Корабль-призрак Летучий голландец

Лет триста пятьдесят, а может быть нет,
Наврядли сейчас дадут точный ответ.
Гонимый ветрами и океаном,
Корабль ходил с одним капитаном.
Был жесток и свереп на всём белом свете,
С любимою плёткой выходил на рассвете.
Во время грозы и даже в шторм,
Борода его полыхала огнём.
Где гибли разбивались другие суда,
Он спокойно ходил туда и сюда.
И казалось бы вот, удар нанесён,
А корабль как будто заговорён.
Ни царапин, без единой пробоины,
Всегда на победу они были настроены.

Его узнавали во многих портах,
И бесплатно поили во всех кабаках.
Безумно тщестлавен и конечно же горд,
Стоял на своём как несгибаемый фьорд.
Прельщала его конечно же слава,
А золото так, простая забава.
Команда его сущее зло,
Сколько людей на смерть унесло.
Замараны были во многих грехах,
В людей вселяли неописуемый страх.
А умер ли кто, не зайдя в порт,
Рюмочку выпьют и тело за борт.
Акулы жирели плывя за кораблём,
Бывало и сжирали кого-то живьём.
Любил он устроить рыбёшкам пирушку,
Смеясь, хохоча, кормил он зверушку.
Лишь стоит поднять ему чёрный флаг,
Живые, готовьте себе саркофаг.

Сойдя на берег он любил лицезреть,
Человек не согнется и заработает плеть.
В кабаках любил байки травить,
Рассказом своим в людей ужас вселить.
Лишь стоит нарушить капитана молчание,
Отныне вырываться будет только мычание.
Говорят что дьяволу он поклоняется,
И раны на теле его исцеляются.

Ходят про него и такие слухи,
Будто-бы пришли к нему одни слуги,
Чтоб отец перед смертью смог детей притянуть,
Паре влюблённой, нужно двигаться в путь.
Отплыв и взяв курс в открытое море,
Пассажиры не знали что приближается горе.
Подливая слуге побольше грога,
Команда узнала что у них золото много.
Слугу тут же убили,
А парнишку схватили и к рыбам пустили.
Из глаз девушки потекла слезинки крупица,
Она прокричала:- будь проклят, убийца!
Не согнув перед ними хрупкую спину,
А она горда шагнула в морскую пучину.
Он точно бы злу всю жизнь поклонялся,
На всё увиденное, лишь засмеялся.
В ответ, вдруг рёв и свист урагана,    
Видно это привет, для капитана.

Как раз подплывая к страшному мысу,
Они не ожидали такого сюрпризу.
Перед глазами стоял, чёрный утёс,
Не одну жизнь с собой он унёс.
Высился он над океаном,
И вечно окутан непроглядным туманом.
С грохотом волны бьются о скалы,
Хороня под собой людей и штурвалы.
- Вход в преисподнюю, этот Мыс Горн,
Кричала команда спасаясь от волн.
Капитан и не думал вернуться назад,
Ни кому и не где, не давал он пощад.
Снасти и мачты, в ледяной корке,
Дрожат и трещат корабля переборки.
Карабкаясь ввысь по смертельной волне,
Не верный шаг и вся команда на дне.
Ещё не видал он таких вот преград,
Ветер подует и отбросит назад.
Команда кричит капитан вывози,
Но всё на месте кружат, словно на привязи.
Становятся плыть всё трудней и трудней,
Вокруг останки от былых кораблей,
Искурин табак и нет коньяка,
Похоже вмешалася чья-то рука.
Он думал что вот и закатит пирушку,
Но буря устроила не плохую ловушку.
Бросало его то в шторм, а то в штиль,
Хоть на помощь зови, зажигая фитиль.
Брось на удачу хоть последний медяк,
Море показало, что ты просто моряк.
Терялось в ярости его голова,
Не уж-то попал под свои жернова.
В ужасе смотрят на капитана матросы,
Всё крепче в руках сжимаются тросы.
Вдруг не откуда, ворон огромный,
Чёрной сталью блестит и голос утробный.
-Пусть дьявол забирает мою грешную душу,
Прокричал капитан, выбираясь наружу.
-Я обогну этот проклятый мыс,
-Это будет мой последний каприз.
-И пусть была неудач череда,
-Я буду плавать до страшного суда.
Вдруг молнии свившись в огромный клубок,
Яркая вспышка и мощный хлопок.
Ворон каркнул в бушующем рёве,
-Дьявол поймал тебя на слове.
-Теперь твой дом навсегда океан,
-Навечно ты проклят, капитан.
То здесь, то там,
Несётся призрак по волнам.
Вечно вперёд и вперёд,
В рваных парусах только ветер орёт.

А вот вам рассказ одних моряков,
Честно сказали без дураков.
Торговый парусник шёл к берегам,
Из глубин корабль возник, к тысячи чертям.
Вокруг стоял полнейший штиль,
Нет даже намёка на множество миль.
На немыслимой скорости он проплывал,
А в рваных парусах свой ветер гулял.
Мгновенно пересохла матросская глотка,
Как от корабля, отчалила лодка.
Призраки молча уключиной скрепя,
На палубу бросили кучу трепья.
Гниль разошлась а там письма лежат,
Меж ними лишь только черви кишат.
С ужасом на письма смотря и не смея подойти,
Взгляд отводили, пытаясь выход найти.
Юнга весь белый, его била дрожь,
-Присвятая Мария ты нас сбережёшь.
Море спокойное, корабль изчез,
Но к письмам отказались подходить на отрез.
-Эти клочки заберут нас в пучину,
-Уж лучше сразу на гильотину.
Старый матрос с волосами как соль:
-Подвинься капитан и молвить позволь.
- Старый есть способ от проклятия освободить,
-Письма гвоздями к фок-мачте прибить.
И вот уже берег влекомый мечтой,
Письма мертвецов приплыли домой.

Молодая женщина в белом чепце,
С красивым румянцем на усталом лице.
Принимает письмо, что принёс почтальон,
Мятое, жёлтое, как вчерашний бульон.
Странный был адрес написан на нём,
Елизабет Хетчес указана в нём.
Улица Святого Иоанна что у лавки скорняка,
По письму пробежала в дроже рука.
На против трактира, где выбита фреска,
Где вывеска начищена до зеркального блеска.
Но нет больше трактира, лавки уж нет,
На чердаке рассыхается лишь табурет.
Она роняет листок не в силах поднять,
Пробабушке адресовано как такое понять.
В могиле она уже много лет,
Как такое возможно, кто даст ей ответ.

А корабль продолжает свой вечный поход,
Пытаясь найти подходящий исход.