Стансы Нохчи

В.П.

Винное пятнышко горчит на рубашке солнышком.
Как самолёт Можайского, воткнут я в небо колышком.
И начиняет Север
меня городскими ветрами.
Передайте, пожалуйста, Лере
за километрами,
что я сплю под водой чудовищем,
прикрытый огромным каменьщем.
Не признаться в любви мне больше,
надо было намного раньше.
А теперь чего? Куда денусь я?
Врос же в небо колючкой ёлочной.
Жизнь плацкартом набитым измерялась –
днём, подходящим к ночи.
Рухнул поезд мой с рельс избыточных, –
и я с ним, алкошня вразвалочку.
Вот и всё. Не придут на выручку –
ангелы в полосочку.
Под свидетельством смерти – галочка.
Под посвящением – точка.
И любовь – на полочку.

Я в родном дыму безъязычем
собираю пожитки, манатки,
жалоственные монетки,
ключи, паспорта, закладки.
Потому что не будет "нынче"
и даже не будет "вряд-ли",
кому я смогу на плечи
руки закинуть, али,
сыграть неумело в прядки
и выйти живым из драки.
Сообщение: "Ты в порядке?"
– Как порез на собаке.
А хотелось сказать, что: "вряд-ли..." –
такова жизнь моя, поэта.
Погибнуть в бессмысленной драке
с тьмой,
а потом со светом,
где я – идиот, неудачник,
что машет на обе стороны.
И божественный асфальтоукладчик
встаёт на горло.

А значит, в ****у монетки,
посвящения и открытки.
На глазу по копейке,
под языком – таблетки.
Я берёза, срубите ветки.
Я пророк, так сожгите свитки.
Я время, мне нужен вектор,
чтобы среда проспекта
дергалась пластинкой –
музыка это стигма,
сокращённая до попытки.
Так исчезает вера –
в меду потерялся вереск.
А значит, нужна лишь Лера,
как поиск, но больше прииск,
как урожаю Велес
и как Венцлове Вильнюс.
И я не узнаю зверя
в себе и скажу, серчая:
А значит, в ****у и Леру.
(Жаль) Это вышло случайно.
Я не уточню об этом.

Вот цитата ещё из поэта,
эти строчки верны
по пьяни, –
любовь это просто кусок ****ы, –
ведь они написаны от отчаяния.
но это я так, с отчаянья –
на конце строки –
в назидание –
от никого ничьей –
между нами –
Это и правда, кусок ****ы –
дихотомия встречи и расставания.
Любовь – это просто обмен вещей
между вещами.

На траве собой глажу твердь,
в небе рвется со мною нить.
Если это всего лишь смерть,
значит, можно ещё пожить.
Пока не сорвётся снедь,
пока ещё можно пить.
Если это всего лишь смерть,
посчитаю её за вид
на Набережную в ночи,
где волны секут, как плеть.
Если это теперь уж ты,
то можно и умереть.

---
вар1.
Высказался, Пустота,
вырычалась злая собака.
И срывается, жрет меня
бешеная Петроградка.

вар2.
Кровь пошла. Вроде жизнь прошла,
не оставив следа и даже знака.
И вонзает свой нож в меня
коварная Петроградка.