Каллиграфия. Сквозь слои отражений
Черту тугую ломает каллиграф:
Ворочает. То вдавит, то отпустит.
Гнет кистью линию свою
И отклонений на секунду не допустит.
***
Змеей гремучей оживает кисть слепая.
Молча мастер работает, жестко и просто.
Он жалит лист, свои удары направляя,
Яд туши прожигает плоть…
И засыхает струпа черная короста.
***
Раздута белизна листа:
Мыслью мастера – беременна.
Знак давит изнутри и ткань по швам трещит.
Он ей помог и, брюхо вскрыв уверенно –
Освободил очередной для жизни.
***
В бесшумной схватке танца
Сцепились кисть и лист,
Легко вращаясь, с равными потерями,
Кисть истощилась, лист раскрыт
И новый знак густыми каплями потеет…
***
Корячится, на белом,
Упругий, черный знак
Однажды, кем-то, мысль записавший.
В нем – Вечное остановилось так,
Из глубины веков к себе призвавшее.
***
Каскад штрихов мгновенных обрушился на лист
Собой сминая знание легкое.
Явив поток, замкнул объем мазком широким. И повис.
Никчемной пустотой прикрыв глубокое.
***
Всего два цвета невозможных: «черный» с «белым»,
А какое буйство красок!
Лишь восемь черт – и бесконечность форм.
***
Знак упирается, не хочет выходить,
Но тянет каллиграф его наверх. Неумолимо.
***
Мягкий кисти луч
Льет черный свет на лист...
***
Обнажены, доступны, ясны,
Иероглифа черты,
Но скрыт, укутан тишиной,
Сам знак...
***
Лишь на мгновенье породнился смысл с формой
И тут же соскользнул, оставив слепок – иероглиф.
***
Через покой, к движению доступ получив,
Молчанием в смысл слова проникая,
Наотмашь мастер кисть лист стегает,
В непостижимое, ключами знаков, дверь открыв.
***
Схватила форма смысл,
но отпустить пришлось…
Как след борьбы – осталась знака борозда.
***
Черта – лишь след движения кисти:
Оттуда, где нет времени,
Туда – где бесконечность…
***
Мастер кистью зацепил мрак
И на лист обрушил всю мощь
Чтобы жизнь записать так.
Только волю призвав себе в помощь.
***
Мастер, чертой, распрямляет,
туго скрученный смысл.
И замирает новый знак в спокойствии нелепом…
И не свернуться вновь и никуда не деться.
***
Лист вспорот кистью, лезет знак наверх
Сучит штрихами, беспокойный.
Закончен. Сохнет. В равновесии достойном –
Он замирает. Подчинившись мастерству.
***
Прижало кистью знак к листу.
Черты сцепились жестко на мгновенье схватки...
Забился он, как на игле паук.
Знак
Его черты – скупы
Чернотой очерчены резко.
Движения – редки и тяжелы
Иероглиф переводится: «жёсткость».
***
Чернотою кисти пробив,
Листа броню белоснежную,
Мастер знак зацепил новый и –
выволок наверх его, играя.
***
Черты уходят, косо, в глубину
И белизну вспоров, выводят за собою, осторожно,
Всё, что записано не на листе, не кистью…
***
Увяз коряво знак, в листе,
И еле держится, «на честном слове».
Чертами упершись в края, чтобы не провалиться…
***
Отпущен образ и свободна кисть.
Пустилась в пляс и брызжет тушью во все стороны,
Заляпала весь лист,
Но получилось здорово!
***
Бумага слепо пялится на мир
И мастер вызов принял:
Он, кистью вскрыл бельмо, зрачок освободил,
Позволил ей, сквозь иероглиф, видеть.
***
Подчеркнув чернотой, белизны безупречность
Мастер выпустил знаки, как корни живые.
Захватив неподвижным и временным, Вечность.
Наследил на листе, признавая бессилье.
***
Распорот кистью лист,
Тушь густо раны заливает.
Родился знак. На пуповине толкований виснет
Его, создатель на свободу отпускает
Перерезая нити жизни.
***
Одним глазком знак любопытный
Решил взглянуть на мир…
Но тут же схвачен был и вытащен наружу.
***
Штормит волнами мыслей
По океану слов.
Идея, то мелькнет, то нырнет осторожно,
Запутается лапкой, в паутине упругих штрихов
И станет ее вытащить возможно.
***
Мысль придавило иероглифом к листу,
Но снова, криво лезет, сквозь каналы черт, наверх.
***
Торчал нелепо и упал с листа
Захвачен, закручен движением кисти,
Закован знак панцирем высохшей туши.
***
Распирает сила каллиграфа
Черты, прежде стянутые в точку.
Расходясь под давлением кисти –
Они создают иероглиф.
***
Кисть вскрыла лист
И, наспех тушью раны залепив,
Ушла, оставив след...
***
Вздрагивает сосуд черты,
Проталкивая образ сквозь себя.
Освобождая лист от пустоты,
Провиснет, понимания не найдя.
***
Лист, что кистью был располосован
Шит красными нитками черт.
И залепила тушь края,
не дав ему рассыпаться на части.
***
Как дерево живое, в землю корни зарывает,
Вскрывая плоть ее одним движеньем
И зацепившись крепче, чтобы дольше жить,
Так иероглиф: раскинувшись чертами по листу
Корнями погружаясь в белизну – живет,
пока сочится тушь …
Не выдержав напора проявлений,
пустое расступается под ним,
на волю выпустив и задержав свое развитие.
***
Мысль кровоточит формой,
и знака проводит черту,
Потом, сворачиваясь тушью, -
она засохнет на бумаге,
На века…
***
Кисть растянула, точку, до черты.
И замер иероглиф в равновесии напряженном...
***
Сжав зубы черт – знак накрепко вцепился в лист,
Дрожит, упрямо рвется из руки
Натужно кисти закусивши удила.
***
Знак корчится и на ребро встает
Позволив рассмотреть лишь грань свою одну.
Скрывает плоскость, уходя в полет
Лист, в клочья, разрывая на ходу.
***
Как странно…
Но мастер звук извлек,
Проведя черную полосу
По белоснежной пустоте листа…
***
Мастер вроде бы писал не спеша
А в знаке скорость есть и сила…
Стараюсь. Но, не стою ни гроша,
Ни цвета нет, ни перспективы.
***
Как стрекоза, покинув водный кокон
Раскрыть, скорей, стремится крылья липкие,
Так иероглиф: выйдя из покоя,
растягивает, торопливо, свои помятые черты.
***
Распирает покой,
Нарушает листа безличие.
Знак, уперевшись чертами в кисть...
***
Кисть разрезает лист неумолимо.
Он густо истекает силой,
Липко тушью залепив лохматые края.
***
Знак рвется, лезет, изнутри
В холодной ярости атаки
Корежит лист, в безмолвии драки.
Оставив след и выпустив кишки...
***
Сгустилась мысль на окончании кисти
И, застывая, превратилась в тушь…
***
Откалываются от листа белоснежные куски,
обнажая откровенную черноту черт.
***
Кисть назревает, набухая ноздреватой чернотой
И лопнув – вытекает тушью…
***
Сдвигается Вечное – медленно.
Словом пустым расколото
И вьется мысль между фраз,
как уж среди камней.
Кисть точно бьет: чертами, словно молотом,
К листу ее прижала грубо, без затей.
***
Рожденный заживо, пока сверкает тушь,
Знак засыхает, отекая в форме.
***
Лишь коснуться успел мастер кистью, листа
И знак раскрылся, как паук,
Который, прежде, свернут в точку был.
На прикосновение – он, вдруг, выпустил конечности
Пытаясь скрыться поскорей.
Но не успел: тушь, засыхая, его сковала…
На века оставив недвижимым.
***
Поверив на миг в черты безупречность
Мастер выпустил знаки, словно корни живые
Записав, как сумел, "слово", "жизнь" и "вечность",
Затыкая мазками пространства пустые.
***
Мысль вертится, как угорь и, рожи корчит,
Но кисть точна и, скрыться негде.
В штрихи загнав идею, он
На лист ее приделал.
***
Лист бел уже, как мел, теряет силы…
Его высасывает знак.
Жиреет, тяжелея чернотой.
***
«Положено, чтоб то, что хочешь получить:
сначала – массу накопить, а после – лишнее отсечь»...
Так, нет же!
Он, сразу, форму вынул из черты.
***
Ударами кисти высекается из белого листа
Черты сверкающая черная искра.
***
Кистью отсек все лишнее белое,
Оставив из образа только черту.
Отделил слова и пояснения
Оставив только мысль.
***
Макаю слово, в мысль:
пусть пропитается,
Чтоб форма истощилась наполняясь.
И появилось то, что только отражается,
Мгновеньем, лишь, слегка, листа касаясь.
***
Защитный слой, с листа, сцарапал каллиграф.
На йоту ошибиться он не должен.
Повылезали, корчась: «ярость», «злоба», «страх»…
Абстрактный смысл,
точным соответствием низложен. *
*Занимаясь каллиграфией человек должен испытывать те эмоции, кото-рые он пытается передать через иероглифы. Только в этом случае, ие-роглиф действительно наполнен и возникает полное соответствие между его внешней формой и содержанием. Иероглиф не пишется пассивно: недопустимо иероглиф рисовать как картинку. Каллиграф реально испы-тывает эмоцию. Только тогда он способен, записав – передать ее, и только тогда он перенесет возникающие в нем напряжения (в теле) в чер-ты иероглифа. Через порядок написания и взаимное расположение черт, иероглиф в точности повторяет те напряжения, которые возникают у че-ловека переживающего это состояние. Записанный знак – конкретен и является законченной и во всех смыслах "живой формой" пережитого человеком.
***
Так нехотя коптит, черный кисти факел. Медленно и густо покрывает бе-лоснежное небо, грязными мазками облаков, застилая солнце…
***
В море мысли, сначала, погнал волну
Медвежьей силою слов…
Угомонившись – провел черту,
Формой наполнив ее до краев.
***
Знак завернулся в белоснежный саван
И замер. Притворился неживым, хитрец.
Его хватаю кистью – удирает, хохоча, подлец!
Ответы унося, на кончике хвоста.
***
Слово толстое и жесткое, как лом,
Кистью мягкой, каллиграф сточил до мысли,
Знак явив, на острие иглы.
***
Кисть без помех проходит по листу
Высасывая белизну до дна.
Оставит черный след после себя
Покоем расписавшись на безмолвии…
***
Лишь на мгновенье породнились смысл и форма
И тут же соскользнули в бесконечность…
Оставив слепок – иероглиф.
***
Схватила форма смысл,
но отпустить пришлось.
Как след борьбы – остался черный знак.
***
Выглаживает практика сучки штрихов сухие,
Выскабливает время корявый первый слой,
Являя чистоту черты и наполнение стилем,
Позволив знаку, просто стать собой.
***
Лист, раскаленный до бела,
Лежит на расстоянии удара
В него воткнулась кисти черная игла,
Он остывает… Покрываясь знака чернотой –
Навечно избавляется от внутреннего жара …
***
Формы любой пустоту*,
через черный цвет отразив,
Каллиграф ей мазнул по вечности.
Оставив с краями рваными штрих
Расписался в слова увечности
*Любая форма, и самая сложная и самая простая – не существует, если нет наблюдателя. Если она не описана, то и не может быть отличена от чего-то другого. И сложное, и простое, вне применения – одинаково бес-полезны. В этом их подобие и пустота.
***
Гнется слово под напором смысла,
Не выдержав, черты свои – сгибает в буквы.
***
Объемом стиснут плоский знак
Однажды, кем-то, смысл записавший.
Пространство знания – остановилось так,
Из глубины веков к себе призвавшее…
***
В руке оскалилась кисть яростно,
И туши, бешенная, черная слюна течет на лист…
***
Знак рот разинул, черный свой,
В безмолвном крике.
Раздавлен, сплющен смысла пустотой...
***
Черна, как рак, кисть по листу ползет
Раскрывши, широко, пустые клешни знака, твердые.
И выгрызает смысла борозду…
***
Увязший в паутине времени,
Растянутый на жгутах пространства,
Намокающий смыслом, в тишине
Знак ждет, заметит ли кто,
Что черты его уходят в бесконечность?
***
Белоснежную тишину, прорвав своей чернотой,
знак вылез, правда лишь на половину…
Свисают корни
насмерть впившись в бесконечность под листом.
Высасывая время – непрерывно кормят образ:
Такую жесткую и зримую личину.
***
Расщепляет каллиграф мысль кистью, на лучины форм. Втыкает ровно в лист. Поджигает и вот: ярко вспыхивает во времени, новая идея… Давно прогорели черты: по холодным, высохшим головешкам – пытаемся вос-становить ход его наблюдений.
***
Черных черт суета, да листа пустота,
Скрыты краски мира в белизне запретов.
Зажимают черты,
Отрезают черты,
Ограничивают ответы.
***
Начало распластано,
Точки расставлены,
Знак мечется яростно
Кистью ужаленный.
***
Торопится каллиграф, проливает волной тушь,
Роет кистью почву белоснежную,
Запускает взгляд в глубину, жестко захватывая корни.
Расшатывает их, медленно вытаскивая сплющенные давлением времени черты нового знака…
Свидетельство о публикации №123092606375