неё депрессия, то она живёт в своём прошлом и ей беразлично будущее дочери, она решает свои сиеминутные потребности, как решали те, с кем ей довелось жить и общаться. Правильно говорят - с кем поведёшься. Никогда не думал, что она будет способна на такое. Судьба меня дважды уводила от этой женщины, а я возвращался, глупец!
   
     - Мои сотрудники созвонились с департаментом полиции в Париже. Орели продала квартиру год тому назад. Не всё благополучно у неё с лечением, врачи считают, что жить ей осталось не более полугода. Последний год она прожила не в Париже, а в Валь д’Изере, купив там себе маленькую квартирку.
   
     - В какие бы обстоятельства жизни она ни попала, ей не стоило винить в этом дочь. Надо было просто осознать, почему она оказались в такой ситуации. Приходило два письма от неё, я их сжёг в камине, не открывая конверта, не читая. Не жалею! Не имело смысла их читать.
   
     Это событие не прошло бесследно для Изабель, потребовалась помощь детского психолога. Девочке исполнилось двенадцать лет, подходил к концу две тысячи четырнадцатый год. Жан рещил на какое-то время уехать из штатов в Португалию, выбрав для новой жизни Лиссабон. Дом оставался под присмотром Оливии и Одри, на которых он надеялся.
   
     Купив через агенство небольшую, полностью мебилированную, квартиру, выбрав престижный район города Белем, Жан улетел с дочерью за несколько дней до Рождества, услышав от агента по продажам  много интересного  о прекрасной предпразничной атмосфере в городе.
   
     Изабель ожила, с удовольствием бродила с отцом по улицам и площадям города, знакомясь с достопримечательностями. Им понравился город. Каждое утро, перекусив немного дома, они уходили на целый день, наметив новый маршрут, будь то исторические места, зоопарк или старинный дворец, им везде было хорошо вместе.

     Дочь росла, унаследовав от отца рост и его былую красоту, этакая тростиночка, рядом с широкоплечим отцом. Люди обращали внимание на эту пару, красиво одетых, улыбчивых.
   
     Любили отобедать в ресторанчике рыбными блюдами и другими морепродуктами. Изабель облюбовала для Жана  франсезинью, этакий обжорный бутербродик, с большим количеством разных мясных вкусняшек, сыром и необыкновенно вкусным соусом, считая это настоящей пищей для мужчины его роста и комплекции. Сама же наслаждалась жаренными сардинами и густыми супчиками.
   
     Пролетел январь, а следом февраль. Началось цветение мимозы, а чуть позже стали распускаться, ранее не виданные ими, экзотические цветы.
   
     В доме, где они жили, было не принято знакомиться с соседями. Жан знал, что на одной с ними площадке жила женщина с сыном, примерно одного возраста с Изабель. Выйдя на балкон, он часто видел мальчика, сидящего в кресле, но никогда не видел его на прогулке.

     Первой с мальчишкой заговорила Изабель на французском. Оказалось, что мальчик прекрасно владел языком и совсем плохо говорил на португальском. На вопрос, почему он не гуляет, паренёк ответил, что он инвалид, не может ходить и кресло у него инвалидное. Когда его мама уходит на работу, он предоставлен самому себе.
   
     - Мой отец португалец, а мама француженка. Раньше мы жили в Марселе, а когда папа погиб, мы переехали сюда, в его квартиру, там у нас не было своего жилья. Мама преподаёт в школе французский. Мне тринадцать лет. Зовут Андре, так назван в честь моего деда. Он живёт в Порто, но иногда нас навещает.
   
     С этого дня они подолгу общались, находя интересные темы. Жан не возражал и предложил пригласить паренька к ним в гости, но предварительно спросить об этом его мать. Изабель так и поступила.

Продолжение следует:

http://stihi.ru/2023/09/30/3760